Но в глубине души Гуго Коротышка понимал, что никакой камзол из шелка и бархата не добавят ему роста, а ногам стройности, что его жесткие волосы не лягут локонами, а широкий короткий нос не станет тонким и прямым. Это доводило его до бешенства. Ах, с каким бы наслаждением он прошелся бы по смазливой башке Жака доброй дубинкой, только страх перед хозяином удерживал завистливого Коротышку от этого.
Тибо Счастливчика, с внешностью благообразного святоши, нарядили в скромный добротный костюм из сукна и мягкую фетровую шляпу, украшенную пряжкой фальшивого серебра. Вдвоем с Жаком, укутавшись в длинные плащи и надвинув капюшоны до самого носа, они шмыгали переулком до городской ратуши. Там их ждал нарядный экипаж, забитый баулами и коробками. Важный возница и два лакея – Ашиль Вертлявый и Метью Трепач на запятках кареты. Вся компания направлялась в богатый квартал, к самому солидному постоялому двору. И вскоре разыгрывалось целое представление. Хозяин, завидев знатных гостей, сам спешил на встречу. Ах, как мило! Единственный сынок виконта соблаговолил остановиться передохнуть в его гостеприимном доме. Бедное дитя, должно быть, утомлено после долгой дороги. Мальчик едет навестить родню в Париж. Какая жалость, что сам господин виконт и госпожа виконтесса не смогли отправиться вместе с ним. Конечно, они сопровождают самого короля! А за парнишкой присматривает гувернер. Сразу видно, солидный человек, немедля вручил плату за три дня в самых лучших комнатах. Прислуга, словно помешанная, носилась вверх – вниз по устланной ковром лестнице, таская багаж маленького виконта. Вот красивый парнишка, сразу видно, что родился в знатной семье.
Жак, который поначалу отчаянно трусил, быстро вошел во вкус игры и начал высокомерно поглядывать на всех. Так – так, вот славно, когда приличные люди сгибаются в поклоне перед ним, жалким сиротой из нищей семейки. Чудесный ужин господа приказали подать в свои комнаты. Еще бы, стоило только поглядеть, как милая компания чавкает и хватает с блюда все подряд прямо руками, смачно облизывая пальцы, хозяин мигом усомнился бы в знатном происхождении гостей. Ночью Тибо Счастливчик и Жак, старательно обернув тряпками камни, что лежали в багаже, тихонько опустили огромный узел из окна спальни. Трепач и Ашиль Вертлявый, оглядев пустую улицу, подхватили мешок, оттащили его подальше и припрятали среди зарослей жимолости на заднем дворе.
А утром над головой хозяина разразился страшный скандал. Вы только взгляните, за ночь воры обчистили юного виконта до нитки! Позор, в эдаком приличном месте и так обошлись со знатными сеньорами! Баулы пусты, кошелек исчез, вчера прислуга покраснела от усердия, таская тяжелые саквояжи, а сегодня не осталось и нитки. Даже камзол господина виконта с серебряными пуговицами не оставили. Несчастный хозяин побледнел до синевы. Он не мог и слова вымолвить в свое оправдание. Жак лишь молча кивал головой, опустив ресницы. А Тибо, покраснев от возмущения, заламывал руки и громко причитал, проклиная тот день, когда решился остановиться в эдаком паршивом месте. Чудо, что воры не прирезали спящего ребенка! Видно, Пресвятая Дева спустилась на землю и уберегла единственного сыночка знатных людей. Метью Трепач и Ашиль Вертлявый, напустив на себя фальшивый гнев, встали в дверях и заявили, что не выпустят ни одного слугу, прежде чем не проверят его карманы. Шутка ли, обчистить сеньора виконта в первую же ночь.
Лицо хозяина пошло пятнами, его жена, заливаясь слезами, упала на колени, умоляя о милости. Она все готова отдать, только чтобы спасти репутацию мужа. В их заведении не случалось ничего подобного, не иначе, сам дьявол подстроил ужасное преступление. Бедняжка вынула из ушей чудесные жемчужные серьги и умоляюще протянула их Тибо. Хозяин, заметив, как блеснули глаза гувернера, опрометью метнулся в свою комнату и, вернувшись, поставил на стол ларец с украшениями, что старательно берег для приданого своей дочери, и вдобавок вручил полный кошель.
– Это все, что у меня есть, добрые господа. – Страдальчески прошептал он. – Может, это хотя бы немного смягчит вину.
Счастливчик едва не задохнулся, увидав эдакое богатство. Но напустив на себя строгий вид и тяжело вздохнул.
– Конечно, это не может возместить полную стоимость украденного, но господин виконт и его славный сынок – люди добрые и не станут требовать у судьи вашего разорения. Лично для меня главное, что жизнь моего господина вне опасности.
