Орландо с понимающим видом медленно качает головой:
— Вот почему девчушка видела во сне взрыв. Она потеряла родителей во время теракта. Ей везде теракты и чудятся. Известная вещь, называется ПТС, посттравматический синдром. В легионе об этом рассказывали. Люди, пережившие шок во время войны, постоянно видят во сне травмировавшие их сцены. Им кажется, что все это происходит в действительности. Ветеранам вьетнамской войны такое тоже знакомо.
Фетнат протягивает Кассандре кружку с горячим чаем, она пьет рассеянно, шумными маленькими глотками.
Орландо встает, распрямляя свое большое тело:
— Хочешь, девчушка, пойдем со мной. Я поищу что-нибудь на обед, а ты отвлечешься немного.
25
Теперь они знают.
26
Скопления мусора представляют собой равнины, холмы, долины, вершины, утесы из разнообразных дымящихся материалов.
Орландо и Кассандра идут среди невероятных пейзажей незнакомой местности, которая находится совсем рядом с «нормальным миром» и которая в то же время так далека от него. По небу летают летучие мыши, похожие на карликовых птеродактилей.
Неожиданно, когда они протискиваются сквозь узкий проход между двумя скалами из отходов, мужчина хватает девушку за руку:
— Осторожно!
Он увлекает ее на землю, стараясь защитить ее голову.
С грохотом треснувшего полярного ледника от горы мусора откалывается кусок и вызывает обвал из неисправных бытовых приборов.
Их накрывает лавиной обломков.
Викинг поднимается и помогает девушке вылезти из-под кучи игрушек.
— Вот так… надо быть внимательнее, — говорит ей пузатый бородач. — Здесь тебя повсюду подстерегает опасность, девчушка.
Он тщательно снимает сор с ее длинных волос.
— Я люблю мусор, но причины, вызывающие его появление, ненавижу.
Он показывает на домашние тапочки с подогревом, от которых тянется хвост электрических проводов.
— Прежде чем купить что-нибудь, люди должны задать себе три вопроса. Первый — нужна ли мне эта вещь? Второй — действительно ли я хочу ее купить? Третий — могу ли я обойтись без нее? Иначе все, что они покупают, становится мусором. Посмотри на эти вещи, у них даже упаковка целехонька. Что за бред. Меня это так бесит. Реклама толкает людей на покупки, не соответствующие их реальным потребностям. Кому это нужно?
Он показывает на салфетки для протирания рук и на упаковки с одноразовыми носовыми платками.
— В мое время сморкались в ткань, и это было очень удобно. А тут!
Орландо подбирает первую попавшуюся игрушку. Пластиковый водяной ручной пулемет для бассейна.
— К тому же их делают китайцы, китайские дети. Их эксплуатируют, с ними обращаются как с рабами, они вкалывают на фабриках в нечеловеческих условиях. И все это для того, чтобы сделать игрушку, которая развлечет вашего сына всего на десять минут, потом отправится в ящик в шкафу, а затем — в мусорный бак.
Он раздраженно сплевывает на землю.
— И из-за этой никому не нужной дряни Франция увеличивает свой финансовый долг Китаю. Теперь мы должны им деньги. За это пластмассовое дерьмо. И мы не можем больше их критиковать, когда они завоевывают Тибет или открыто поддерживают Судан, Зимбабве и Северную Корею с их кровавыми диктаторами. А те готовятся производить атомные бомбы, чтобы бросить их нам в рожу. Вот каковы грозные последствия маленьких безответственных поступков.
Ну, это он хватил лишку. Диктаторы появляются не из-за водяного пистолета.
Викинг бьет ногой по миниатюрной космической ракете, утыканной пушками.
Неожиданно вдали мелькает увертливый силуэт. Орландо достает свое оружие, прицеливается, стреляет и насквозь пронзает убегающую со всех ног добычу.
— Я знаю, что ты думаешь, девчушка: «Никогда не видела таких больших крыс, прямо как кролики». Это потому, что здесь крысы едят досыта, от этого они толстеют и размножаются в свое удовольствие. Для них здесь рай. В нормальной жизни они испытывают постоянный стресс из-за машин, кошек, людей, из-за крысиного яда в красных гранулах. Здесь стресса нет. Здесь крысы расцветают. Здесь им грозит одна опасность — другие крысы. Они все время дерутся между собой из-за территории, из-за кусков протухшего мяса, из-за самок, из-за прохудившихся мешков с мукой. Вот перед нами как раз небольшая стайка. Ну-ка попробуй попасть в какую-нибудь.
