Но разве это было так плохо? Иметь кого-то, кто понимает, каково это?
Я заглушил грузовик и пришел в себя.
Все еще шел дождь. Приятный, спокойный дождь, и вдалеке раздавались раскаты грома. Худшее уже было позади. Но потом я посмотрел в сторону ванной и покачал головой. Может быть, самая страшная буря только начиналась.
Я пошел на кухню и схватил чайник. Я наполнил его водой и поставил на горелку, но пока не включил. Я взял две кружки и два пакетика чая. Надеюсь, горячий душ, кружка горячего чая и даже огонь помогут Ларе успокоиться.
Я поднялся по лестнице на чердак и отказался смотреть на стол. Я подошел к шкафу и открыл его. Я схватил старую рубашку, от которой пахло мной и пылью. У меня также были пижамные штаны, но они были слишком велики для Лары. Я схватил пару веревочек, чтобы она могла их подвязать. Мне не нужно, чтобы она разгуливала по моей хижине полуголая, только прикрыв рубашкой определенные части тела.
Однако мысль об этом заставила меня сжать одежду в руках. Я закрыл глаза и медленно выдохнул. Я очень старался не думать о ней в таком ключе. Но это была почти инстинктивная потребность. Что-то дикое в глубине моей души, что хотело сбежать и освободиться.
Это могло случиться. И случится, но не с Ларой.
Ей нужно было успокоиться, а потом убраться завтра из моей хижины и с горы. И держаться подальше.
Я сделал еще один глубокий вдох и спустился вниз.
Я прошел в ванную и увидел, что дверь была приоткрыта.
Лара стояла там полностью одетая. В руке у нее было полотенце, она пыталась промокнуть голову.
Я откашлялся, и она посмотрела на мое отражение в зеркале.
Она толкнула дверь и открыла ее до конца.
Душ уже работал.
— Я принес тебе вот это, — сказал я. — Не уверен, все ли будет работать. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо.
— Я поставил воду на чай. Тебе нужно согреться и успокоиться. Здесь все будет хорошо. Ты можешь спать на диване как раньше. Я позвоню своему боссу завтра, и мы достанем оборудование, чтобы вытащить твою машину оттуда. Но сегодня ты ничего не сможешь с этим поделать. Чем сильнее идет дождь, тем хуже.
Лара кивнула.
— Хорошо. Спасибо.
— Я займусь этим порезом, когда ты выйдешь из душа, — сказал я.
Мой голос вдруг стал добрым, нежным, манящим. Резкий контраст с дерзким хером, который выгнал ее из дома в гребаную бурю.
Да, я чувствовал себя виноватым.
Я попятился, а она закрыла дверь.
Но она ее не заперла.
Черт, это оставило меня с этим невозможным чувством искушения.
Я занял свои мысли и руки.
Я развел небольшой костер в камине. У меня есть подушки и одеяла для дивана. Я пошел на кухню и стал ходить, как лев в клетке. Я был зол, что Лара снова здесь. Но в каком-то смысле почувствовал облегчение. У меня будет ночь, когда я был бы не один. Но я должен был признать, что все еще одинок.
Я прислушался, и когда услышал, что воду отключили, включил горелку под чайником.
Я медленно прошелся по хижине, пытаясь понять, сколько времени потребуется Ларе, чтобы обсохнуть и одеться.
Я осторожно постучал костяшками пальцев по двери.
Она открыла ее, стоя там в одной рубашке. Ее волосы мокрыми спутанными кудрями спадали по плечам и спине.
В руке у нее было полотенце. Мой разум зациклился на этом полотенце, думая обо всех местах, где оно только что было. Вместе с водой в душе.
— Хочешь, я помогу тебе? — спросил я, указывая на порез у нее на лбу.
— Конечно.
Я вошел в ванную комнату. Было тепло и заполнено паром. Зеркала запотели. Я открыл дверцу шкафчика и достал оттуда небольшую аптечку. Только самое основное. Повязки, бинты, антибактериальные средства. Что-нибудь более серьезное было или у Джерри на месте, или вы просто оборачиваете все полотенцем и отправляетесь в неотложную помощь или травмпункт.
Лара прислонилась к раковине.
Я возвышался над ней.
— Запрыгивай на раковину, — сказал я.
— А?
