Собачку дружно вычеркивают, художник Петров, страшно довольный, что картину приняли, уже думает над тем, что бы такое «всобачить» в заказанные ему иллюстрации к роману Оноре де Бальзака, чтобы бабушки с дедушками и «амо-ралку» ему не пришили, и принципиальность сумели проявить, и гравюры бы не испортили своим крючковатым вмешательством…
Так что расстанусь я с «калькулятором» не просто легко: это запланировано.
Тем более, если мозгов в голове нет или работают они вяло, никакая железяка, даже столь популярная на пространствах мирового сообщества, как «калаш», финансисту не подмога. А присутствие оружия скажет «понимающему человеку», что банкир Дорохов от перенесенных потрясений мозгов и полученной лошадиной дозы наркоты совсем сбрендил и готов переть врукопашную на танк. С примкнутым штыком. А мы в это времечко постараемся поработать головой, как футболист Лужков на очень товарищеских встречах команд Моссовета и Госкомимущества.
Прежде всего ее, голову, предстоит сунуть в пасть тигру, да так умело, чтобы злобное животное поперхнулось и сдохло. Тяжела ты, жизнь российского банкира! Ну да — «такова уж наша боярская доля… Мы, бояре, народ работящий…» Тем более Мадам Турфирма «Туда-сюда-обратно» все одно решила скормить меня аллигаторам!
К тому же меня не оставляет любопытство: что же все-таки такое заныкано в моей отнюдь не нобелевской бестолковке, шта-а-а-а… Впрочем, одна мысль на этот счет у меня есть, и я ее думаю.
Несмотря на бодрое настроение, как у правоверного самурая-камикадзе перед Перл-Харбором, тревога за девчонку не покидает. Единственное, что утешает в этой гнуснейшей ситуации, — им нужна не она, а я. Собственной персоной. И персону эту они будут иметь несчастье лицезреть воочию через четверть часа.
Удачи им в этом.
Никакая информация не стоит слез девочки. Это просто и понятно, как солнышко. Мне. Им — нет. На этом мы и сыгранем партейку… Да, давненько не брал я в руки шашки… Равно как и пешки, костяшки и прочие тяжелые предметы.
Скорость хорошая. А в голове навязчиво вертится знакомый с детства мотивчик: «Возле города Пекина ходют-бродют хун-вейбины…» Ну что ж, как говаривал другой известный поэт, как раз самый что ни на есть китаец: «Огонь по штабам!»
Подъезд к этому законспирированному колхозу имени праздника всех трудящихся Земли — можно хуже, но некуда. Впрочем, Галин «мере», на котором мы поменяли номера на совсем «левые», справился с этой задачкой легко, даже не поскребся ласково днищем о дорогу, как это принято у иноземных «мыльниц» на просторах российского Нечерноземья в сторону от любого большака.
«Первомайское». И чего его так нарекли? Впрочем, и праздник всех трудящихся, благодаря демонстрации озабоченных своей беспросветной жизнью в Чикаго пролетариев, пришелся на очень шабашное число: как раз первого мая ведьмы, ведьмаки и ведьмачки слетались на лысые горы районного и мирового значения, чтобы там оторваться всласть. Ну а красный день нынешнего календаря России, сиречь праздник независимости ея (от своих правителей? или — наоборот?), записан на двенадцатое июня; в народе этот день называют «змеиный поезд», или день змеиных свадеб. Змеи выползают спозаранку из всех нор и чешут на свои фуршеты и презентации… Хотя есть от них давний заговор: «Змея Медяница! Зачем ты, всем змеям старшая и большая, делаешь такие изъяны, кусаешь добрых людей?.. Нашлю на тебя грозную тучу, она тебя каменьем побьет, молнией пожжет. От грозной тучи нигде ты не укроешься: ни под землею, ни под межою, ни в поле, ни под колодою, ни в траве, ни в сырых борах, ни в темных лесах, ни в ямах, ни в дубах, ни в норах. Сниму я с тебя двенадцать шкур с разными шкурами, сожгу тебя, развею по чисту полю. Слово мое не прейдет ни ввек, ни вовек!»
