Джедаи регулярно проводили анализы крови своих потенциальных учеников, выявляя в ней содержание мидихлориан, но Плэгас давно перерос подобные грубые методы измерения. Он не только ощущал, сколь могуществен его собеседник в Силе, но и чувствовал мидихлорианы, выделявшие чувствительных в Силе существ среди прочих. Именно этот навык, присущий адептам темной стороны, позволял многим поколениям ситов выискивать и привлекать на свою сторону перспективных новичков. Процесс рассеивания мидихлориан в момент физической смерти носителя был, за неимением лучшего термина, неотвратим. Столкновение Плэгаса с экипажем «Скорбного» было предрешено, и миг смерти, казалось, тоже был жестко закреплен в пространстве и времени. Согласно учению ситов, капитан Ла и ее соратники были в каком-то смысле уже мертвы в тот момент, когда взгляд Плэгаса упал на их корабль, и мидихлорианы, которые находились в предположительном симбиозе с ними, начали готовиться к тому, чтобы влиться в общий резервуар жизненной энергии, задолго до того, как Плэгас проник на борт. Его стремление спасти их – продлить симбиоз – были сродни попытке губкой запрудить бушующую реку. И тем не менее поговаривали, что в глубокой древности владыки ситов могли продлевать свои жизни и жизни других, черпая энергию, которая высвобождалась во время смерти. К несчастью, подобно технике переселения разума, это древнее знание было давно утрачено.
Ощутив, что корабль возвращается в обычное пространство, Плэгас поднялся с койки, оделся и вышел из каюты. Перешагивая через трупы, он миновал кают-компанию, пол которой был залит огнегасящей пеной и почерневшей кровью, и прошел по коридорам, где отчетливо веяло смертью. Один из членов экипажа – лишившийся одной руки дресселианец – еще был жив, однако впал в кому.
В корабельной рубке у панели управления неподвижно стоял дроид. За транспаристалью иллюминаторов поблескивали мириады звезд.
– Сэр, мы приближаемся к точке с координатами, которые вы мне выдали, – объявил дроид, не поворачивая головы.
Плэгас уселся в кресло пилота, которое едва ли было способно вместить его вытянутое туловище:
– Как ты оказался на борту «Скорбного», дроид?
– Ранее я служил в медицинском учреждении на Оброа-скай.
– И чем ты занимался?
– Проводил исследования. И хирургические операции над широким спектром разумных существ.
Плэгас смерил дроида взглядом:
– Из-за этого – столько манипуляторов.
– Именно, сэр. Но комплект, которым я обладаю сейчас, был усовершенствован, когда я стал собственностью капитана Ла, в целях наилучшего служения нуждам экипажа «Скорбного».
– Как же ты стал собственностью капитана?
– Полагаю, сэр, я был передан капитану Ла в уплату за услуги, которые она оказала моему прежнему владельцу. Я считал, что эта сделка носит временный характер…
– Но капитан Ла решила сохранить тебя.
– Да, сэр. Она оставила меня у себя. С сожалением вынужден сообщить, что мне неизвестны причины, побудившие ее это сделать. Предполагается, что я не должен задавать подобных вопросов.
Плэгас кивнул:
– Хорошее качество для дроида.
– Я понимаю, насколько это важно, сэр.
– Скажи мне, дроид, к чему приводит низкий уровень телоксина в крови пау’анцев?
11-4Д немедля ответил:
– Одним из вероятных следствий может стать повышение скорости окисления, ведущее к росту диффузного зоба, что, в свою очередь, может повлиять на объем выработки роаамина в передних долях лютиарных желез.
– И?
– Это может привести к гигантизму крайней степени – даже по меркам пау’анцев.
– Что будет потом?
– Соединительные узлы, составляющие вегетативную нервную систему и управляющие процессом секреции, могут ускорить сокращение мышц пищеварительного тракта, что приведет к офтальмоксерозу.
– Ты, стало быть, хороший диагностик.
– До определенной степени, сэр.
За иллюминатором, на фоне исполинской, опоясанной кольцами планеты, на глазах вырастала космическая станция, ходившая по стационарной орбите вокруг испещренной кратерами луны. Представлявшая собой мешанину соединенных друг с другом куполообразных модулей, станция имела два длинных прямоугольных рукава для стыковки кораблей самых разных размеров. Плэгас высветил необходимые данные на дисплее комлинка и показал их 11-4Д:
– Транслируй этот код.
Исполнив указание, дроид застыл у панели связи в ожидании ответа. Наконец динамики рубки с треском ожили:
– Неопознанный грузовик, ваш запрос принят станцией ликвидации космического мусора. Дождитесь, когда мы подтвердим правильность полученного кода.
– Ждем и надеемся, – сказал Плэгас.
