позади. Из-за птичьих ног, канарейка не могла идти также быстро, как остальные, отчего опять начинала комплексовать.
— Да я не… — замялся тот, смущённо отвернувшись и поджав уши, под весёлое хихиканье Кири. — Я просто рассматривал броню. Она кажется такой новой, но… совсем не похожей на старую «рассветовкую».
— Она сделана на её основе, — нот вытянула руку, продемонстрировав причудливые наручи, волной изгибающиеся ближе к локтю и оставляя кисть свободно двигаться, — генератор основного каркаса размещён между лопаток, а начинка шлема осталась прежней. Уж слишком я привыкла к его интерфейсу.
— Но как ты смогла это сделать в полевых условия? С помощью телекинеза?
— Естественно, с помощью телекинеза, — закатила глаза Кири, — как же ещё? Тут же нет ни фабрикаторов, ни производящих устройств.
Лес понемногу густел. Всё слышнее разливалось пение птиц, сидящих высоко на ветках над ними. Ловко перепрыгнув обветшалое поваленное дерево, лисичка понеслась вперёд, изо всех сил вслушиваясь в окружающие их дебри. Почему-то чувство безопасности, которое давала Аркания, внимательно следившая за её передвижением, придавало юной беот сил. «Я обязательно спасу вас, — смело подумала она, вскочив на небольшой замшелый камень, — и Харси и Хиру. Для того ведь и нужны друзья, чтобы вытаскивать друг друга из неприятностей…» В последний раз, когда они ещё ночевали на дереве, Кири показалось, что Харси заглянул ей в разум, настолько его взгляд был пронзителен. Конечно, она знала, что он будущий телепат, но совсем не ожидала, что он сможет помочь именно этой силой. Чувство глубокого покоя подарили лисичке возможность преодолеть свой страх перед убийством людей и возможность спокойно заснуть, лёжа на плече дорогого ей анимагена. Вздрогнув и вытянув уши, Кири быстро оглянулась на остальных и поспешно двинулась дальше, опасаясь, как бы они не догадались о том, что почувствовал Харси в тот момент.
Своевольный лес соединялся с Талтийским лишь тоненькой чёрточкой относительно молодых дубов и елей, и с каждым годом прирастал к нему всё крепче. Миграция животных из Чудского привнесла в местную фауну разнообразия, укрепляя круговорот жизни в природе. Даже звери словно объединились перед напастями, что принесла Война Возрождения, однако сейчас в лесу шла настоящая грызня не только между хищниками, но и среди травоядных.
На голову Капи, когда та проходила под высокой елью, с писком упал мягкий рыжий комочек. Инстинктивно схватив зашевелившийся в волосах «подарок», жёлтая беот с радостным изумлением обнаружила, что это молодой бельчонок, ещё только-только выбравшийся из гнезда. Рыжая с серым шёрстка приятно переливалась в редких лучах, пробивающихся из-за листьев. Хвост ещё не успел распушиться, а уши не обзавелись кисточками — настолько бельчонок был мал. Зверёк совсем не испугался умилившейся анимаген и даже расхрабрился, воинственно застрекотав и запрыгнув ей за шиворот комбинезона.
— Ах ты!.. — воскликнула Капи, когда тот нырнул в тёплые перья, найдя в них уютную и тёплую перину для себя. — Теперь я понимаю, почему мама боялась грызунов. А ну слезай с меня! — она попыталась вытащить его, но тот, заверещав ещё громче, спрятался во внутренний карман, не желая выходить.
— А по-моему, он милый, — усмехнулась Лунги, глядя как канарейка, стараясь не повредить малыша, пытается выселить его из нового домика, — Говорят, звери не боятся анимагенов.
— Распространённое заблуждение, — констатировала Аркания. Особняк остался далеко позади, но нот не сбавляла темпа ни на секунду, — фауна Нелии, особенно из Чудского леса, давно поняла, что анимагены — тоже страшные существа, которые могут и обидеть. Плазменным огнём, например. Но, в отличие от людей, мы живём ещё не так долго, чтобы у них срабатывал инстинкт самосохранения при виде анимагена, потому они ещё не понимают, почему нас нужно сторониться, — она оглянулась через плечо на Капи, всё-таки выловившей сопротивляющегося бельчонка из-под одежды, — выбрось его. Он всё равно погибнет в той среде, куда ты его несёшь. А так, у него будет хоть какой-то шанс выжить.
— Но он ещё такой кроха… — запричитала та, поглаживая зверька большим пальцем. Услышав про белку, к ним подбежала Кири, тут же восхищённо ахнув и приложив руки к лицу при виде милого существа. Даже Лунги не могла не улыбаться, глядя на эту комичную мордашку.
— Дело твоё, — не стала спорить нот, оставшись равнодушной к появлению нового члена их отряда, — хах… забавно… — негромко усмехнулась она, слушая щебет девочек, умиляющихся зверьку.
— Что именно? — Луно тоже недоумевал, что такого особенного в детёныше белки.
— Рерар также думал, что анимагены ещё малы и беззащитны перед миром, и не хотел их отпускать до последнего, — её лицо озарила жестокая улыбка.
— Разве правильно сравнивать Капи с Экспларом?..
— Я не про Эксплара. Я говорила именно про Рерара, потому как это две совершенно разных личности. Рерар был гением и энтузиастом, влюблённым в свою идею, а Эксплар… ну, сам знаешь. И я до сих пор не могу поверить, что из любви Создателя к творению выросла изуродованная мания власти и абсолютного контроля, — Аркания вздохнула, — и отвратительная пародия на самого себя… Как там говорилось?.. «Я — это ты, ты — это я». Эту фразу повторяли все Создатели Анима… пока не погибли, оставив нас одних.
***
Летний зной вовсю опалял равнины и холмы Роронского предгорья, заставляя всё живое прятаться от жгучих лучей. Граница между Союзом и Технократией начиналась с Аярской равнины — то, что осталось от холмов в последней битве «Нового Рассвета». Тянущееся на многие километры вглубь материка выжженное поле, где не росло ничего, кроме ржавых кустарников, покрывали многочисленные воронки и колоссальные остовы «Испепелителей» и по сей день растаскиваемые анимагенами и людьми-мародёрами. Даже птицы не пролетали над этим местом — вредные испарения от химического состава плазмы покрыли истерзанную почву, медленно улетучиваясь в атмосферу ядовитыми газами. Вдоль русла Тоту, протекающей неподалёку от равнины, стоял ряд очистных сооружений, возведённых Новым Кайлити в попытках сохранить экосистему материка. Не меньше пострадали и низкие горы рядом с местом битвы. Потрескавшиеся каменные обломки устилали уступы, блестели в ущельях и пропастях, а острые неровные пики скалились в небо скучным серым камнем. Война исказила это место, надолго оставив отметину на теле планеты, в знак напоминания пережившим эту мясорубку, что бывает, когда гении сходят с ума.
— Готовь парашют, Ассур, — объявила Арги, включив свой персональный проектор, и отвечая на входящий вызов, — сомневаюсь, что ты переживёшь без него падение
