– Извини, muñeca.
Развернувшись, я положила руку ему на грудь.
– Нет, это ты меня извини. Мы же просто репетируем. Это пройдет. Я обещаю.
Зажмурившись, я отправила небесам краткую молитву, умоляя, чтобы эта фигня с прикосновениями прошла, и как можно скорее. Моя работа зависела от этого.
С другого конца комнаты я услышала гудение своего телефона – пришла новая смска. Антон приподнял подбородок, очевидно, показывая, что я могу на минутку отвлечься. Метнувшись к своей сумочке, лежавшей на кухонном прилавке, я выдернула из нее телефон и прочла сообщение.
От: Уэса Ченнинга
Кому: Миа Сандерс
Я ни за что не пропущу твой день рождения. Смирись с этим. Через неделю я буду в Майами. Мы сделаем это, по-хорошему или по-плохому. Выбор за тобой, милая, но от встречи со мной ты не увернешься.
К сожалению, я и не подозревала, что у меня есть зрители. Хизер беззастенчиво прочла сообщение через мое плечо.
– Кто такой Уэс? Твой парень?
Кем же был Уэс? Действительно, хороший вопрос. Моим другом, любовником, парнем, мужчиной моей мечты? В каком-то смысле всем перечисленным и даже больше.
– М-м-м. Точно друг, ну и вроде как парень. Мы пока что не определили наши отношения. Просто мы не спешим. Ну, ты знаешь, как это бывает.
– Я? – фыркнула она. – О нет. Я королева секса на одну ночь. С моей работой не остается времени на близкие отношения, хотя, надеюсь, однажды это изменится.
Антон перекинул руку через плечо Хизер.
– Да ладно, Хи. Помнишь этого парня, который просто сох по тебе пару недель назад? Его чуть кондратий не хватил, когда я без стука ворвался к тебе в квартиру.
– Помню, Антон, – простонала она. – Не надо мне об этом напоминать.
Любовничек-латинос расхохотался и хлопнул себя по бедру.
– Ты скакала на нем, как укротитель на быке! Что с ним случилось?
– Ты! Ты случился с ним, Антон. Как и с Ризом, и с Дэвидом, и с Джонатаном. Каждый раз, когда я сближаюсь с каким-то парнем, ты все портишь своими требованиями и внезапными появлениями у меня в квартире без стука. Ты отпугиваешь их, прежде чем у меня появляется шанс превратить это в нечто большее.
Тут она фыркнула и недовольно надула губы.
Глаза Антона вспыхнули, как раскаленные добела угольки.
– Ты что, шутишь? Ты обвиняешь меня в своих любовных неудачах?
– Нет, – парировала Хизер, скрестив руки на груди. – Я вовсе не шучу! Когда самый известный хип-хоп-певец в стране вваливается в твой дом без приглашения и называет тебя «крошкой», да еще если учесть, как ты выглядишь, – это производит не лучшее впечатление на потенциальных ухажеров!
Поднеся руку ко лбу, девушка прижала большой и указательный пальцы к вискам.
– И почему я вообще это терплю? – проворчала она себе под нос.
Плечи Антона поникли. Приподняв голову Хизер за подбородок, он заставил девушку взглянуть на себя.
– Хи, крошка, поговори со мной.
– Поговорить с тобой! Что ж, давай поговорю. Мне предложили другую работу. И, думаю, я приму предложение. Ну как, нормально поговорили?
В этой просторной комнате ее голос прозвучал неожиданно громко.
– Что?! Хрена с два ты от меня уйдешь! – взревел Антон.
О-о нет. Мы с Марией пятились, пока не наткнулись на край кухонного прилавка.
Хизер ткнула пальцем в Антона.
– Я устала от того, что ты не прислушиваешься ко мне. И не продвигаешь меня!
Ее голос взвился на пару октав, и я поднесла к губам свой бокал с мартини. Мария сделала то же самое, и мы принялись наблюдать за разворачивающимся сражением.
– Не прислушиваюсь к тебе? Да ты единственная, к кому я вообще прислушиваюсь! – запротестовал Антон. – Чего ты хочешь? Больше денег? Заметано!
Лицо Хизер скривилось в гримасе, настолько болезненной, что даже я ощутила всю силу кипящего в ней гнева.
– Дело не всегда в долбаных деньгах! Ах-х, ты так меня бесишь.
Дернув себя за волосы, она крутанулась на месте, встав лицом к панорамному окну с видом на Атлантический океан.
– Может, будет лучше, если я уберусь отсюда.
Антон сделал два шага и положил руки ей на плечи.
– Нет. Я тебя не отпущу.
В его словах отчетливо слышалось сожаление.
– Может, у тебя не будет выбора. Это моя жизнь, – шепнула она со слезами на глазах.
– Но ты идеально мне подходишь. Ни с кем другим я не смогу работать.
– Я больше не могу быть твоей помощницей.
