- Андрей спокойно. Мы договорились, так что поспокойней, пинать не надо,- поторопился сказать я, когда Андрей навис над тремя разлегшимися на полу гостями.
- Ну что же вы Владимир Михайлович, пол холодный, заболеете. Вставайте, уже можно. А вот остальным я разрешения не давал,- сказал я, заметив что остальные тоже пытаются встать. Профессор заинтересовавшись шумом выглянул из каюты, и с интересом уставился на ноги лежащих парней, но заметив мой жест быстро скрылся.
- Однако вы опять смогли меня удивить - сказал делец, по моему приглашению садясь в плетенное кресло.
- Бывает. Вот кстати ваши вещи. Бумажник я все-таки оставлю, там такой красивый орнамент.
Забрав все вещи, делец вопросительно приподнял бровь.
- Ах, да. Андрей можно вернуть тот сверток со стеклом,- сказал я.
Получив требуемое, и убедившись что все на месте, гости удалились. На пороге делец обернулся и сказал:
- Хорошо, что мы решили все полюбовно. Все-таки разговоры бывают разные.
- Да точно, я до сих пор еще не решил, правильно ли поступил. Может было лучше отправить вас на корм рыбам?- слегка отрешенно с холодком спросил я.
Еще раз окинув меня каким-то странным взглядом делец молча кивнул и удалился.
Сошли они на следующей остановке судна, в каком-то городке, под внимательным взглядом Андрея. Следующим был Гданьск, где мы должны были пересесть на судно петербургской линии.
До Питера мы доплыли вполне нормально. Я даже сказал бы превосходно. По крайней мере я, точно. Мы просто отдыхали, получая удовольствие от самого путешествия. Многие часы проводили на палубе, где было странно мало народа - наверное, из-за сильного ветра, который жестоко трепал одежду и вырывал из рук вещи. Но нам нравилось, даже Але, принужденной здесь держаться за мою руку, а иногда и с силой повисать на моем плече, чтобы не улететь в море в раздувающемся платье и с раскрытым зонтиком, в то время как ветер бешено рвал ее накидку и шляпку. Однако для нее все это было гораздо легче, чем часами сидеть в салоне, в женском обществе, за обсуждением модных новинок и всяких прочих вещей, и делать при этом титанические усилия, чтобы не проколоться. И уж конечно, это было приятно мне - видеть нашу непобедимую амазонку слабой, и нуждающейся в моей поддержке.
- Кронштадт,- облокотившись о перила, сказал Андрей, глядя на видневшиеся вдали громаду острова.
Но я рассматривал не базу флота, а большой парусный корабль, который в облаках парусов весь увешанный флагами шел нам на встречу. Наше судно было новой постройки и имело паровую машину, что позволило хоть и с трудом, идти против ветра, в отличии от красавца корабля который прошел в километре от нас.
- Тридцатипушечный фрегат,- сказал Карл Фридрихович, тоже с интересом разглядывая военное судно.
- Красавец. Вот только не понимаю, в книгах описываются белоснежные паруса. А где здесь? Желтые, какие-то не опрятно грязные?- слегка озадаченно спросил я у профессора. Андрей, оторвавшись от созерцания Кронштадта, повернулся к нам и тоже прислушался к разговору.
- Ну, это зависит от сроков использования. Новые, они конечно белые. Кстати заметьте у фрегата на второй мачте средний парус светлее. Это означает, его недавно меняли,- ответил профессор.
Ветер снова с яростью набросился на нас, и конечно же, больше всех досталось Але. Я обхватил девушку за плечи - здесь это было можно, так как все ее пышное платье летело за ее спиной, плотно облепив ноги, и мы могли стоять совсем рядом друг с другом, пытаясь спрятаться от ветра за ее наклоненным зонтиком, он весь гнулся, хлопал, и порывался улететь. Мы целовались, широкие поля ее шляпки нам мешали. Вдруг Аля вскрикнула:
- Моя шляпа! Ты мне ленты распустил! Лови ее скорее!- и поспешно набросила капюшон плаща, чтобы не трепало волосы.
И была погоня за шляпкой, улетавшей, по счастью, по палубе, а не за борт. И вручение пойманного приза нашей прекрасной даме, и ее милая улыбка, мне в награду. И процесс надевания шляпки, совсем не простой на таком ветру - в непрерывном Алином сражении с развевающимися юбками, накидкой, прической. Зонтик она сложила, чтобы было легче - но все равно, безнадежно проигрывала, ветер не оставлял ее в покое ни на миг, девушку просто раздевало, вздувая платье до головы, куда там какой-то Мерилин, вы представьте эту же сцену в кринолинах, и добавьте парус накидки, получите слабое представление, что творил ветер на палубе с бедной Алей! И в завершение, неистовый порыв, штормовой силы, буквально бросил девушку в мои объятия - при этом сорвав с нее шляпку, надетую с таким трудом, и растерзав прическу в один миг. Поймать не удалось - в этот раз шляпу закружило высоко в воздухе, и швырнуло далеко в волны, как ненужный мусор.
