это могло быть совпадением. А то, что тело Лики было найдено в желтой палатке, могло оказаться всего лишь совпадением.
И все же кое-что требовало прояснения.
– А эта желтая палатка… чья она?
Николай развел руками.
– Это мне надо будет обязательно узнать, – пробормотал Саша. – Может, вещи в ней укажут на своего владельца?
– Да, посмотреть бы внутри не мешало.
– А еще я видел, как из этой палатки выходил мужчина в синей кепке и синей футболке с белыми буквами.
И выходил он из нее буквально перед приходом Саши.
– Я его тоже видел. Может, это хозяин палатки и есть? – предположил Николай.
– Его надо разыскать.
Итак, у Саши наметилось целых два важных дела, а он был всего один. Да еще нужно было не забыть про сами соревнования, потому что если Саша вовремя не приведет собак к старту, то про расследование работы тотализатора можно забыть. Расследовать придется собственную кончину Саши, которая последует от рук Олега.
– Прямо хоть разорвись!
К счастью, Николай проявил сочувствие и предложил сыщику свою посильную помощь в этом деле.
– Я могу походить и поспрашивать насчет этого типа в синей кепке. Если повезет, то я его даже увижу.
– Отлично. А я займусь палаткой!
И пожав друг другу руки, они разошлись в разные стороны.
Глава 4
Оказавшись в палатке, Саша огляделся. На первый взгляд тут ничего не поменялось. Все так же было перевернуто вверх дном, груда вещей валялась в том углу, где лежала Лика. И Саша в очередной раз подумал, что если девушку хотели убить, то это у злодеев вполне могло получиться. Проваляйся она еще пару часиков, и никакие врачи ее бы уже не откачали. Так сказал Олег, и Саша не видел смысла ему не верить.
– Итак, что мы имеем? У нас есть тотализатор, но не факт, что его устроила Лика. Да, на первый взгляд оно так и кажется, но точно мы этого не знаем. Точно можно сказать пока только то, что Лику хотели убить. Об этом говорит след от инъекции, синяки на руках и следы скотча на лице. А связано это покушение на жизнь девушки с тотализатором или чем-нибудь другим, еще предстоит разобраться.
И Саша снова осмотрелся. Нет, что-то определенно в палатке изменилось. Вещи валялись, но как-то не так, как запомнилось это Саше.
– А вот и те самые знаменитые сапоги.
Саша сунул руку в правый, но ничего там не нашел. А вот левый порадовал его пятитысячной купюрой.
– Так, похоже, нашлась чья-то ставочка. Интересно.
На банкноте никаких пометок не обнаружилось, и Саша сунул ее обратно. Если хозяин денег спохватится, что тотализатор больше не фурычит, пусть заберет их назад.
Затем юноша снова огляделся. Какое-то чувство не давало ему покоя.
– Да что же тут изменилось, в конце-то концов?
И тут его осенило. Окошки палатки, которые в прошлый раз находились в открытом состоянии, теперь оказались закрытыми. Свет проникал через открытый полог, его было достаточно, поэтому Саша сначала и не понял, что произошло.
– Кому понадобилось закрывать окошки?
Но с этим вопросом можно было разобраться и потом, если вообще он стоил того, чтобы о нем думать. Сейчас Сашу интересовали в первую очередь те вещи, которые могли указать на личность владельца палатки. Их он и попытался отыскать. Перерыл всю кучу, но женских штучек так и не нашел. Либо их все кто-то заботливо изъял, либо их тут и не было никогда.
– Похоже, Лика в этой палатке и не жила никогда.
Также на эту мысль наталкивал тот факт, что тут не было никаких предметов из собачьего обихода. Ни мисок, ни пакетов с кормом, ни мячиков, ни других игрушек, без которых ни один уважающий себя хозяин-собаковод никогда своего четвероногого друга не оставит.
– Но тогда где она жила? И кто жил тут?
Саша надеялся, что Николай сумеет ответить ему на этот вопрос. Но тот вернулся с пустыми руками.
– Мужиков в синих футболках с белой надписью и таких же синих бейсболках на соревнованиях пруд пруди. Это форма одного из московских клубов. Но их там двенадцать участников, и все мужики. Всех тащить? Или какого из них тебе надо?
Если бы Саша знал! Он и не разглядывал особенно того типа. Да и что бы он увидел на расстоянии? Высокий, худой, вот и все. Даже лица под козырьком бейсболки было не разглядеть.
– Хотя бы владельца желтой палатки установить!
– Это мы запросто! Рано или поздно он тут появится. Не захочет бросить свои пожитки. Да и палатка чего-то да стоит. Значит, мы его дождемся и расспросим.
– А кого поставим на караул?
– Жена моя сможет приглядеть.
Малика от этого предложения в восторг не пришла.
– Страшновато мне тут одной оставаться. Да и я соревнования хотела посмотреть.
Напрасно Саша с Николаем взывали к ее чувству долга. Малика заявила, что ловить преступников или тех, кто может таковым оказаться, это дело мужское. Она пас. И ушла.
– Что же, где-то она права.
Саша тоже так считал. Но ему нужно было идти, потому что уже объявили сбор для участников последнего забега, который должен был выявить победителя. И Саша торопился доставить к месту старта двух находящихся на его попечении собак. Дурные предчувствия охватили его, когда он увидел, как нехотя поднялся на лапы Барон. Да и Кокос выглядел недовольным тем, что его уводят прочь от очаровательной Банты.
– Пошли, ребята, – уговаривал собак Саша. – Надо! Понимаете? На-до! Есть такое слово!
Но Кокос совсем его не слушал, да и Барон отнесся к словам хозяина равнодушно. Мотивации у него не было никакой. Так уж получилось, что в этом последнем решающем забеге участвовали одни кобели.
– Барон, если продуешь, я тебя убью! – пригрозил Саша напоследок. – Прибью – это уж точно!
Но Барон, которого ни разу в жизни всерьез не били, отнесся к его словам пофигистски. И что сказать? Конечно, собаки продули! Просто позорно не хотели бежать. Вяло перебирали лапами, плетясь в самом конце забега. Впрочем, полного позора с ними все же не случилось, потому что один из бегунов захромал и был снят с пробега. И еще один свернул с трассы, привлеченный каким-то запахом, и назад уже не вернулся.
Чтобы заставить Кокоса с Бароном закончить гонку, Саше пришлось прибежать к финишу и подозвать собак к себе. Только после этого два обалдуя смогли пересечь финишную прямую и им засчитали время.
Последнего места, чего так боялся Саша, его Барону не досталось, досталось ему снова третье место, но уже с конца. Кокос ненамного его опередил, он
