Первые признаки опасности он почувствовал, когда они снова вышли на широкий тракт. Солнце уже зашло, и окружающий пейзаж приобрел белесый оттенок. Тем не менее Матахатиро хорошо видел О-Ё, которая шла в нескольких шагах впереди него. Двигаясь следом, он никак не мог отделаться от ощущения, что кто-то из прохожих идет в том же направлении, что и они.
На улице по-прежнему было много народу. И, конечно, в ту же сторону шло немало людей. Но именно этот некто, в отличие от остальной толпы, намеренно подстраивался под ритм их шагов. И тут Матахатиро почуял на себе чей-то тяжелый взгляд.
«Ага, значит, я не ошибся. Выходит, О-Суэ была права», — подумал он с возрастающим беспокойством. Как будто невзначай он осмотрелся по сторонам, но, кроме беспорядочно снующих по улице людей, ничего не увидел. Предчувствие опасности стало постепенно слабеть.
«Сейчас свернем в переулок, тогда сразу станет понятно, кто вокруг нас вьется, — подумал Матахатиро. — В переулке уже не так людно».
О-Ё повернула за угол. Проверив, не идет ли кто за ней, Матахатиро двинулся следом. Он по-прежнему держался в нескольких шагах позади О-Ё.
Прохожих было мало. Постепенно смеркалось. В большинстве лавок уже закрыли ставни.
Прибавив шагу, Матахатиро вознамерился было догнать О-Ё, как вдруг с правой стороны из-под крыши купеческого дома на дорогу неторопливо вышел мужчина. Он был очень тощ и по виду напоминал ронина.
— Матахатиро Аоэ? — спросил мужчина, держась правой рукой за рукоять меча.
— Погоди! — невольно вырвалось у Матахатиро. Он уже понял, что ронин, преградивший ему путь, был головорезом, посланным из клана, но сейчас его беспокоил не столько этот убийца, сколько человек, только что прошмыгнувший в переулок прямо за его спиной.
Ни слова не говоря, мужчина засмеялся и, молниеносно обнажив меч, первым нанес удар. Матахатиро отпрянул назад и одним движением, отработанным на тренировках по иаи,[33] успел выхватить свой меч и парировать выпад противника. Несмотря на это, вражеский клинок задел его правый локоть, оставив неглубокую рану.
Матахатиро заметил, как чей-то темный силуэт проскользнул мимо дерущихся мужчин и двинулся дальше по переулку. Без сомнения, это и был тот человек, который на тракте следил за Матахатиро и О-Ё. Однако Матахатиро даже не сумел разглядеть, кто это был — мужчина или женщина. В прозрачных сумерках фигура человека промелькнула у него перед глазами и тут же скрылась.
«Что же теперь будет с О-Ё!»
Матахатиро ринулся в контратаку. Но из-за отсутствия обычного хладнокровия его удар получился неуверенным, поэтому противник не только удержал его меч, но и принялся теснить Матахатиро назад. Убийца, отобранный и засланный лично главным управляющим замка Танго Отоми, — этот ронин был весьма искусным фехтовальщиком. Случайно узнав, что Отоми намеревается отравить главу клана князя Икиноками, Матахатиро даже не подозревал, что эта тайна приведет его к убийству и побегу в Эдо. А теперь еще приходилось остерегаться палачей, которых Отоми раз за разом посылал по его душу. Один из них стоял прямо перед ним. Матахатиро не знал этого человека. Взгляд убийцы был исполнен ярости, а клинок таил в себе невиданную резвость. Изгибая тощее тело, словно кнут, ронин ловко наносил удары острым мечом.
Ему удалось несколько раз ранить Матахатиро. Порезы на правом локте и плече были просто царапинами, но вот левое запястье пострадало намного серьезней. Из-за боли и вида капающей крови Матахатиро постепенно стал обретать свое обычное присутствие духа.
«Если так пойдет, то мне несдобровать».
Изменив боевую позицию, Матахатиро наблюдал за соперником.
В додзё[34] Футигами он считался лучшим учеником. За это его даже назначили помощником мастера. Итироэмон Футигами, учитель фехтования, часто хвалил его манеру боя, говоря, что в каком бы трудном положении не оказывался Матахатиро, он всегда сохранял стойкость и, собирая в кулак оставшиеся силы, медленно, но верно переламывал ситуацию в свою пользу. После полученных ранений Матахатиро почувствовал, что к нему наконец-то возвращается привычное ощущение меча.
Противник снова бросился вперед. Уклоняясь от удара, Матахатиро рассек ему плечо. Рана, судя по всему, была глубокой, но ронин проворно отскочил в сторону и, не останавливаясь, отбежал на несколько шагов назад. Матахатиро не спешил преследовать его. Хочет убежать, пусть бежит. Но в этот момент фигура ронина снова выпрыгнула из сумерек.
