к шатру, то уходил по своим делам. Другие члены команды тоже на месте не сидели. Но было время, когда никого из нас рядом не было. И кто угодно мог совершить кражу. Я про эту форму вообще не думал. Кому она нужна-то кроме нас? Приехали-то мы одними из первых, а раздал я форму уже перед самыми соревнованиями. Стал выдавать, и вдруг такой конфуз! Феде формы не досталось! Он на меня смотрит, а я на него. И что сказать, не знаю. Мне и в голову не могло прийти, что кому-то захочется позаимствовать один комплект. Кому он нужен кроме членов команды?
– Вероятно, преступнику, который тщательно маскировался под одного из вас. Бейсболку можно сунуть в карман куртки, а саму куртку надеть поверх приметной футболки. Нужно, снял куртку, нацепил бейсболку, и вот ты уже не просто какой-то хмырь, а член вашей команды! Хватятся, кто устроил тотализатор, а он тень на плетень, и все на вас укажет! Спросят у свидетелей, был такой, они и скажут, да, был. Форма-то у вас приметная. Никто на лицо этого типа и не посмотрит. А чтобы передвигаться в толпе, у него была куртка. Накинул поверх формы, и не видно ее, а бейсболку в карман.
И снова Саша подумал, что тот мужчина вышел из палатки, где лежала Лика, очень уж подозрительным образом. Уж не он ли и есть ее сообщник, который сейчас в отсутствие Лики принимает ставки на организованном ею или ими тотализаторе? Или это был убийца? Или убийца и сообщник Лики – это одно лицо? Лицо в синей бейсболке?
Или же тот факт, что Лика оказалась в желтой палатке, возле которой происходил прием ставок, было лишь трагическим совпадением? И все же что-то подсказывало Саше, что таких совпадений не бывает.
После церемонии награждения собак большинство собралось по домам. Некоторые оставались, в том числе Николай с женой и их друзья.
– А вы завтра не хотите снова попытать счастья? – спросил Николай, крепко пожав руки Саше и Олегу. – Возможно, нам всем улыбнется удача и Чапай не приедет. В конце концов, его хозяин должен понимать, что должен дать и другим собакам шанс.
– Не знаю. Посмотрим.
– Приезжайте! Уверен, будет интересно.
На обратном пути друзья заглянули в шатер своей команды, где обнаружили Марину Захаровну. Вид у нее был трагический. Пожилая женщина была бледна чуть ли не до синевы.
– Я только что звонила в больницу, – дрожащим голосом произнесла она. – Хотела узнать, как состояние Лики. Возможно, ей стало лучше. Но нет…
– До сих пор не пришла в себя?
Марина Захаровна затрясла головой и заплакала.
– Хуже! Она умерла!
Какое-то время Саша с Олегом переваривали эту информацию. Им обоим стало не по себе.
– Вы уверены?
– Так сказали в справочной. А потом я еще до врача дозвонилась, он мне тоже подтвердил информацию.
– Не может быть! Когда я уезжал, меня врачи заверили, что все будет в порядке.
– Вот, – развела руками Марина Захаровна. – А получилось наоборот. Врачи не всесильны. Они сделали что могли, но увы…
Она глубоко вздохнула, и взгляд ее остановился на Банте.
– А с ней что делать? Кто-то должен отвезти собаку домой.
– В смысле, домой?
– Я же говорила, она, Банта, после смерти Павла жила одна. За собакой присматривала соседка по лестничной клетке. Очень симпатичная и приятная женщина. Я ей позвоню, спрошу, возможно, она захочет взять Банту к себе насовсем. Если же нет… Я даже не представляю, что делать.
– Кинем кличь среди наших охотников, кто-нибудь да и возьмет собаку.
– Да, наверное, ты прав. Так и нужно будет сделать. Но сейчас я не могу об этом ни думать, ни заниматься этим. Господи, совсем недавно Павла хоронили, а теперь вот и Лика за ним ушла. Такая молодая, ей бы жить и жить, а вот нет же! Проклятые наркотики ее сгубили!
– Возможно, все не так просто. Врачи считают, что смертельную дозу Лика вколола себе не сама. Судя по отпечаткам у нее на запястьях и следам скотча на губах, ее насильно удерживали, чтобы сделать ей этот укол.
– То есть… ее убили?
– Такую вероятность исключать нельзя.
Марина Захаровна была окончательно деморализована. Ее всю затрясло.
– Забирайте, – слабо махнула рукой в сторону Банты. – Забирайте и поезжайте. Мне надо побыть одной!
– Вы за руль в таком состоянии не садитесь.
– Я остаюсь, – через силу шевеля губами, произнесла женщина. – Остаюсь тут до завтра. Уходите!
Вид у нее был до того нехорош, что еще долго друзья ощущали в груди некоторую тяжесть. Это им было своего рода предчувствие грядущей беды. Но в тот момент ни Олег, ни Саша ничего такого не подумали, а просто посочувствовали пожилой даме, которая потеряла сначала старого друга, а потом при трагических обстоятельствах и его совсем молодую и толком не пожившую дочь, которую тоже хорошо знала.
Всю дорогу Олег мутно и тяжело молчал, а потом, когда впереди показались первые высотки города, неожиданно произнес:
– А чего мы с тобой к этому тотализатору прицепились? Ну, играют себе люди и пусть играют. Многим нравится. Если это и преступление, то совсем незначительное.
– Тотализатор может быть связан с убийством Лики. Она была в той палатке, где принимались ставки. Она употребляла наркотики и нуждалась в деньгах. И появление тотализатора на собачьих бегах точно совпало по времени с моментом появления Лики в нашем клубе.
– Это я все понимаю. Но возможно, что ее смерть с тотализатором и никак не связана. Не допускаешь такую возможность?
Саша обдумал предположение друга, и оно показалось ему здравым.
– Ну… допустим, допускаю и даже сам думал о том же самом. Но тогда что стало причиной покушения на Лику? Или кто?
Олег оторвался на мгновение от дороги и выразительно поднял указательный палец:
– Наследство! Лика не так давно потеряла отца. Всего ничего прошло с момента его кончины.
– Меньше двух месяцев.
– И сейчас мы с тобой едем в квартиру, которая принадлежала ее отцу. Я там в свое время побывал, шикарные хоромы, я тебе скажу!
– И что ты там делал?
– Марина планировала повязать моего Кокоса с Бантой. Вот я к ним и ездил.
– Обычно сучку привозят к кобелю.
Саша знал, что говорил. К его Барону уже приезжали три дамы, после чего появились щенки.
– Ну, обычно, да, привозят. Но тут старик не мог ехать сам. И мы решили, что ничего страшного, если Кокос приедет к невесте сам. Он же у меня молодец, ни одного промаха. Ему что дома, что в гостях, он всюду одинаково уверенно себя чувствует. Цель
