будто был готов расплакаться. — Поэтому и спросил у меня.
— Я вас понял, мистер Корто, — кивнул Кондрат. — Ещё вопрос. Всем было известно, что вы уезжаете?
— Да, все знали, — совсем тихо ответил он.
— Отлично. Теперь, будьте добры, встаньте в том углу и ждите. Я хочу поговорить с другими членами вашей семьи.
Тот подчинился, и стандартные вопросы повторились, но из них он не узнал ничего нового, совсем ничего. Его жена повторила то же самое, а дети и того меньше. Однако Кондрат уже чувствовал, что двигаться надо в совершенно другом направлении.
И когда он вышел из сарая, то кивнул громилам у входа и главе деревни, который нетерпеливо ждал его снаружи.
— Вы убедились в их виновности? — спросил глава нетерпеливо. Другие тоже с интересом смотрели на него.
— Я хочу поговорить с некоторым людьми, которые могли бы подтвердить их виновность. Если вешать, то вешать так, чтобы у его светлости потом не возникало вопросов к этому делу, верно? — хмыкнул Кондрат, наблюдая, как все сразу притихли при упоминании герцога.
— Да-да, вы абсолютно правы! — глава был единственным, кто встрепенулся, явно боясь внимания хозяина этих земель в свою сторону.
Они отошли подальше, оставив сарай под охраной крепких мужчин.
— Я хочу поговорить с человеком по фамилии Маталь, — уточнил личность человека Кондрат.
— Э-э-э… а с которым из них? — уточнил Нейш.
— А их у вас несколько? — приподнял бровь Кондрат.
— Да, братья. Брин — кузнец, другой, Ульф — скорняжник.
— Ульф Маталь, который занимается кожей.
— А-а-а, он хороший мастер, господин Брилль, почти вся деревня на нём и держится. Могу ручаться за него, если ваши подозрения падут на этого человека. У него семья, да и доход у него хороший, таким бы он заниматься не стал.
— И всё же я хочу поговорить с ним, — ответил он.
— Конечно-конечно…
Они направились к указанному дому. Сама деревня не была большой, однако домов, как и жителей, здесь хватало. Люди уже вовсю работали, с интересом бросая на них заинтересованные взгляды, но лишь украдкой, чтобы не пялиться откровенно. Здесь явно не голодали, пусть и не жили богато.
А ведь, казалось бы, все друг друга знают, некоторые и вовсе родня. И всё равно мочат друг друга, дай лишь повод и возможность.
— Чем вы зарабатываете себе на жизнь? — поинтересовался Кондрат, пока они шли через поселение.
— Зимой охота и рыбалка, а летом мох собираем, господин, — пожал плечами Нейш.
— Мох? — не удержался, чтобы переспросить, Кондрат.
— Да. Ведьминский мох. Как только открыли его целебные свойства, наши дела пошли получше, а то раньше приходилось лес валить да руду добывать.
— Вы его сплавляли по реке, я так понимаю?
— Да, верно, господин Брилль. Знаете ли, у нас хорошие деревья, качественные, крепкие, но многие продают древесину, а отсюда её везти сложно, из-за чего прибыль падает. А что касается руды, то за ней и вовсе приходилось подниматься выше, далеко совсем, где скальные породы выглядывают из-под земли. Очень много сил забирала эта работа, да и опасна она была, места-то дикие. А тут такое открытие великолепное. И людей спасаем, и деньги зарабатываем без таких рисков. В каком-то плане, мы работаем летом, чтобы было на что пережить зиму.
— Значит, как я понял, руду и лес вы уже не добываете, — уточнил Кондрат.
— Смысла нет, господин Брилль, — пожал он плечами.
— Ясно. Ещё один вопрос. А вы знали, что нож Гин Корто отдал Ульфу Маталь?
— Он говорил это, когда его схватили, да, но монету из украденного сундука ведь у него нашли, верно? Мог просто забрать у него обратно и всё.
Логика настолько убойная, что даже спорить не имеет смысла. Достаточно просто неприязни к человеку по какой-то причине, чтобы все найденные улики, даже противоречащие виновности, вдруг становились её доказательством. А конфликты с главой у них были, как тот сам и признался.
Люди нередко всё так просто решают. А в мире, где права человека на честный суд, как он мог судить, были ещё далеки от идеала, такое вполне становилось смертным приговором.
Глава 4
Дом Маталя Ульфа, как звали этого человека, был обставлен очень неплохо. До уровня помощника главы деревни не дотягивал, однако здесь было куда больше меховых изделий, чем в других домах. Уже примерно представляя, как должен выглядеть дом среднестатистического человека в этом месте, Кондрат мог сказать, что они принадлежали, как минимум, обеспеченному классу в этих местах.
Когда они пришли к нему домой, Ульф выглядел удивлённым. По крайней мере, так казалось со стороны. Он с почтительной вежливостью пригласил Кондрата в дом, посторонившись в сторону, пропуская гостей.
— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался он взволнованно.
— Да, я хочу поговорить с вами, — произнёс Кондрат, окинув взглядом главу и семью Ульфа Маталя взглядом. — Наедине.
На этот раз спорить никто не стал. Глава семейства кивком предложил выйти на улицу. Зайдя за дом, где никого не было, он внимательно посмотрел на Кондрата. Тот бы предпочёл остаться в доме, так как температура мало соответствовала его одежде, однако решил оставить всё как есть. Были вопросы и посерьёзнее.
— Я знаю, зачем вы пришли, — к удивлению Кондрата, Ульф первым взял слово.
— Что ж, поведайте мне, мистер Маталь, — предложил он.
— Нож, который нашли в жертве, он в последний раз был у меня. Но я сразу скажу, что потерял его.
— Вот как? — приподнял бровь Кондрат.
Для Ульфа это было похоже на насмешку и полное неверие, и он с упорством ответил:
— Да, я потерял его, господин Брилль. Я действительно брал его у Гина Корто. Вернее, он мне подарил его за помощь, когда я просто попросил нож.
— Он так и сказал?
— Да. Но я потерял его два дня назад, — закончил тот.
Как удобно. Кондрат был готов восхититься такой случайности. Все концы, по сути, в воду. Он это слышал столько раз за всю свою карьеру, что это могло бы уместиться в книгу.
— Вы сообщили это главе деревни, когда обвинили семью Корто? — уточнил он.
— Да, сообщил.
— А он?
— Сказал, что доказательств хватает, чтобы повесить их, — пожал тот спокойно плечами.
Так