Хозяин готов был плясать от радости, что дело, хвала Господу и всем Святым, может окончиться благополучно. Сеньоры немедленно пожелали покинуть это место, а хозяева еще долго вздрагивали ночами и убивались о потраченных деньгах и отданных драгоценностях. По чести сказать, гостям отдали лишь часть, но все равно жалко до слез. Но как подумаешь, что виконт мог бы пожаловаться самому королю, так мурашки бегут по телу. Дурные вести разносятся быстро и тогда знатных постояльцев поминай как звали. Эдак и по миру пойти недолго.
Стоило компании пройдох оказаться в безопасном месте, как они дрожащими от жадности руками начали рассматривать откупные. Но Тибо Счастливчик, напустив на себя важный вид, мигом положил ладонь на кошель. Мыслимое ли дело, пожалуй, сейчас под шумок кто – нибудь из них ухватит солидный куш. Как он станет держать ответ перед хозяином? Представив себе гнев Перрена, Ашиль Вертлявый и Метью отдернули руки от ларца с драгоценностями, словно от раскаленного угля, выпавшего из очага. Да, с Каторжником шутки плохи. Все помнят, как Удав придушил воришку Жермена за то, что он соврал хозяину, припрятав добычу. Да и сам Каторжник однажды выстрелил из мушкета прямо в сердце бедолаге Бернару. Вот – вот, согласно кивал Счастливчик, под крылышком у хозяина живется им совсем неплохо, к чему же его злить? Хотя, они, конечно же, поработали на славу, если умеют держать язык за зубами, то не грех взять самую малость, уж он, Тибо, знает меру и сам выдаст награду. Протянув Жаку серебряное экю, Счастливчик склонился ближе и прошептал мальчику:
– Вот, возьми, маленький проныра, ты справился с делом и заслужил награду. Надеюсь, кроме смазливого лица, Господь дал тебе и немного ума, чтобы не болтать лишнего.
Да, парень, – хмыкнул Ашиль. – Если проговоришься, мы все свалим на тебя, каждому дорога собственная шкура.
– Поищите наушников и болтунов среди других. – Хмуро проворчал мальчик.
Все решилось, к общей радости. Каторжник не ожидал, что затея Мишеля Деревяшки окажется столь прибыльной и легкой. Тибо торжественно положил на стол хозяина добычу и, не моргнув глазом, сказал, что они даже не решились пересчитать деньги и разглядеть драгоценности. Уж очень опасались разоблачения. Ашиль и Метью униженно благодарили хозяина за горсть медяков, хотя успели положить за пазуху серебро. Только Жак был мрачен и молчалив.
– Ты не рад заработанным деньгам, мальчик? – Удивленно спросил Перрен.
– Мне просто не по душе такая работа, – пробурчал Жак.
Мишель Деревяшка скрипуче рассмеялся, а Кловис Удав грубо тряхнул парнишку за шиворот:
– Проклятье, этот щенок вздумал решать, какая работа для него хороша, а какая не по нутру!
– Оставь его, Удав. – Невозмутимо произнес Каторжник. – Наш Красавчик попросту не сообразил, что за еду и ночлег надо платить. Послушай меня, Жак, и запомни: когда нужны деньги, нет разницы, каким путем они к тебе попадут. Сказочки о честном труде хороши для мелюзги, вроде твоей славной сестрички. Вообрази, если бы малышка помирала с голоду, а хозяин отказался бы платить. Неужели ты смирился бы с тем, что несчастное дитя умрет? Скажи, твоя мать была честной женщиной?
Жак вспыхнул и утвердительно кивнул.
– Ну, помогла ей добрая работа? Она наверняка надрывалась и гнула спину с утра до ночи, чтобы прокормить своих ребятишек, а в итоге померла, совсем выбившись из сил. А ты, не запачкав рук, получил деньги, которые она, бедняжка, и за всю жизнь – то не видала.
В глазах мальчика промелькнула тень сомнения, это не укрылось от внимательного взгляда Каторжника. Он положил руку на плечо Жака и проникновенно произнес:
– Ах, мой дорогой, если ты не хочешь, чтобы вы с Бертой прожили такую короткую жизнь, как ваша несчастная матушка, – при этих словах Перрен закатил глаза и осенил себя крестом, – подумай хорошенько над моими словами. Честная женщина умерла в рассвете лет, оставив двух сироток, а вот мамаша Трюшон живет припеваючи. Хотя она вовсе не достойная пройдоха. Видишь, так устроен мир.
Жак поднял глаза на хозяина и злая улыбка мелькнула на его губах.
– Должно быть, господин Перрен, вы правы, но, надеюсь, мамаше Трюшон не очень – то и сладко. Я забрал все деньги из ее тайника.
В комнате повисла такая тишина, что стало слышно, как копошатся крысы за стеной.
