— Люди прибегают к объяснениям, когда лгут. Зачем ты это делаешь?
Да-Се добела сжал кулаки и выплюнул сквозь стиснутые зубы:
— Ты зашёл слишком далеко!
Он не подал ни одного знака, не произнёс ни единой команды, да и отзвуки его гневных слов ещё звенели в воздухе, когда восемь скорпионов в чёрном возникли в углах комнаты, словно соткавшись из теней. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин не казались удивлёнными, а последний наконец перестал сдерживать смех.
— О, небо! — воскликнул он в непритворном веселье. — Оказывается, мои способности любовника должны были предстать на суд столь широкой публики! Как неловко-то вышло! Господа, вы специально выстроились в круг, чтобы наблюдать с удобством?
Скорпионы не собирались тратить слова попусту и без предупреждения все как один ринулись в атаку. Чжоу Цзышу швырнул им навстречу маленький стол, чтобы иметь возможность отступить, пока противник вновь смыкал ряды. Близилась полночь, в груди Чжоу Цзышу начала ворочаться тупая боль, и не было смысла строить из себя непобедимого мастера. Поскольку мудрый человек всегда знает, когда отступить, он бросил Вэнь Кэсину:
— Оставляю их на тебя, — затем увернулся от атаки одного из нападавших, прыгнул в окно, выбив створки ногами, и был таков. Вэнь Кэсин кривовато усмехнулся — впервые в жизни ему поручили прибрать чужой беспорядок.
Как только Чжоу Цзышу исчез из поля зрения, тактика боя Вэнь Кэсина утратила всякий намёк на милосердие. Он схватил первого попавшегося скорпиона за голову и в мгновение ока лишил его жизненных сил. Глазные яблоки несчастного вылезли из орбит, кожа сморщилась, а тело превратилось в высохшую мумию.
Вэнь Кэсин отбросил труп, посмотрел на свою ладонь и равнодушно хмыкнул.
— Се-сюн, зачем же так злиться на безобидную шутку?
Глава Ядовитых скорпионов вернул самообладание, поднял руку, приказывая подчинённым отступить, и с едва заметной опаской спросил:
— Кто ты?
Вэнь Кэсин неверяще изогнул бровь:
— Разве ты до сих пор не догадался, кто я такой? Не заставляй меня думать, что ты и твоя маленькая шайка совершенно никчёмны!
Уголок глаза Да-Се нервно дёрнулся — похоже, он что-то понял. Вэнь Кэсин понизил голос, будто не хотел, чтобы кто-то их подслушал, и с застывшей на лице усмешкой продолжил:
— Мы оба идём неправедными путями. Зачем чинить друг другу неприятности?
И, развернувшись, направился прочь. Лицо его было совершенно лишено злости или жажды убийства, на губах блуждала улыбка, но вокруг витала такая мощная убийственная аура, что её было невозможно игнорировать. Ни один ядовитый скорпион не осмелился шелохнуться.
Да-Се внезапно окликнул его:
— Разве ты не хочешь узнать, кто нанял отряд самоубийц?
Вэнь Кэсин бросил взгляд через плечо:
— Большое спасибо. Но я разобрался.
С этими словами он выпрыгнул в окно и полетел за Чжоу Цзышу. Через пару мгновений, когда силуэт Вэнь Кэсина уже растворился во мраке ночи, ушей Да-Се коснулся его тихий голос:
— Будь я слишком глуп, чтобы догадаться — думаешь, полчища мелких призраков, жаждущих власти над Долиной, не содрали бы с меня шкуру ещё много лет назад?
- - - - -
Чжоу Цзышу не торопился возвращаться на постоялый двор. По пути он размышлял о покалеченных отравой людях из подземной темницы скорпионов и о Призраке Сплетника.
Очевидно, Призрак Сплетника узнал Вэнь Кэсина ещё в пещере, но не отказался от намерения убить его. Это могло означать гораздо более запутанную интригу, чем представлялось на первый взгляд. Призрак Сплетника не казался особо способным и опытным, чтобы проявлять чрезмерную амбициозность. Кто-то стоял за его действиями.
Но кто?
Сунь Дин в багряных одеждах водил их за нос?
Или, если верить последнему, это был Призрак Висельника Сюэ Фан без одного пальца на руке?
Издалека послышались приближающиеся шаги...
