оттуда. Лора про них и говорила, и платье, и чёрный костюм, и еще голубая очень тонкая кольчуга…
— Возможно, это просто вещи, — вздохнул Кибелл. — Но все вещи с этой планеты прокляты, планета отравлена злом. В ней заключена огромная отрицательная энергия, занесённая некой субстанцией.
— Это то, из-за чего покинули Аматесу? — спросил Кирс.
— Да, — король вернулся и сел в своё кресло. — Уже никто толком не помнит, что там произошло. Говорят, что Аматесу вступила в век процветания и наполнилась светом и добром, не имея червоточинки. И избыток добра породил суперзло, с которым невозможно было справиться. Наши предки не могли совладать с ним, и Звёзды послали Странника, который заключил зло в тело, а тело — в вещь. Вещь была связана с планетой и планета оказалась осквернена. Оставшиеся в живых сели на пять освящённых кораблей и разлетелись в разные концы галактики. Один из них наткнулся в космосе на Диктиону. Остальное вы знаете.
— Туманная история… — заметил Кирс, хмуря лоб.
— Более конкретно никто ничего не знает. Старцы, прилетевшие сюда, были всего лишь хранителями генофонда, называемого Сокровищницей Героев, и не имели никакого отношения к тому, что произошло тогда.
— Не совсем так, — неожиданно произнёс Энгас.
Кибелл удивлённо взглянул на него.
— Что не совсем так?
— Ты забыл о миссии наставника Одера, которого мы с тобой считали вторым отцом.
— Я слышал о каком-то свитке-ключе, который замыкает зло в теле, тело в вещи, а вещь в планете, но это слишком туманные намеки, Энгас,
— Одер говорил об этом туманно, но это можно более-менее ясно интерпретировать. Свиток содержит описание магического ритуала и текст заклинания. Он был начертан самим Странником.
— Зачем, если зло запечатано? — удивился Тахо. — Зачем сохранять этот ключ?
— Требование магического закона Аматесу, — с печальной улыбкой пояснил Реймей. — То, что закрыто, может быть открыто, а то, что открыто, должно быть закрыто. Потому где-то существует ещё один свиток-ключ, который высвобождает вещь из планеты, тело из вещи, и зло из тела. Тот свиток улетел с другим звездолётом. Оба свитка должны храниться в полной неприкосновенности, но существовать, чтоб закон продолжения действовал.
— Как всё запутанно… — пробормотал Кирс.
— Не забивай себе голову, — улыбнулся Кибелл. — Это всё не имеет смысла. Отмыкающий свиток-ключ канул где-то в глубинах Вселенной, зло, таким образом, надёжно заперто на мёртвой планете, а наш свиток никому в этом случае не нужен.
— К тому же теперь, после смерти Одера никто не знает, где он, — добавил Реймей.
— Если он, конечно, не нашёл преемника, способного свято хранить эту тайну, — тихо произнёс Энгас и из-под ресниц взглянул на короля.
Кибелл бросил на него острый взгляд и покачал головой.
— Хватит болтовни! — воскликнул он. — Нам пора слегка подкрепиться, а потом вздремнуть, ведь очень скоро снова придётся приниматься за дела.
— Мы снова будем обсуждать план кампании? — уточнил Тахо. — Я спрашиваю, потому что от меня в этом деле мало толку. Я бы лучше присоединился к тем ребятам, что разбирают за лагерем оружие, захваченное у неприятеля. Мой король может не сомневаться, что уж в этом-то я разбираюсь! Я был ещё щенком с висячими ушами, у которого каша на усах не обсохла, но уже таскался с бластером по звездолёту Императора пиратов…
Тахо смолк, заметив усмешку Кибелла.
— Воистину, начало жизни, достойное восхищения. Ты делаешь блистательную карьеру, мой мальчик. Но вынужден тебя огорчить, оружием займётся Лора, а ты должен будешь сделать кое-что другое.
— А именно? — настороженно уточнил Тахо.
— Ты возьмешь с собой провожатых и поедешь туда, где вы спрятали «Хатху» и катер Лоры, и приведёшь их сюда.
— Один? — Тахо нерешительно взглянул на меня.
— Прекрати! — рассмеялся Кирс. — Ты же прекрасный пилот и можешь лететь ночью и воспользоваться генератором экран-поля. Тут совсем близко, долетишь за десять минут. Никто не успеет тебя засечь.
— Ладно… — проворчал Тахо. — Только прошу не опробовать на мне ваши распрекрасные самонаводящиеся ракеты.
— Кто здесь говорил о самонаводящихся ракетах? — прозвучало у самого входа, и полог шатра приподнялся. Внутрь вошёл Донгор. Его глаза покраснели от переутомления, и вид был довольно унылый.
— Мы говорили о том, что Тахо должен отправиться к проливу и привести сюда «Хатху» и катер Лоры, — пояснил Реймей, заботливо поглядывая на брата, причём в его глазах я заметила чисто профессиональное беспокойство. — Он просил, чтоб мы не опробовали на нём ракеты.
— У нас будет, на чём их опробовать… — проворчал придворный механик, тяжело опускаясь на лавку. — Мы только что прослушали переговоры Рахута с командиром крейсера на орбите. Он сказал, что за ночь нами сбито шестнадцать их летательных аппаратов. Это куда больше, чем мы думали. Рахут очень обеспокоен этим и потребовал направить на планету все маломерные звездолёты, которые есть на крейсере. Все! И «Бурмахи», и «Грумы», и даже сторожевые и патрульные капсулы. Через час они приземлятся на площади столицы.
— Что ещё он сказал? — спросил Кибелл, прищурившись.
— Он сказал, что уже под утро местные бандиты, то есть мы, воевали с его солдатами их же оружием. Тут он не прав. Возле столицы, действительно, есть уже несколько наших групп, полностью вооружённых трофейным оружием, в основном это Сыны Аматесу, а остальные всё ещё сражаются мечами и булавами и стреляют из луков и арбалетов. Со временем трофейного оружия будет больше, но всех перевооружить мы просто не сможем.
— Сколько наёмников прорвалось к столице? — уточнил Энгас.
— Рахут сказал, что чуть больше тысячи. Но на значительное подкрепление ему надеяться не приходится. Наши тоже подтягиваются. Концентрация наших сил возле столицы постепенно снижает их шансы.
— Довольно, — твёрдо произнёс Кибелл. — Если мы начнём, то не закончим разговоры до обеда. Нам нужна передышка, а там со свежими силами и головой снова за дела… Время терпит. За пару часов вряд ли что-то изменится!
Схватка на орбите
1
Полдень во временном, укутанном вечным голубоватым туманом лагере королевских войск наступил незаметно. Солнце, едва проглядывающее сквозь ватную пелену, приглушённые звуки, издаваемые войском, использующим недолгое затишье, чтоб передохнуть, подлечить раны и подготовиться к новым боям, не разгоняли странной скуки, нависшей над пустошью Синего Орла. Впрочем, от скуки в лагере маялся только один человек — принц Кирс. Ему было скучно. Тахо уехал к проливу, а ему по настоянию отца пришлось остаться. Он долго торчал в королевском шатре, усиленно стараясь внимательно слушать, о чём говорили на военном совете. Однако речь уже давно шла не о каких-то хитрых манёврах и изящных комбинациях. Советники короля обсуждали расстановку войск вокруг столицы, десятков маленьких групп ополченцев на десятки деревень