– Грузовик, стыковка разрешена, – сообщил им голос через несколько секунд.
– Я поведу, – заявил муун, крепко сжав рычаг управления.
В качестве меры предосторожности диспетчерская направила их к причалу на дальнем конце более крупного из двух стыковочных рукавов.
– Спустишься со мной в ангар, – велел Плэгас дроиду, одну за другой отключая системы корабля. – Поднимешь трап и включишь охранные датчики. Никому не позволяй подниматься на борт «Скорбного», пока я не разрешу.
– Все понял, сэр.
В темном ангаре их уже поджидали женщина-никто и молодой красновато-коричневый даг в окружении пестрого скопища вооруженных существ. Поглядывая на приветственную делегацию из-под опущенного капюшона, Плэгас заметил, как никто встревожилась и жестом велела охране удалиться.
– Магистр Дамаск, – заговорила она на общегалактическом. – Меня не предупредили, что…
Плэгас оборвал ее:
– Это не визит вежливости.
– Разумеется, магистр. Мне сообщить боссу Кабре о вашем прилете?
– Он на станции?
– Нет, сэр. Но я могу вызвать его по комлинку.
– В этом нет необходимости, – сообщил ей муун. – Я сам с ним свяжусь.
– Как пожелаете, магистр. Вам что-нибудь нужно? Станция готова предоставить любые услуги.
Плэгас расплывчато указал на стоящий на «якоре» грузовик:
– Опечатайте корабль и избавьтесь от него.
– А может, сперва раздеть его до нитки? – бросил даг.
Плэгас смерил его взглядом:
– Я сказал, опечатать и избавиться. Я должен повторять трижды?
Даг обнажил зубы:
– Ты хоть знаешь, на кого наехал, муун?
Плэгас искоса посмотрел на никто:
– Кто этот дерзкий щенок?
– Щенок? – повторил даг, прежде чем его спутница успела вставить хоть слово.
– Младший отпрыск босса Кабры, магистр, – быстро сказала никто, придерживая дага за плечо. – Он вовсе не желал оскорбить вас.
Плэгас вновь воззрился на дага:
– У тебя есть имя, щенок?
Тот напружинил задние ноги, словно изготовившись к прыжку, но никто резко развернулась и со всего размаху хлопнула его по обвислой физиономии, второй рукой сдавив дыхательное горло.
– Отвечай ему! – гневно прорычала она. – Со всем должным почтением!
Даг поник всем телом и захныкал – скорее от унижения, чем от боли.
– Дарнада, – пропищал он.
– Дарнада, – повторил Плэгас, прежде чем вновь обратиться к никто: – Вероятно, юному Дарнаде стоит облачиться в намордник, дабы он ненароком не навредил деловым связям своего отца.
– Его импульсивность происходит от недостатка опыта, магистр, – подобострастно промямлила никто и бросила на Дарнаду взгляд, исполненный угрозы. – Уверяю, ваши приказы касательно корабля будут исполнены с надлежащей точностью, магистр.
– Мне также понадобится новая одежда и заправленный корабль с пилотом.
– Могу я сообщить пилоту место назначения?
– Муунилинст.
– Разумеется, магистр. Каковы будут указания относительно дроида?
– Указания?
– Дроида отправить в утиль вместе с кораблем?
Плэгас оглянулся через плечо на 11-4Д:
– Какой процент твоей памяти можно очистить, не вмешиваясь в медицинские протоколы?
– У меня модульная структура, – ответил дроид. – Мой объем памяти можно стереть целиком либо согласно любым установленным параметрам.
Плэгас обдумал сказанное:
– Останься с кораблем и проследи за его переплавкой. Мне понадобится полная аудио- и видеозапись процесса.
11-4Д поднял манипуляторы в жесте абсолютного понимания:
– К вашим услугам, магистр Дамаск.
Глава 5
Возвращение домой
Те счастливчики, кому довелось посетить Муунилинст за несколько десятилетий до Войн Клонов, нередко отмечали, что у планеты – наикрасивейшее небо во всей Галактике. Дабы сохранить эту первозданную синеву и не допустить, чтобы транспортники, челноки и баржи запятнали небосвод, мууны возвели космический лифт – самый дорогостоящий из тех, что можно встретить за пределами Ядра. Сплав роскоши и эффективности, этот лифт, который любовно называли Казнопроводом, соединял орбитальный город, известный как Верхний Порт, с Харнейденом, планетарной столицей и мозговым центром Межгалактического банковского клана. Величественное сооружение во многом говорило о муунах как об эстетах и борцах за экологию, однако его истинной целью было не допустить визитеров на сам Муунилинст, чтобы обезопасить планетарное богатство и сохранить в тайне расточительный образ жизни тех, кто поднялся здесь на вершину пищевой цепочки.
