но это не отменяет уже совершённых ошибок. Глорас учил нас тому, что лидеры не прячутся от ответственности, и ты своими словами это только что доказала. Спасибо. — С благодарностью и искренней, но печальной улыбкой, закончил Аноильтенс, поймав зрительный контакт с подругой.
Все в комнате притихли, глядя то на Липедессу, то на Эпкальма.
— Дурак! Какой же ты дурак! Ты не понимаешь, что говоришь! Снятием с должности они не ограничатся! Я не пойду ни за кем другим кроме тебя!
— Липедесса Вэдпрум! — взревел Эдманфер, прихлопнув себя по выпирающему животу. В этот момент он походил на очень злобного кабана с массивными бмвнями. — Если вы высказались, полагаю ваше выступление мы считаем законченным.
Эпкальм замер на мгновение. Он читал в глазах Липедессы злость вовсе не на него, а на себя и на капитанов, чувствовал её горечь и стыд. Значит ли это, что она пыталась вступиться за него не только потому, что не хочет, чтобы Эпкальм лишался лидерства, но и ещё по какой-то причине? Сопротивленец вдруг почувствовал, как напряжение надавило с такой силой, что все чувства, словно упали в пятки.
— Что ж, раз мы услышали и обратную сторону всех поступков от прямых свидетелей, почему бы нам не ограничиться предупреждением? — быстро нашёлся Глорас, вскинув брови с невинным выражением лица.
— Потому что Липедесса в любом бы случае вступилась за Эпкальма и тебе это не хуже меня известно. — Скрестив руки, Гловиль горделиво вскинула голову и посмотрела на капитанов. — Сколько ещё подобных проступков он совершит, пока дело дойдёт до чьей-то смерти? Кому ещё придётся пострадать по его глупости?
Властный голос женщины, заставил всех замолчать. Капитаны лишь согласно кивнули, хоть Бонстек сделал это не совсем уверенно. Эпкальм почувствовал, как его распирает от ярости, застилающей разум. Если до этого у него хватало сил и мужества на то, чтобы держаться достойно лидера, то теперь чаша терпения лопнула, расколовшись на множество кусочков. Одно дело, когда его обвиняли в промахах, и совсем другое, когда обесценивали всё то, что было им сделано ради сопротивления.
— А сколько проступков совершила ты сама? Спишь и видишь, как бы выставить меня не только с должности лидера, но и из сопротивления, да? Я не собираюсь ходить на твоём поводке. Я заслужил наказания, и не отрицаю этого, но обесценивать все мои труды— незаслуженно и подло, — тихо, но злобно огрызнулся Эпкальм.
Только он успел произнести слова, как со стороны верхушки раздались осуждающие охи и ахи.
— Наглец! Что за вопиющее поведение! — взревел Консэдий, вскинув мохнатые брови и сверкая злобными глазками в сторону Эпкальма.
— Да как ты посмел говорить в подобном тоне с главой сопротивления, щенок! — выкрикнул Нарций, не лишившийся ноты пафоса.
— Это был перебор, — только и пробурчал Бонстек, свёл брови вместе и обратил взор в бумаги на столе.
Гловиль откровенно злорадствовала, высокомерно глядя на Аноильтенса с того конца. Тут лидер понял, что именно такого поведения она от него и добивалась. Капитаны же зашептались между собой.
— Мы приняли окончательное решение — лишить Эпкальма должности лидера отряда! — важно проговорил Нарций Реласпарбас и глянул на сопротивленца свысока.
Отряд Эпкальма взорвался от возмущения, заглушая любые слова, которые ухоженный мужчина пытался сказать. Эдманфер резко ударил кулаком по столу. Удостоверившись, что все затихли, он гаденько улыбнулся.
— А также, Эпкальм отстраняется от любых заданий, миссий и поручений на три месяца!
— Тц! — Насмешливо и резко выдохнул Эпкальм от шока и возмущения. Он не верил ушам.
Не собираясь больше находиться в помещении, заполнившимся яростными воскликами, не только соотрядовцев, но и Глораса, сопротивленец махнул на капитанов и Гловиль рукой и в ярости вышел.
«— Снятием с должности они не ограничатся», — пронеслись в голове слова Липедессы. Эпкальм понял, что она всё знала, но по всей видимости ей запретили говорить об этом, иначе зачем Консэдию было так бурно реагировать.
Следом за ним кто-то выскочил.
— А ну стой! Это ещё не всё! Ты должен присутствовать при назначении нового лидера! — яростно заверещала Ингет, схватив Эпкальма за руку, которую тот, яростно выдернул сию секунду.
Он уже понимал, что именно Хактес назначат и понимал, что ей просто хочется позлорадствовать ещё сильнее. На этот раз, он стал просто ледяным, даже не взглянул в её сторону и ушёл. Ингет ужаснулась его состоянию и отшатнулась назад, шокированная поведением уже бывшего лидера.
Переполненный гневом, он даже заметить не успел, как оказался у реки. Однако не там, где сидел обычно, а гораздо дальше. Ему стало просто необходимо побыть в одиночестве. Рыкнув от злости и беспомощности, он рывком сел, схватившись за голову. К снятию с должности он уже был готов, как и к тому, что лидером назначат Ингет, готов был даже смотреть на её мерзкую самодовольную физиономию, когда та отдавала бы ему приказы, но, чтобы его ещё и отстранили на три месяца от всех дел сопротивления — оказалось просто немыслимо. Пытаясь переварить случившееся и успокоиться, он сидел и сверлил взглядом бегущую воду и понимал, что постепенно приходит в себя. Эпкальм уже почти успокоился, как злость снова всколыхнулась в венах. Тогда же позади раздались шаги двух пар ног.
Обернувшись, он заметил, как к нему осторожно приближались Глорас и Липедесса с печальными выражениями на лицах. Глава опирался на дочь, держась за её плечи, в то время как сама сопротивленка смотрела на бывшего лидера с молчаливым обвинением и сожалением.
— Так и думал, что найдём тебя здесь, — прохрипел Вэдпрум, усаживаясь рядом. С другой стороны, устроилась Липедесса, соблюдая более чем приемлемую дистанцию. — Бонстек с утра заходил ко мне. Не думал, что узнаю такие новости от него, а не от тебя. Я, конечно, понимаю, что ты не хотел меня беспокоить и тем не менее, предпочёл бы услышать о возможном отстранении раньше. Вот же балбес, — беззлобно окончил речь отец и дал сыну лёгкий подзатыльник.
— Я знал, что меня всё равно отстранят, тем более есть за что, но не думал, что ещё и за борт вышвырнут, подальше от сопротивления. — Понурив плечи и не поднимая взгляда, ответил Эпкальм, осознавая, как подвёл наставника и опекуна. — Будь я умнее и сильнее, не колебался бы и не пустил Сэлда, больше бы тренировал способности — раньше узнал самозванца и будь решительнее, может…
— Не спас бы того парнишку, да? — печально спросил Глорас. — Эпкальм, настолько сильное самокопание может завести тебя в те глубины, из которых ты потом не выберешься. Нельзя винить себя за то, что ты человек. Люди ошибаются и принимают те решения, которые
