На нем были одеты удобные джинсы, облегающие его массивные ноги. И он носил серые носки с красными пальцами.
Все в этом парне кричало о затаенной сексуальности. Включая его имя.
— Не боюсь, — соврала я. — Немного взволнована.
— По поводу грозы?
— Да, — сказала я.
— Правильно.
Так много для разговора по душам.
Осирис съел свою еду, прежде чем я съела четыре кусочка.
Я кивнула в сторону сумки.
— Здесь еще есть еда.
— Это хорошо, — сказал он.
Он подошел к столу и схватил сумку. Я изучала его руки. Огромные руки. Сильные руки. Я небрежно попыталась посмотреть на свои. Мои маленькие девчачьи ручки. Короткие пальцы. Ногти все пожеваны, потому что я не могла дышать и позволить жизни и времени сделать свое дело, чтобы исправить меня.
Я тяжело сглотнула.
И выглянула в окно.
— Это такая фишка, сладкая, — сказал Осирис.
Я посмотрела на него. Я почувствовала, что моя шея может сломаться.
— Поговорим о буре? Она всегда приходит. Ты видишь, что она приближается, ты ждешь ее, а потом ты созерцаешь все происходящее. Да, есть шанс, что дерево может упасть. И удариться об этот домик. Но, надеюсь, мы достаточно умны, чтобы избежать реальной опасности. И, конечно, есть шанс, что может что-то случиться, но что ты будешь делать? Беспокоиться об этом?
Легко сказать. Ты мог бы, наверное, отжать дерево.
— Я поняла, — сказала я. — Но это все еще не заставляет меня не бояться.
— Ты же вроде сказала, что не боишься, — сказал он, а потом половина его рта приподнялась в ухмылке.
Мое лицо стало красным.
— Я не…
— Спасибо за еду, — сказал он.
Он взял последний бургер, пошел в свой маленький уголок и ел.
Буря приближалась. Дождь становился все сильнее. Ветер хлестал все быстрее. Гром становился громче. Молния вспыхнула ярче.
Но я проигнорировала бурю и не спускала глаз с Осириса.
В моей голове было много вопросов о человеке, который спас меня. И я была уверена, что есть ответы, которыми он никогда не поделится, и, возможно, ответы, которых я не хочу знать.
— Я отгребла по полной программе за то, что произошло, — выпалила я. — Для протокола.
— Неужели? — спросил он.
— Да. И я не хотела, чтобы все так вышло. Для кого-либо. Для моих друзей. Полиции. Для тебя. Это была одна из тех вещей. И полицейский, который помог. Джимми?
— Да.
— Я хочу поблагодарить его тоже. Вы с ним знакомы?
— Я знаком с ним.
— Вы двое казались…
— Не имеет значения то, что кажется, сладкая, — сказал Осирис.
Я тяжело сглотнула.
— Ты быстро тогда исчез. Ты расстроился?
— Нет, — сказал он. — Нисколько.
— Ты лжешь.
— Может, и так.
Я тяжело сглотнула.
— Я просто пытаюсь поступить правильно, Си.
Мне нравилось это произносить. Его имя. Его прозвище. Оно было грубым и провокационным. Подобно ему.
— Я не понимаю, почему мы говорим об этом, — сказал он. — Все сделано. Все кончено. И ты проделала весь этот путь, чтобы рассказать мне об этом.
Я кивнула.
Я начала понимать, как это выглядит с его стороны.
Осирис смял обертку от своего бургера, а затем оттолкнулся от стойки.
— Итак, я должен задаться вопросом… почему? Почему для тебя так важно то, что я думаю?
— Я не знаю, — ответила я. — Я действительно не понимаю. Некоторые предположили, что, возможно, я сделала это нарочно, чтобы…
— И ты здесь, чтобы оправдать то, что ты сделала это не нарочно, — сказал он. — Это означает, что ты борешься с тем, что на самом деле произошло.
Я замерла. Он бросал мне вызов. Конечно, он делал это. И я приняла его в первый раз. Он был большим лесорубом, живущим в одиночестве в хижине на вершине горы. Что означало, что он хотел быть один, и у него, вероятно, были веские причины на это.