Я положил руки ей на бедра. Я не хотел этого делать. Но это просто… случилось. Как будто это было привычное дело. Мы посмотрели друг на друга, и Лара положила свои руки на мои.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я поднял ее и посадил на край раковины, чтобы она была выше.
Она саркастично засмеялась.
Мое сердце слегка подпрыгнуло.
Она фантастически пахла. Она выглядела прекрасно без макияжа. Ее чистая кожа, влажные волосы, честность и беспокойство в глазах.
Я убрал руки с ее бедер и схватил аптечку
— И что же случилось?
— Когда машина остановилась, я ударилась головой об окно.
— Дерьмо, — повысил голос я. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Нет.
— Лара, ты понимаешь, о чем я. Голова кружится? Как твое равновесие?
— Я в порядке. У меня нет сотрясения мозга.
— Хорошо. Поворачивай голову.
Она повернула свою голову. Со стороны… она была…
Я достал ватный тампон и распылил на него антибактериальное вещество. Я дотронулся до ее головы, она вдохнула и подпрыгнула.
— Ах, — выдохнула она.
Я почувствовал толчок по всему телу.
— Ты в порядке?
— Да. Просто жжет.
— Это означает, что он очищает бактерии.
— Да, ты прав, — сказала Лара с ухмылкой.
— Что?
— Моя бабушка тоже так говорила. Это ложь. Просто пыталась оправдать боль.
— Разве не это мы все делаем с болью? — спросил я. — Оправдываем ее?
Лара повернула голову и посмотрела на меня. Мы были слишком близко. Дюймы разделили наши губы, и я немного возненавидел себя за то, что заметил это.
— Да, — прошептала она. — Мы оправдываем ее, Си. Мы напиваемся. Мы идем через лес, чтобы сбежать. Мы блуждаем. Тогда нас находят. Мы бежим. Возвращаемся. Мы…
Моя правая рука двинулась вперед и коснулась ее лица. Затем мой палец скользнул по ее нижней губе. Я должен был наложить повязку на порез на ее голове, а не пытаться объяснить себе три причины, почему не должен целовать ее прямо сейчас.
Я почувствовал, как скривились губы. Я знал, что выгляжу злобным и противным. Просто так я брал свое сердце под контроль. Я не мог с этим ничего поделать.
Наконец я заставил себя на секунду опустить глаза, чтобы перевести дыхание.
Когда я это сделал, то увидел, как фланелевая рубашка сложилась и переместилась между ее ног. Показывая ее голые ноги и колени. Рубашка прикрывала ее только наполовину.
Я взял себя в руки и снова посмотрел на нее.
Она была права.
— Си, я не хотела ничего такого с тобой делать. Некто сделал мне очень больно.
Я кивнул:
— Все будет в порядке.
— Но так ли это?
После паузы я покачал головой.
— Наверное, нет.
— Твою мать.
— Да. Твою мать.
Наступила тишина. Слишком тихо, и этот недостаток пространства между нами.
Я подкрался еще ближе.
Все это было необходимо. Глубокая и дикая потребность. Мы могли бы разделить боль друг друга. Тела друг друга. Только ненадолго. Просто чтобы… облегчить…
Лара коснулась моих рук. Ее руки были такими маленькими по сравнению с моим телом.
Мне это нравилось.
Я был достаточно близко, чтобы почувствовать ее дыхание. Она тяжело дышала, нервничала, пытаясь скрыть это. Ее губы раздвинулись еще больше, и она вздохнула, это было большее, чем я мог выдержать.
Тогда-то чайник запищал на кухне.
Предупреждение разнеслось по дому, вдруг приведя меня в чувство.
Я быстро попятился и схватил аптечку.
— Вот, — сказал я. — Ты можешь отдыхать.
— Си, — сказала Лара. — Подожди.
Я развернулся и пошел к черту из ванной.
На полпути к кухне я остановился и покачал головой.
Я мог поскользнуться, но не мог упасть.
ГЛАВА 10
Маленький Огонек
Лара
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я не могла дышать в ванной. Вообще-то, я нигде не могла дышать. Когда Си оказался в радиусе нескольких футов от меня, было ощущение, как будто воздух кто-то украл. Не говоря уже о том, как близки мы были к поцелую. Это было безумно. Слишком безумно.