- Это значит что я доступная и распутная?- спросила совсем не огорченная Аля, провожая шляпку взглядом,- для тебя, может быть, милый.
Ветер рвал и трепал ее волосы, будто желая и их унести с головы, они бились и хлестали темным пламенем вокруг лица, платье на ней было совершенно как воздушный шар, накидка флагом рвалась ввысь. А Аля улыбалась, оставаясь в моих объятиях - и я боялся ее отпустить. Профессор пробурчал в сторону, но я расслышал - ну как дети, ей-богу!
- Викентий Сергеевич, когда мы прибываем?- спросил я у второго помощника который пробегал мимо.
- Через пару часов войдем в устье и еще через час пристанем. Так что часа четыре у вас точно есть Александр Геннадьевич, остановившись ответил он мне.
Поблагодарив его, я спросил у спутников, глядя на удаляющуюся спину моряка:
- Ну что идем, и потихоньку собираемся?
- Целых четыре часа!- воскликнула Аля- пойдем скорее в каюту, милый!
Посмотрев на трофейные часы, профессор сказал:
- Эдак мы получается, в восемь вечера пристанем. Однако поздновато.
- Ничего, попросим у капитана разрешения переночевать на судне, если стемнеет к прибытию. Я слышал, это здесь обычное дело.
Как я и думал из-за встречного ветра мы задержались с прибытием, и пришлось договариваться с капитаном остаться на ночь. Уже стемнело, так что ехать куда либо было немного не обдуманно с нашей стороны. Как ожидалось, капитан легко дал разрешение на наше дальнейшее пребывание.
- Не зря я с ним в карты на интерес поиграл,- самодовольно сказал я, входя в каюту вслед за Андреем, после разговора с капитаном Турниным.
- Я до сих пор не понимаю почему никто не понял что ты жульничал? - спросила немилосердно растрепанная Аля, сидя у столика и пытаясь что-то сделать с прической. Профессор читавший двухнедельную газету с интересом поднял голову.
- Кто жульничал?- возмутился я.
- Где доказательства?
- Тут даже доказательства не нужны. Такой выигрыш еще унести нужно.
- Не больно много мы и выиграли,- тихо пробормотал я. Мне уже высказали все что обо мне думают, как профессор, так и Аля. В рамки, "вести себя тихо и не заметно" я не вписывался никак. Обо мне на судне не знал разве что кочегары. Да и они знали, по крайней мере старший кочегар точно. Даже один из полковников что плыл с нами под рюмку водки "вспомнил" что мы с ним встречались на военных учениях. За что и выпили.
- Не больно много?- тихо спросила Аля, после чего закопавшись в выигрыше который я убрал в небольшой саквояж, и вытащив бумажку стала ей махать у меня перед носом.
- А выиграть дом у купца первой гильдии, это как по-твоему?- тихо зашипела она.
- Если у него деньги кончились, что я сделаю?- возмутился я от такой предъявы. Вообще не понимаю я этих женщин, приносишь денег в дом, мало им, тут принес, так шипит, ругаются что больно много.
- Да ты сейчас как фонарь в ночи. Весь криминал на тебя как бабочки слетятся. Вот ты скажи зачем тебе яхта? Ладно дом у купца выиграл, еще как-то можно пережить, но яхта у аристократа???
Сделав высокомерное выражение лица, я гордо сказал, задрав нос.
- Не твое дело женщина. Твое место на кухне,- за что почти мгновенно поплатился.
Пытаясь отдышаться от не сильного удара в солнечное сплетение, я попросил у Андрея:
- Напомни мне в следующий раз не злить ее.
Сердито сопя, девушка села напротив меня и стала перебирать расписки и кучку денег что я выиграл. Расписок было больше, не все имели при себе нужные суммы чтобы расплатиться по карточным долгам. Тем более если деньги только в монетах.
- Почти шестьдесят тысяч расписками и чеками, и восемь тысяч наличными. Не считая дома и яхты.
- Да, "Каролина". Хозяин сказал чудо, а не яхта.
- Лучше б ты деньгами взял,- все-таки пробурчала Аля.
- Ну давай разложим все по полочкам. Дом нашему представительству нужен?
- Нужен,- вынужденно была признаться девушка.
- Средство передвижения нужно?
- Нужно,- опять согласилась со мной она.
- Так в чем дело, видишь для нас же стараюсь.
В общем, Аля была вынуждена признать что материальный смысл в этом есть, но категорически была не согласна так открыто работать. Те немногие часы, которые она все же должна была ради приличия, провести в "светском" обществе, то есть в салоне, среди благородных дам, молча слушать разговоры о моде, улыбаться и кивать, в страшном напряжении сказать что-то не то, были для нее настоящей пыткой. Да еще делать вид, что всем довольна. И совсем уж неожиданная претензия - отчего у нас на палубе не было так раньше, милый, а лишь в самый последний день, это было так романтично, когда еще мы с тобой так поплывем? Так что я бы не сказал, что настроение у нее было на высоте.