— Я не хотела идти в поход, — сказала я. — Но моя подруга, Ким, уговорила меня на это. Потом в лагере начался полный бардак. Парни, которые там были, оказались полными идиотами. Они не принесли достаточно еды. Дров. Наплевать. Это просто… это было просто глупо. Так что я подумала, что смогу дойти домой пешком. Во всем виноват ром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ром делает это с тобой, — сказал Осирис. — Виски заставляет тебя драться, ром заставляет думать, что ты непобедим.
— Наверное, — сказала я. — Обычно я так не пью. Теперь я знаю почему. Я забралась в лес и заблудилась. В кромешной тьме. Пытаясь использовать телефон как фонарь. Не знаю, как я оказалась на той скамейке, но я рада, что это произошло. Ты сказал, что это горный хребет?
— Да, — сказал он вдруг ледяным голосом. — Один из самых крутых. Если ты подойдешь слишком близко…
Я задрожала.
— Так что, возможно, именно поэтому я здесь. Я сделала кое-что глупое и была близка к тому, чтобы серьезно пораниться. Из-за дурацкой причины.
— Дурацкая причина, хах? — спросил Осирис.
— Да. Ты знаешь, как устроена жизнь.
— Я?
— Уверена, что знаешь — сказала я.
— Итак, почему ты здесь? Ты хочешь, чтобы я стал твоим психотерапевтом или еще что-то? Или ты хочешь спрятаться в лесу и убежать от своей жизни?
— Тебе обязательно быть таким засранцем?
— Я могу быть кем угодно, сладкая, — сказал он. — Ты в моем доме. Тебе повезло, что ты здесь. Я мог бы сказать тебе идти подальше.
Я медленно поднялась на ноги.
— Тогда ладно. Это была плохая идея. Я просто подумала…
— Что? Что можешь сбежать на секунду? А? Ты не воспользуешься мной ради такого. Я не предлог для этого.
— Ух ты. Ты выглядишь как засранец, а теперь ты это доказал.
— Да. Потому что это я принес дрова для твоих друзей. Это я тот, который, прогуливаясь, нашел тебя. Скажи мне еще раз, это я засранец?
— Почему ты гулял так поздно? — спросила я.
— Это мое дело, а не твое. Какого черта тебе нужно от меня? Хочешь, чтобы я тебе сказал, что жизнь наладиться? Хочешь, чтобы я был твоим спасителем? Увести тебя от реальности, от которой ты так хочешь сбежать?
— Иди на хер, — сказала я, не задумываясь.
Потом он засмеялся.
Я вышла из кухни, пошла к дверям хижины. Я открыла их и вдохнула полной грудью. Звук ветра, доносящегося от деревьев, сражался со звуком проливного дождя на самих листьях.
Но я видела и слышала достаточно. Где-то в моей голове у меня была эта фантазия найти сломленного человека, живущего в хижине на вершине горы. Я думала, что смогу найти человека, который сделал для меня что-то удивительное и…
Что? Что я ожидала обнаружить? Героя? Человека, который ждет кого-то вроде меня?
Я чувствовала себя глупо.
И не важно, как сильно я думала, что Осирис полный придурок, но он был прав.
Я пыталась сбежать от реальности.
И теперь я собиралась ехать прямо в шторм.
Вопрос в том, смогу ли я снова выбраться с горы живой?
***
Осирис был прав насчет одного. Когда шторм проносился по горе, все выглядело плохо.
Дождь обрушился на мое лобовое стекло сильнее, чем мои дворники успевали вытирать его. Гром гремел снова и снова. Сверкнула молния.
Я ехала так медленно, как только могла, не останавливаясь. Хорошей новостью было то, что была только одна дорога. Она привела тебя на гору, она и приведет тебя вниз. Это означало, что у меня была страшная поездка, но как только я попала на настоящую асфальтированную дорогу, я обрадовалась.
Впереди был небольшой изгиб.
Дождь, казалось, внезапно прекратился, так что я могла видеть. Одну секунду лило как из ведра, а в следующую начался легкий дождик. Я считала, что судьба хоть раз помогла мне. Я чувствовала, что давно уже пора ей сделать что-то в мою пользу.
В этот момент меня осенило.
Что сделал Тэд. Все то, что он говорил. Всю ложь, которую он говорил. Всю правду, которую он также рассказал. Моя жизнь была подобна спирали, по которой я не могла вернуться назад. Которая была не похожа на меня. А потом он прислал мне какой-то дурацкий цветок. Но почему? Чтобы я оставила его и его семью в покое? Я ничего не сделала, чтобы связаться с ними или беспокоить их с того времени, как он ушел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
