При прибытии во Францию Ожеро довольно долго осматривался, входил в обстановку и только лишь через несколько месяцев вступил рядовым в Национальную гвардию Парижа (1791). Как бывалый и отнюдь не робкого десятка человек он начинает быстро продвигаться по службе. Правда, первое время ему пришлось довольствоваться сержантскими должностями. Солдат многих армий, бродяга, исходивший дороги пол-Европы, Ожеро быстро уяснил, что очистительный ураган революции, до основания разрушивший вековые устои старого мира, открыл для таких, как он, потомственных простолюдинов, людей с самого социального дна, небывалые возможности для реализации своих честолюбивых устремлений. Этому во многом способствовали начавшиеся весной 1792 года Революционные войны Франции против европейских монархических государств и последовавший вслед за этим развал старой королевской армии. Массовая эмиграция офицеров привела к острому недостатку командных кадров во французской армии. В создавшейся обстановке началось массовое выдвижение на офицерские должности сержантов и даже наиболее подготовленных солдат. Летом 1792 года, когда по всей Франции для борьбы с иностранной военной интервенцией началось формирование батальонов волонтеров (добровольцев), Ожеро вступает в один из таких батальонов Парижа, вскоре получает офицерское звание и назначается старшим адъютантом (начальником штаба) батальона (сентябрь 1792 года). Возможность быстро получить офицерские эполеты привлекала тогда в волонтеры многих обуреваемых честолюбием людей, особенно молодых, которым при старом режиме это звание было просто недоступно. Положение с назначением на офицерские должности в добровольческих формированиях облегчалось тем, что командиров там избирали. Благодаря этому продвижение по службе среди командного состава волонтерских частей шло очень быстро, не в пример армейским. Однако при таком порядке имелась и оборотная сторона медали. Дело в том, что на офицерские должности избирались далеко не всегда люди, обладающие военными способностями и необходимым опытом. Нередко там оказывались откровенные демагоги с хорошо подвешенным языком, трусы, популисты и беспринципные карьеристы, для которых занимаемая должность была лишь очередной ступенькой к дальнейшему продвижению.
Батальон, в котором служил Ожеро, направляется на Пиренейский фронт и включается в состав Восточно-Пиренейской армии, сражавшейся против испанцев. Наступает грозный 93-й год — год славных побед молодой революционной армии, пора стремительного роста для многих полководцев Революции, а также будущих маршалов Империи, в том числе и самого Наполеона Бонапарта. Наводивший до этого на окружающих ужас своей беспардонной грубостью и напористостью Ожеро тем не менее отличился в первых же боях с врагом, проявив себя храбрым и мужественным воином. Хотя он и соображал туго, но его постоянная готовность браться за любое, на первый взгляд даже самое безнадежное дело, импонировала начальству. И, как ни странно, подобный авантюризм часто приносил ему успех. Вместе с тем рос и авторитет Ожеро как заслуженного боевого офицера.
Весной 1793 года в Вандее вспыхнуло крупное антиправительственное восстание. Там образовался новый фронт вооруженной борьбы Французской республики против объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции. На вновь образовавшийся фронт направляются войска из всех армий Республики. Среди откомандированных в Вандею из Восточно-Пиренейской армии оказался и Ожеро. Там он, сражаясь в рядах 11-го гусарского полка, отличился в ряде боев с мятежниками, был произведен в капитаны и назначен командиром эскадрона (июнь 1793 года). Отозванный затем обратно в Восточно-Пиренейскую армию Ожеро продолжает доблестно сражаться под знаменами Республики. В сентябре 1793 года за боевые отличия он получает чин батальонного командира и назначается на соответствующую должность, а уже через 2 недели становится бригадным командиром и возглавляет полубригаду. В конце того же 1793 года за успешные действия на Пиренейском фронте Ожеро сразу, минуя чин бригадного генерала, производится в дивизионные генералы (23 декабря 1793 года) и возглавляет одну из дивизий Восточно-Пиренейской армии. Взлет для бывшего дезертира многих армий поистине феноменальный! Пройти за каких-то полгода путь от безвестного, не имеющего никакого военного образования, лейтенанта, каких во французской армии того времени были многие тысячи, до дивизионного генерала (высшее воинское звание в армии Французской республики) даже в ту бурную эпоху являлось событием исключительным. Было в ту пору Ожеро 36 лет. О таком стремительном продвижении по службе не мог тогда даже и мечтать получивший образование в лучших военно-учебных заведениях Франции кадровый офицер бывшей королевской армии и будущий великий полководец Наполеон Бонапарт, который вскоре станет начальником Ожеро. А в те последние дни уходящего в историю 93-го года Бонапарт, только что отличившийся при взятии республиканскими войсками Тулона, был произведен в бригадные генералы[10].
В 1795 году возглавляемая Ожеро дивизия отличилась в сражениях при Росасе и Флувиа. В одном из боев (6 мая 1795 года при Сан-Лоренсо) генерал Ожеро был тяжело ранен, получив сразу несколько пулевых ранений, и надолго выбыл из строя. После выхода Испании из войны и заключения с ней мирного договора (22 июля 1795 года) дивизия Ожеро вошла в состав Итальянской армии. Сам Ожеро вернулся к своей дивизии только спустя несколько месяцев. Весной 1796 года Итальянскую армию возглавил новый командующий — генерал Наполеон Бонапарт, присланный из Парижа. В составе Итальянской армии были тогда 4 дивизии, которыми командовали 4 генерала, равные по воинскому званию Бонапарту, — А. Массена, П. Ожеро, А. Лагарп и Ж. Серюрье. Все они имели чин дивизионного генерала, были значительно старше по возрасту своего командующего и, безусловно, превосходили его в боевом опыте. Поэтому назначение Директорией на должность командующего армией «мальчишки», каковым они считали Бонапарта, вызвало у них не только скептицизм, но и плохо скрываемое раздражение.
Разочарование высшего командного состава Итальянской армии выбором Директории объяснялось тем, что до этого в армии упорно муссировались слухи о предстоящем назначении на должность командующего генерала Массены, уже прославившегося своими победами на Итальянском фронте и хорошо известного в Итальянской армии, которого там считали «своим» человеком, знакомым с местными нравами и порядками. Правда, многие генералы этой армии помнили и Бонапарта, занимавшего 2 года тому назад в течение нескольких месяцев должность начальника артиллерии Итальянской армии, но ничем особенно тогда себя не проявившего. И вот теперь он стал их командующим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
