Думаю, если направить собственную энергию Тельмуса, то она падёт минут через пять, — ответил паразит.
— Тогда я побуду на стороже, — кивнул Яхтир и встал у окна, положив руку на ножны.
А в это время, на улице, рейнджеры продолжали допрашивать истукана.
— Слухай, лейтенант, а позови Голема! Может это брат его потерявшийся, хы-хы!
— Голем! — со смехом подозвал каменного воина заместитель Людвига. Тот, пробив гнилую стену амбара, направился к ним.
— Мне жаль его. У него нет души. Но он очень хотел бы её заполучить, — с толикой сострадания произнёс деревянный истукан.
— Эта хреновина нам как родная стала, — хмыкнул рейнджер. — По сути, он единственный из тринадцатого отряда, кто дольше всех остаётся в строю, хе-хе!
— Он нас всех переживёт! — добавил другой.
— Слухай, а тебя никак нельзя починить? Говоришь, шарниры смазать надо?
— Я уж и не надеялся на вашу милость, господин рейнджер. Да, мой мастер смазывал меня волшебной смазкой. Её запасы всё ещё были велики, когда я застыл.
— Где она лежит? — спросил лейтенант.
— В средней комнате, где-то на столе. Она пахнет… Мастер говорил, что она пахнет «использованной для подтирания задницы ветошью». Чёрная такая склянка.
Офицер, вошёл в заброшенную. Услышав голоса из дальнего конца, решил проверить.
— Что тут происходит? — вошёл он в заброшенную мастерскую, где Эспен пыхтел над печатью.
— Не мешай, — косо посмотрел на него пустыми серыми глазами Яхтир.
«Конченный…» — фыркнул лейтенант и вернулся к лабораторному столу.
Почти все колбы на нём были если не чёрного, то близкого к чёрному цвету, а то и темней. Откупорив на свой страх и риск несколько сосудов, лейтенант принюхался. С первого же раза его стошнило, однако запах не похож был на обосранную тряпку.
— Кажись, — апчхи! — нашёл, — произнёс лейтенант выйдя на улицу.
— Отлично, теперь, если вас не затруднит, нанесите смазку на места изгибов конечностей, — ответил истукан с ноткой чего-то, похожего на радость.
— А эта хрень для кожи не опасна? — с подозрением посмотрел на дурно пахнущую жидкость лейтенант.
— Мастер наматывал небольшой платок на палку и окунал её в масло, — пояснил истукан.
— Холера… — закатил глаза офицер, уже и сам пожалевший о том, что решил помочь деревянному болвану.
Тем временем, поддавшись силе Древа Жизни, пурпурная пентаграмма треснула, обращаясь эфемерной пылью, что растворилась в пространстве через мгновение. Эспен дёрнул крышку погреба.
— Кх-кх! — накрыл он рукавом нос. — Воняет хуже, чем твой кумыс!
— Ничего не чувствую, — пожал плечами кочевник.
— Да ты и не дышишь! — махнул рукой Эспен и принялся спускаться вниз по гнилым ступенькам лестницы.
— Что там? — спросил Яхтир, наклонившись над спуском.
— Да вроде… — начал было Эспен и тут же исчез в темноте. — А-а-а! Помоги мне!
Реакция киренийца была моментальной. С катаной в руках он сиганул во тьму, готовый сразиться с напастью, чем бы она ни была, но вместо страшного монстра, заточённого в подземелье, напоролся на катающегося по полу от смеха паразита.
— А-ха-ха! Ты бы видел сейчас свою рожу! Ху-у-ух! — с трудом поднявшись, он утёр выступившие слёзы. — Обосрался?
— Тебе не рассказывали притчу про пастушка и волков? Когда волки в действительности напали на стадо, никто не пришёл на его вопли! — фыркнул Яхтир, на лице которого не так уж и часто можно было разглядеть хоть какие-то эмоции.
— Да ладно тебе, Бессмертыч! — толкнул его в плечо Эспен. — Знаешь, я та-а-ак тронут твоей обеспокоенностью… А-ха-ха!
— Если память меня не подводит, ты очень хотел изучить этот тайник. Дерзай, — сплюнул Яхтир и отвернулся.
Подвал оказался небольшим коридором с заросшими паутиной полками для книг. В конце стоял ларец, причём такой же, как и в заброшенном капище культистов.
— А дедушка любил побаловаться запрещённой магией, — хмыкнул паразит, сдув пыль с обложки первой попавшейся под руку книги. — «Пособие по созданию гомункула»… Ага. Что ещё? — швырнув фолиант в угол, он взял другой. — «Искусство жизни. Как вырастить человека из навоза»… Даже комментировать не хочу.
Перебирая коллекцию темнокнижника, Эспен даже не думал о том, насколько бесценными были все эти тома. Некоторые, возможно, были последними в своём роде, но паразит блевать хотел от всех этих запрещённых искусств.
Одна такая секта любителей побаловаться с тёмной магией уже разрушила не только его, но и миллиарды других жизней. А ведь Аммаст был только одним из Братьев — именно так некоторые волхвы называли Темнобога, Чернобога и Мертвобога.
Однако существовала одна книга, которую он искал. Не для того, чтобы использовать самому, но ради изучения врага своего.
— Ну наконец-то! — в его руках находился первый том «Истории Братьев». Второй и третий Эспен нашёл в тайнике и капище аммастцев, что до продолжений, то о их существовании он знать не мог, но по крайней мере у него было три книги в хронологической последовательности, что могли пролить свет на некоторые тайны Карцера.
— Ну, вроде как, всё. Попробуй пошевелить культяпками, — сообщил лейтенант, закончив смазывать шарниры на теле истукана.
— Вы не представляете, как я вам благодарен, господа-путники, — ответил истукан, сжимая деревянную клешню впервые за долгое время. В этот момент, что-то в его голове щёлкнуло. — Мне жаль это вам говорить, но ваши друзья залезли туда, куда им не следовало.
— Ты о чём? — напрягся лейтенант.
— В награду за то, что вы помогли мне я вознагражу вас… смертью.
— Чт?!
Лейтенант отлетел от удара деревянной ноги, что сломал ему несколько рёбер. Рядом стоящий рейнджер не успел даже осознать произошедшего. Его голова прокрутилась несколько раз на 360 градусов.
— Сука, ты… — другой рейнджер потянулся за саблей, но его рука была поймана и выломана в обратную сторону, а затем истукан пробил ему насквозь кулаком грудь, оставив захлёбываться кровью.
Последний практически успел произнести заклинание огня, но две деревянные клешни, что приобрели невероятную силу и крепость, зажали его голову в тиски и размозжили череп.
Обернувшись в сторону лейтенанта, истукан сверил его неподвижное тело взглядом. Конечно, подозрения, что тот притворяется были и вполне обоснованные, однако больше всего сейчас, деревянный болван опасался, что незваные гости разорят библиотеку мастера.
— Что там за шум? — поднял голову Эспен.
Яхтир, услышав крики рейнджеров, выскочил из подвала. В их сторону, скрипя проржавевшими шарнирами направлялся деревянный «швейцар», оставленный у входа. В руках он сжимал отнятые у убитых рейнджеров сабли.
— А я ведь предлагал его сжечь! — вынырнула из погреба ровно на половину голова Эспена.
— Печать стояла не для того, чтобы вы её снимали! — рассвирепел истукан, бросаясь на бессмертного кочевника.
— Держись подальше, Эспен! — бросил тот, принимая бой.
Сражаться с обоерукими мечниками Яхтиру было не в первой, но в случае с истуканом всё было осложнено
