Жанна улыбнулась и осторожно спросила:
— А помните, госпожа Анна, наш разговор в Ренне? Я уже знаю, что две кровати своей роскошной отделкой сразили наповал весь французский двор, но они действительно нужны?
— Пока нам хорошо и в одной кровати! — засмеялась радостно Анна Бретонская. — Вы были правы.
— Как же я за вас рада! — только и сказала Жанна, любуясь счастливым лицом юной королевы.
И они отправились в гардеробную, где господин де Дезе извлек на свет платье из того самого королевского бархата, который грезился Жанне при рассказе рыжего пирата о сокровищнице французских королей.
— Я угадала, я угадала! — обрадовалась Анна Бретонская. — Именно этот цвет пойдет к вашим глазам, а золотые лилии прекрасно сочетаются с золотыми локонами.
— Но ведь право носить такой бархат принадлежит только коронованным особам? — с сомнением спросила Жанна. — Как же я смогу его надеть?
— Я упросила короля в виде исключения разрешить подарить вам именно это платье, — объяснила королева Анна. — Придворные цвета здесь красный и золотой, но они бы вас просто изуродовали. Я рассказала королю о своих сомнениях — и он со мной согласился, ему самому интересно посмотреть на свой подарок, на то, как он будет смотреться на вас. Только обязательно сделайте прическу в итальянском духе, как это у вас прекрасно получается — и мы покажем этим французам, что им есть чему поучиться у бретонского двора. Король, мой супруг, как я поняла, без ума от Италии.
— Хорошо, поразим их флорентийским каскадом. Он очень удается моей камеристке, — улыбнулась Жанна. — Если это не сочтут здесь слишком фривольным — дама на балу без головного убора…
— А вы накинете сверху прозрачную вуаль, и все приличия будут соблюдены, — заявила решительно Анна Бретонская. — Мне пора идти, я вас оставляю в обществе господина де Дезе и очень надеюсь, что его работа меня этим вечером не разочарует. А я пошлю сейчас за вашей камеристкой.
Портной рассыпался в уверениях, что подгонять платье для такой красивой дамы — это все равно что живым попасть в рай, вместо стальной иглы держать в пальцах лучик света, которым подшивают ангельские одеяния.
Он и правда был отменным мастером. Жанне быстро подогнали по росту юбки, проверили, чтобы шлейф соответствовал ее рангу, примерили лиф, отрегулировали завязки рукавов и сделали еще тысячи мелочей, чтобы платье село безупречно. Обговорив с Жаккеттой все тонкости надевания этого наряда на госпожу, портной вручил им королевский подарок и Жанна с Жаккеттой вернулись в покои баронессы.
Та продолжала отсыпаться после бурной ночи, предусмотрительно копя силы для бала.
Это позволило собраться и выехать в город без долгих объяснений.
* * *
Колеса простучали по подвесному мосту, съехали на дорогу. Как только замок остался позади, настроение в экипаже сразу улучшилось.
— Сначала мы заедем на рынок и купим Масруру еды и питья, — сказал рыжий пират. — У него же со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.
Жанна кивнула.
Погода была ясная, и городок Ланже казался тихим и мирным. Глядя на него, решительно невозможно было сказать, что он возник на месте римского военного лагеря, а потом здесь лихо летал «Черный сокол» Фульк Нерра[29], воюя с графом Эдом и наводя ужас на всю округу.
На рынке раздобыли корзинку еды для Масрура. Чтобы не привлекать излишнего внимания к снятому дому, подъехали к нему с задов, с другой улицы.
По винтовой лестнице в фахверковой башенке поднялись на второй этаж. Там располагался дозор Масрура.
Оголодавший толстый евнух волком накинулся на еду. Жаккетта с Жанной осторожно подошли к окну.
— Стойте сбоку от окна, — предупредил их рыжий пират. — Чтобы вас не было видно. Береженого Бог бережет.
Жанна и Жаккетта встали так, как он просил.
Прямо напротив них был дом сборщика налогов. До того, как поступить на государеву службу, сборщик налогов держал ювелирную лавку в своем доме, отведя для нее первый этаж. Второй и третий этажи были жилыми. Острый щипец здания украшало красивое слуховое окно, фахверковые стены второго и третьего этажа нависали над первым.
Где-то там, за зимними ставнями, в глубине дома Волчье Солнышко скрывал свою добычу.
Масрур поел и что-то горячо объяснял по-арабски рыжему пирату.
— Он говорит, — начал рассказывать рыжий, — что дом хорошо охраняется.
— Это мы знаем, — пробурчала Жаккетта. — А госпожу Фатиму он видел?
Масрур покачал головой. Снова начал что-то объяснять рыжему пирату.
— Масрур хочет проехаться по лавкам, ему кое-что нужно купить.
— Что? — удивилась Жанна.
— То, что поможет проникнуть в нужное место, — туманно объяснил рыжий пират. — Мы проедемся с ним, так ведь, маленькая? А вас, госпожа Жанна, просим остаться на боевом посту.
— Хорошо! — величественно кивнула Жанна, которой совсем не улыбалось носиться сейчас по лавкам. Стоять и задумчиво смотреть на городскую улочку нравилось куда больше.
Рыжий пират, Жаккетта и Масрур вышли, Жерар пошел их проводить до экипажа.
Жанна стояла сбоку от окна и сквозь ромбики зимних ставен смотрела на дом напротив.
И увидела, как в доме подошел к окну виконт де Шатолу, выехавший из замка чуть позже, чем экипаж Жанны. Видимо, камин дымил, потому что виконт решительно распахнул створки, впуская декабрьский воздух в комнату. Жанна даже успела увидеть, что сборщик налогов неплохо обогатился на этом богоугодном деле: обшил стены понизу резными деревянными панелями, сверху обтянул расписной тканью, приобрел солидную фламандскую мебель и даже пару портретов неизвестно кого, выполненных в технике «фаянс по коже».
Виконт, облокотившись на подоконник и не обращая никакого внимания на морозное утро, лениво разглядывал улочку, видимо приходя в себя после вчерашней попойки с кузеном Орлеанским.
Несколько раз его взгляд проскальзывал по фасаду дома напротив.
И всякий раз Жанна отклонялась, хотя знала, что Волчье Солнышко ее не видит. А потом снова жадно приникала к окну.
Виконт был в парадных парчовых одеждах, на груди висела роскошная золотая цепь, локоны были слегка растрепаны.
Освежив комнату, виконт подтащил к окну тяжелое кресло, видимо решив не стоять, а сидеть. Закрыл створки и устроился у окна. Похоже, он кого-то ожидал…
Жанна задумчиво смотрела на него и вдруг почувствовала, как подошел сзади и крепко обнял ее вернувшийся Жерар. Она прижалась к нему, закрыла глаза. Жанна так бы и стояла в полудреме, в полузабытьи, но руки и губы Жерара были настойчивы и нетерпеливы.
