1
Кто хочет Мелроз увидеть, тотПусть в лунную ночь к нему подойдет.Днем солнечный свет, веселый и ясный,Развалины эти ласкает напрасно,А в темной ночи величаво черныИ арки окон и проломы стены,И в лунном холодном, неверном сияньеРазрушенной башни страшны очертанья.Чернеют контрфорсы, и в нишах ихБелеют резные фигуры святых:Они еще поучают живыхОбуздывать пламя страстей своих.А Твид вдалеке рокочет уныло,И ухает филин над чьей-то могилой.Пойди в этот час, и пойди одинВзглянуть на громады прежних руин —И скажешь, что в жизни не видел своейКартины прекраснее и грустней.
2
Но красотой угрюмых стенНе любовался Делорен.Ворота накрепко закрыты —Стучит он долго, стучит сердито,Привратник к воротам спешит:«Кто в поздний час так громко стучит?»«Из Брэнксома я!» — Делорен отвечает,И сразу монах ему отворяет:Ведь лорды Брэнксома в трудные дниПрекрасный Мелроз спасали в битвахИ земли аббатству дарили они,Чтоб души их поминали в молитвах.
3
Всего два слова гонец сказал,И молча факел привратник взял,И вот уже покорно впередСтопой неслышною он идет,А шаг Делорена громко звенитПо гулким камням монастырских плит.Вот рыцарь пернатый шлем наклонилИ в тихую келью смиренно вступил,Где мирно дни доживает святыеМонах, служитель девы Марии.
4
«Велела леди Брэнксом сказать —Он молвил, подняв забрало, —Что из могилы сокровище взятьСегодня пора настала…»С убогого ложа поднялся монах,Согбенную спину расправил,В густой бороде его и кудряхСнег проседи возраст оставил.
5
Глаза на рыцаря он обратил —Как небо они голубое:«Не трусом отец твой тебя взрастил,Коль дерзнул ты на дело такое!Уж семьдесят лет я прощенья прошуЗа проступок, давно свершенный,Власяницу ношу и вериги ношу,По ночам отбиваю поклоны;Но еще не искуплен великий грехПознанья того, что скрыто от всех.Настанет, настанет и твой чередТерзаться тайной виною.Страшись расплаты: она придет!Ну что же, следуй за мною…»
6
«Проклятья, отец мой, я не боюсь.Я ведь и богу-то редко молюсь —Мессу выстаивать не люблю яИ призываю деву святую,Лишь собираясь в битву лихую…Скорей, монах, выполняй приказ.Ты видишь — времени мало у нас».
7
На воина снова старик посмотрел,Вздохнул в глубокой печали —И он ведь когда-то был молод и смел,Сражался в знойной Италии.О днях минувших задумался он,Когда был строен, красив и силен,И тихой походкой, усталый и хилый,Сошел он в сад монастырский унылый,Где камни надгробий и вечный покой,Где кости усопших лежат под землей.
8
Цветы и травы в такие часыСверкают в каплях ночной росы,А на могилах блестят изваяньяНемой белизной при лунном сиянье.В раздумье монах любовался луной,Потом оглядел небосклон ночной,Где в танце искристомНа севере мглистомИграли сполохи над землей.И вспомнил он, как в прекрасной КастилииНадменные юноши на коняхБогатством нарядов глаза слепили,Гарцуя врагам на страх…Он знал: если сполохи в небе играют —Бесплотные духи над миром витают.
9
Открыли боковую дверь,Вошли в алтарь… Как мрачен он!Высокий свод как ночь гнетет,Стройны, величавы ряды колонн.На каменных сводах изваяны былиКресты трилистников, чаши лилий,Зловеще навис тяжелый карниз,Из тьмы выступал причудливый фриз,И чаща колонн во мраке белела,Как в тесном колчане упругие стрелы.
10
Ветра ночного прикосновеньеСкладки знамен привело в движенье.Сомкнувшись, их шелковый стройМерцал гербами у ограды,Где тускло светятся лампады,Где с Дугласом отважным рядомСпит Лиддсдейл — сумрачный герой.Так блекнут мертвых именаИ гордость в прах превращена.
11
В окно восточное лунаСветила холодно-бледна.Белели, как стволы, колонны,И мнилось, некий чародейСплел капители из ветвейИ сделал каменными кроныГустых тополей и печальных ив,В недвижный фриз листву превратив.Витраж причудливо-цветнойБыл мягко освещен луной.Там со щитом, закован в латы,Среди пророков и святыхСтоял с мечом архистратиг,Поправ гордыню супостата,И на каменный пол от цветного окнаКровавые пятна бросала луна.
12
Вот сели они на одну из плит,Под которой владыка Шотландии спит,И спокойно монах Делорену сказал:«Не всегда был я тем, чем я нынче стал.Под Белым Крестом сражался и яВ далекой знойной стране,А ныне и шлем и кольчуга твояЛишь странными кажутся мне.
13
В тех дальних краях привело меня что-тоПод кровлю кудесника Майкла Скотта,Известного всем мудрецам:Когда в Саламанке, магистр чернокнижья,Он жезл поднимал — дрожали в ПарижеВсе колокола Нотр-Дам.Его заклинаний великая силаХолм Элдонский натрое раскроилаИ Твида теченье остановила.Меня заклинаньям он научил.Но я опасаюсь кары господнейЗа то, что о них еще и сегодняЯ, грешник седой, не забыл.
14