Стояла глубокая ночь. Для дозорных, отбивающих в гонг часы, было слишком поздно. Чжоу Цзышу нырнул в переулок и постарался подавить гвозди «семи отверстий на три осени» с помощью нэйгуна,[396] чтобы те не шевелились слишком активно. Затем он внимательно прислушался к окружающим звукам. Шаги раздавались всё ближе и ближе. Их темп сбивался, но определенно можно было сделать вывод, что человек владел цингуном. По непонятной причине его дыхание было затруднено, как будто… он был ранен?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прежде чем спасавшийся бегством незнакомец показался из-за угла, Чжоу Цзышу услышал, что кто-то подходит к нему сзади. Выпрямляясь, он сложил пальцы в когти[397] и в развороте нацелил удар в чужое горло. Но остановил руку на полпути. Вэнь Кэсин похлопал себя по груди и с непритворной обидой посмотрел на Чжоу Цзышу, проговорив одними губами:
— Покушение на супруга. Снова!
Чжоу Цзышу убрал руку и отвернулся, продолжив смотреть в том направлении, откуда раздавались шаги.
Силуэт бегущего человека оказался знакомым. Зелёная Лиса Лю Цяньцяо — когда-то она пыталась завлечь Чжоу Цзышу в ловушку из-за Кристальной брони. На этот раз изуродованное шрамом лицо Лисы не было замаскировано. Её одежда находилась в крайне плачевном состоянии, растрёпанные волосы спутались, а по уголкам рта виднелись потёки крови.
Чжоу Цзышу раздосадованно свёл брови к переносице, но не успел вмешаться —рука Вэнь Кэсина протянулась из-за его спины и обхватила за талию, поймав в ловушку.
— Перестань подавлять гвозди, иначе завтра будет больнее, — раздался шёпот возле самого уха. — Давай просто постоим здесь немного и переждём.
Чжоу Цзышу нахмурился ещё больше и собрался возразить:
— Как насчёт…
Вэнь Кэсин шикнул, крепче обняв в ответ. Необычайно тонкая нить ци текла из его ладони, проходясь по меридианам Чжоу Цзышу и помогая стабилизировать течение энергии. Вэнь Кэсин был чрезвычайно аккуратен, опасаясь, что усиление потока разбередит гвозди.
Чжоу Цзышу набрал в грудь воздуха, но передумал что-либо говорить и сопротивляться заботе. Через секунду он расслабился, закрыл глаза и постарался сосредоточиться на выравнивании дыхания. Кто бы ни бежал мимо, ему придётся подождать, пока отступит ночная боль.
- - - - -
Двое мужчин так и не вернулись на постоялый двор. Тем временем Чжан Чэнлин решил не упускать из виду воронью стаю женщин в чёрном.
Подходить к ним слишком близко мальчик не решался. Чтобы его не узнали и не обнаружили, Чжан Чэнлин подобрал с обочины комок липкой грязи, который растёр по лицу. Старательно испачкав одежду, он распустил и взъерошил волосы в спутанные космы, превратившись в неприметного нищего.
После целого дня преследования у Чжан Чэнлина создалось впечатление, что женщины в чёрном могли быть странствующими аскетами — пешие, они держали очень быстрый темп и не делали привалов на отдых. Лишь когда начали сгущаться вечерние сумерки, их группа остановились у небольшого гостевого дома.
Наблюдая издалека, Чжан Чэнлин сочувствовал Гао Сяолянь — выпавшее на её долю испытание, должно быть, приносило благородной девице неописуемые страдания. Постоянно понукаемая жёсткими пинками и рывками, через день или два она могла упасть без сил.
Решение следовать за похитительницами Гао-цзе Чжан Чэнлин принял в приступе храбрости. Испытав кураж однажды, он не мог противостоять второй, ещё более нахальной мысли: спасти деву Гао, выкрав её под покровом темноты!
Когда последняя женщина из группы скрылась за дверью гостевого дома, Чжан Чэнлин щедро измазал руки в грязи и вошёл внутрь, делая вид, что просит подаяние. Побродив по помещению, он покинул здание с горстью медяков в руке, запомнив, в какую комнату втолкнули Гао Сяолянь.
Сев на ступеньки постоялого двора, Чжан Чэнлин обнял худые острые коленки и опустил голову. Он в самом деле выглядел, как оборванный попрошайка, на каких никто не обращает внимания. Несмотря на объявленную эру процветания, детей-побирушек можно было встретить повсеместно.
Чжан Чэнлин проторчал на крыльце до поздней ночи, прежде чем наконец выпрямился, размял онемевшие руки-ноги и приготовился реализовать свой план по спасению юной девы. Пробираясь крадучим шагом по коридорам, он бормотал рифму «облёта девяти дворцов», словно это была магическая мантра, дарящая силу и удачу. Внезапно с потолка упала тёмная тень, застигнув его врасплох.