Преодолев разделяющее их расстояние, он с быстротой молнии кинулся на Матахатиро. Тот, слегка пригнувшись, отпрыгнул вправо. Острие меча прошло на волосок от его виска, и в ту же секунду Матахатиро отсек своему противнику руку. Наблюдая, как отрубленная рука, не выпуская меча, взлетает в воздух, а тело поверженного убийцы, ударившись о глинобитную ограду, с гулким стуком падает оземь, Матахатиро быстро вложил меч в ножны и, не оглядываясь, бросился бежать по полутемной дороге.
Как он и думал, О-Ё нигде не было видно.
«Только бы она вернулась домой», — умолял про себя Матахатиро.
Пара ставен в лавке Симидзуя оставались открытыми, но у входа в магазин было пусто. Каэмон в одиночестве сидел за конторкой. Подхватив подсвечник, он вышел навстречу влетевшему в лавку Матахатиро.
— Господин Аоэ, что с вами? — испуганным голосом закричал Каэмон.
— О-Ё вернулась? — спросил Матахатиро.
— Нет, еще не возвращалась, — ответил хозяин лавки, изменившись в лице. — С ней что-то случилось?
— Боюсь, что ее похитили. Я иду на поиски.
Матахатиро бросился к выходу, но Каэмон, заметив раны, громко окликнул его:
— Постойте, господин Аоэ! Вы ведь ранены. Надо хотя бы кровь остановить!
— Никаких снадобий мне не надо. Разве что, если у вас найдется ненужный кусок ткани.
Каэмон принес из дальней комнаты хлопчатобумажный платок-фуросики.[35] Матахатиро разорвал его на части и, обматывая вокруг запястья, произнес:
— Не беспокойтесь, хозяин. Вы меня наняли телохранителем. Я верну вам вашу дочь в целости и сохранности. Дайте только время.
Покинув бледного, остолбеневшего Каэмона, Матахатиро выбежал из лавки. Тьма на улице постепенно сгущалась. Возвращаясь по переулку назад, он услышал впереди громкие людские голоса. Наверняка прохожие обнаружили тело его недавнего противника и подняли шум.
Матахатиро свернул на боковую улицу и стремглав побежал по темной и узкой дороге.
5
Вернувшись к дому учителя музыки Ёсиноскэ, Матахатиро некоторое время постоял в темноте, прислушиваясь к звукам, доносившимся изнутри. Задвинутые сёдзи отражали свет фонарика. Из дома слышались тихие звуки сямисэна и пробирающее до самого сердца пение. Других голосов не доносилось.
Матахатиро отодвинул решетчатую дверь. Пение тут же прекратилось. Затем выразительный мужской голос спросил:
— Кто это?
— Меня зовут Аоэ. Хотел бы спросить вас кое о чем.
Комнатные сёдзи тихо отъехали в сторону, и сидящий за ними человек обратился лицом ко входу.
— Судя по вашим речам, вы из самураев, — сказал мужчина. — О чем вы хотели меня спросить?
— Речь идет об О-Ё, дочери купца Симидзуя…
Мужчина молчал. Свет бумажного фонарика падал на него из-за спины, поэтому лицо было скрыто в тени. Фигура мужчины массивно возвышалась в дверном проеме. Волосы над широким лбом были связаны в аккуратный пучок. Слегка склонив голову набок, он спросил:
— Простите за любопытство, но вы не из усадьбы ли господина Киры пожаловали?
— Нет. Меня нанял Симидзуя… Можно я войду?
— Пожалуйста, — сказал мужчина и, не вставая с колен, отполз назад, освобождая проход.
— О, да вы, оказывается… слепой? — удивленно воскликнул Матахатиро, усаживаясь напротив. Мужчина отличался крупным телосложением. На вид ему было лет сорок пять. Широкие плечи, мощная грудь. Высокие скулы, большой рот. Глубоко запавшие глазницы, прикрытые веками, придавали его облику зловещий вид.
Матахатиро первым начал разговор:
— Простите, вы — Ёсиноскэ, хозяин этого дома?
— Совершенно верно.
«Вот те на», — Матахатиро понял, что ошибся.
Витиеватое имя — «учитель пения Ёсиноскэ» и чарующий голос, который на протяжении этих дней доносился из-за сёдзи, заставляли поверить, что хозяин этого голоса имеет куда более изысканную наружность. Воображение рисовало этакого лощеного кумира девушек-учениц, с хорошо поставленным голосом и яркой манерой речи. Матахатиро считал, что именно таким должен быть настоящий учитель музыки.
Сегодня, заметив возбужденное состояние и необычное выражение лица вернувшейся с урока О-Ё, он, грешным делом, даже заподозрил любовную связь между учителем и его обворожительной ученицей. Несмотря на небогатый опыт в такого рода делах, Матахатиро не сомневался, что за спиной О-Ё прячется тень мужчины. Из-за этого он и помчался сюда прямиком, решив, что кто-то обманом увел за собой девушку. Он был уверен, что у этого похищения есть оборотная сторона, и ключ к разгадке находится здесь, в квартале Санаи. Но теперь от его уверенности не осталось и следа. По крайней мере, Ёсиноскэ никак не подходил на роль таинственного любовника. Уж чем-чем, а женским духом тут даже не пахло. Тень одиночества окутывала учителя со всех сторон.