– Но ты не моя чертова помощница, – скривился он. – Да, верно, ты ведаешь моими делами, но ты ведаешь и всем остальным! Чего ты от меня хочешь? Просто попроси, Хи, и это будет твоим. Я не смогу идти к своей цели, если ты не будешь шагать рядом.
Мария ткнула меня локтем.
– Они спят друг с другом?
Если бы я не знала, что это не так, наверняка бы заподозрила то же самое. Я покачала головой.
– Может, им стоит попробовать, – заметила хореограф.
– Нет, это что-то типа соперничества между детьми в семье. Вроде ссоры со своим закадычным другом. У тебя есть друзья?
Лицо Марии осветилось широченной усмешкой, сделавшей ее несравненно более привлекательной. Вот сучка. Мне хотелось бы возненавидеть ее, но она была слишком классной и к тому же доказала, что с ней стоит считаться. Она вела себя совершенно профессионально, не считая того, что была мастером своего дела.
– Три сестры по духу. Эти стервы распоряжаются мной, как хотят. Я становлюсь абсолютно loco. Примерно как эта парочка, только они так и не удосужились сказать друг другу, насколько друг для друга важны. А теперь мы наблюдаем последствия этой ошибки.
По мере того как страсти накалялись, губы Марии приоткрывались в молчаливом «о». К сожалению, все кончилось слишком быстро – Хизер выбежала вон, хлопнув входной дверью. Черт, наверное, я пропустила все интересное.
– Вот дерьмо! – выкрикнул Антон. – Terca puta mujer!
Оглянувшись на Марию, я заметила:
– Думаю, это наш сигнал на выход.
Она кивнула.
– Когда мужчина начинает орать об упрямой чокнутой бабе, лучше ему под руку не попадаться. Пускай выпустит пар.
Мы на цыпочках убрались из кухни и покинули кондо. Нас обеих поселили в меблированных квартирах для гостей, так что из лифта мы вышли на одном этаже.
Мария направилась в одну сторону, а я в другую.
– Эй, – окликнула я ее.
– Да?
– Как думаешь, я нормально справлюсь с этой работой?
– Разумеется. Ведь у тебя есть я.
Она подмигнула, распахнула свою дверь и помахала мне рукой.
* * *
Под моей задницей громко урчал двигатель. Я выехала из гаража на улицы Майами. Антон вел «Icon Sheene», черный с хромовыми дисками. На Любовничке-латиносе были черные джинсы, белая футболка и черная кожаная куртка. Я щеголяла в собственных джинсах Lucky Brand, изрядно потертых и мягких в точности там, где было нужно. А именно на заднице. Мой филей смотрелся в этих штанцах чертовски соблазнительно, и я отлично об этом знала. Волосы я заплела в косу и запихнула под кожаную куртку, которую надела поверх красно-бело-черной концертной футболки White Stripes. Ее я заполучила, когда мы с Джин пробились на их выступление в Вегасе несколько лет назад. «Seven Nation Army» до сих пор оставалась одной из моих любимых песен.
Я восседала на оранжево-черном «КТМ Супер Дьюк». Он гудел у меня между бедрами, лаская расположенное там чувствительное местечко лучше всякого любовника. В поездке на мотоцикле были какая-то непревзойденная красота и свобода.
Антон махал рукой, показывая мне дорогу через Майами и Сауф-Бич. На светофорах он потчевал меня коротенькими байками о разных районах города.
– Вот тут местные и туристы трясут своими culos, – сказал он, указывая на бесконечный ряд клубов на Вашингтон-авеню.
Потом мы пересекли Коллинз-авеню с ее многочисленными ресторанами и гостиницами.
Конечно же, мы выехали на Оушен-драйв. С одной стороны выстроились приземистые здания в стиле ар-деко, которые Хизер показала мне в день моего приезда почти две недели назад. С другой тянулась широкая полоса травы, засаженная пальмами – и так до тех пор, пока трава не переходила в песок, а дальше уже не было ничего, кроме океана.
Мы остановились в излюбленной туристами и местными забегаловке под названием «Джелато-Гоу». Я никогда не пробовала этого итальянского лакомства, но Антон поклялся, что оно того стоит.
Мы ввалились в небольшую кафешку, несколько выбиваясь из толпы посетителей. Наверное, Антону так было удобней, потому что обычно его везде узнавали. Войдя внутрь, он остался в солнцезащитных очках. Я сдвинула свои на лоб, разглядывая меню.
– Значит, джелато – это вроде мороженого?
Антон кивнул.
– Ага. В итальянском стиле, только его делают не из сливок, а из молока. Плюс его не так долго взбивают, так что внутри остается немного воздуха, и это придает ему воздушность. Я предпочитаю его, потому что вкусы ярче, к тому же оно полезней.
Я изучила все варианты. Шоколадное показалось мне слишком темным – я решила, что по вкусу это будет что-то вроде горьких канноли, которые подают в итальянских ресторанчиках. Буэ-э-э. Я ненавидела канноли.