Орландо отдает ей свой лук, устанавливает стрелу. Девушка натягивает тетиву, подняв лук на уровень губ, закрывает один глаз и выпускает стрелу. Та со свистом летит по прямой и достигает цели. Слышится звук раздираемой плоти.
— Попала! А ведь тут далеко! Для первого раза совсем неплохо. Как это ты сумела? Училась стрельбе из лука в школе?
— Нет, я лук первый раз в руках держу.
— Браво, девчушка, у тебя врожденное умение стрелять.
Это всего лишь способ восприятия реальности. Я мысленно создаю связь между собой и крысой. А стрела летит уже по этой линии. Но ему я не могу об этом сказать, он ничего не поймет.
Она пожимает плечами.
— Повезло, — шепчет она, опуская глаза.
Они убивают еше пару десятков крыс, Орландо нанизывает их на веревку, словно жемчужины для ожерелья. Потом обвязывает веревку вокруг пояса — и оказывается в юбочке из крыс, хвосты которых свисают вниз, словно длинная толстая бахрома.
Они возвращаются в деревню, и Эсмеральда уверенной рукой взвешивает грызунов на ладони.
— Принеси пользу обществу. Золушка, помоги снять шкурки и выпотрошить. Ты, наверное, думаешь: что мы с ними будем делать? Из кишок я делаю нитки. Мясо мы едим, готовим из него рагу. По вкусу напоминает кролика. А шкурки цыганам относим. Они их потом продают. Из самых маленьких делают кошельки и кисеты для блошиного рынка в Сент-Уэне. А шкурки побольше покупают скорняки и шьют то, что потом называют шубами из сибирской выдры. Но это уже их дело.
Кассандра снова замечает лиса, который на этот раз приближается, не робея.
— Это Инь Ян. Мы его не трогаем потому, что он, как и мы, дикий, не приручаемый, и любит мусор. Этот лис стал нашим талисманом. У него есть одна особенность: он не выносит слова «работа».
Лис тут же показывает клыки.
— Каждый раз одно и то же. Хочешь, скажи сама, проверь.
— Работа?
Лис начинает рычать, словно завидев врага.
Слова. Сила слов. Глубинный смысл слов. Слово «работа» произошло от слова «раб» и означало «тяжелый, подневольный труд».
— Работа, работа, работа…
Лис визжит и, кажется, готовится к нападению.
— Инь Ян наш на все сто. У нас тоже аллергия на это слово, которое я не буду произносить, чтобы не раздражать нашего друга.
Все устраиваются вокруг перевернутого ящика, на котором лежат нанизанные на веревку крысы.
— За дело! — зычно рявкает Герцогиня, распределяя ножи.
Кассандра трудится наравне со всеми, поглядывая на своих товарищей.
— А вы? — вдруг спрашивает она. — Какое у вас прошлое?
Вокруг самодельного стола раздается гул шутливых протестов.
— Ладно, — соглашается Фетнат, — в конце концов, можно ей сказать… Ну, кто начнет?
— Ну я могу… — говорит Эсмеральда. — Моя история началась в одно прекрасное июльское утро, когда я была избрана Самым Красивым Младенцем в больнице Сан-Мике…
Неожиданно Ким прибавляет звук у телевизора. Раздается торопливый сбивающийся голос журналиста:
— …сегодня утром в 9 часов 30 минут произошел взрыв на химическом заводе ЭФАП. Согласно первым выводам полиции, речь идет об аварии на производстве, случившейся по причине изношенности оборудования и отсутствия должного технического обслуживания складов, в которых хранятся взрывоопасные химикаты. Взрывная волна выбила стекла во всех окрестных домах и перевернула машины, ехавшие по близлежащим дорогам. На данный момент насчитывается двадцать погибших и несколько сотен раненых, но есть опасения, что цифры могут возрасти…
27
Значит, я все-таки была права.
28
Через час Кассандра стоит у больших Северных ворот свалки. На ней розовый спортивный костюм, найденный обитателями Искупления среди мусора, кроссовки без шнурков от двух разных пар, поверх всего — красная лыжная куртка с несколькими дырками.
Эсмеральда произносит:
— Да, знаем, мы обещали тебе три дня, но, прости, Красная Шапочка, мне кажется, что ты приносишь несчастье.
— Я лично все равно считаю, что это просто совпадение. Не верю я в эти ее штучки с предсказанием теракта. Я здесь единственный представитель научной мысли, последователь Декарта, и говорю вам, что это просто случайность, — пренебрежительно заявляет Ким.
Орландо прячет глаза:
— Герцогиня права. Уходи отсюда, девчушка, и забудь про нас.