Стоп. Хватит лирики. Первый пост. Чтой-то ребятки на нем какие-то сумрачные. Торможу. Выходит вроде старший, остальные… Остальные навели стволы «Калашниковых» на авто и, судя по лицам, готовы шмальнуть и раскрошить эту дорогую германскую колымагу, даже не дожидаясь вышестоящего указания. Нервные какие-то…
— Куда направляетесь?
Так и хочется сказать: «На кудыкину гору…», да ребятишкам в камуфляже совсем не до шуток. Впрочем, мне тоже… Так куда я направляюсь?.. Закрываю на мгновение глаза… Громада крепости с единственным огоньком в самой высокой башне… Взять ее невозможно…
— В Замок, — брякает язык сам по себе. Благо — без костей. Охраняла переглядывается с коллегами:
— Ваши документы?
Так и хочется сказать, что мой папа — турецкоподданный, тем более документов у меня за последнее время не прибавилось. Поэтому брякаю дальше, безо всяких умствований:
— Приоритет Альбера.
Старшой скрывается в коробочке поста, что-то докладывает по линии в толстую железную трубу. В это время двое работяг в «комби», забросив автоматы за спину, скоренько скатали «колючку», отодвинули массивную железную загородку.
М-да… Не иначе — что-то совсем неладное в Датском королевстве… Интуиция подсказывает — здесь палили, причем из очень автоматического оружия и густо.
«Предчувствия его не обманули!» — как поется в детской оперетке про зайчика, который вышел погулять в самое неурочное времечко и поймал пулю.
Внушительные ворота — явно «со следами насилия на лице», да и приварены «взад» недавно, «на живую нитку». Подъезжаю. Охранник подходит к машине, распахивает дверцу, корректно, но неотвратимо просит поднять руки. Поднимаю: мне нечего скрывать от народа. Профессионально проводит вдоль складок одежды сначала приборчиком, потом — ладонями: тренированная рука в поисках скрытых сюрпризов куда надежнее любой, даже высокоразумной железяки. Все равно я их удивляю, ибо сюрприз — я сам! Неулыбчивый, так и не проронив ни слова, отворяет калиточку и делает приглашающий жест дланью, добавляя:
— О машине не беспокойтесь.
Наивняк! Во-первых, железка — она железка и есть, а во-вторых, ну кто из нормальных бизнесменов будет беспокоиться о чужой машине? Да хоть на дрова поруби! Ну а в-третьих… Не, о грустном и вечном — не будем.
Прохожу. Ну да. Войнушка была нешуточная. И как и полагается, развалины дымятся. Впрочем, только на подступах к основной группе зданий. Окруженных собственным заборчиком. Куда и устремляюсь.
За мною тенью скользит мужчина в черном. На глазах этого «монашествующего»
— темные очки, на ушах — «лапша». Какие, интересно, указания на мой счет он получает? Впрочем, чего ему беспокоиться? Судя по всему, вход в это заведение — рупь, выход — пять… Если он вообще существует. Хм… Но запасной-то — должен быть!
Во обставились, а?! Третьи ворота. А за ними, за четырехметровым забором, угадывается… Замок. Е-мое!.. И башенка наличествует. Только огня в ней — никакого… Ничего. Была бы башенка, а огонек мы им устроим — мало не покажется. За пол-«лимона» «зелени» голодный офицер, малость контуженный на чеченской разборке, не то что какой-то там «новорусский» замок. Кремль спалит не икнув!
Меня встречает еще один в черном, громадного роста, осведомляется вежливо:
— Как доложить Альберу?
— Финансист.
— Больше ничего?
Ну разве я виноват, что не лауреат ни одной из премий, не член ни одной из партий, не нардеп самой Государственной из Дум и даже не рыжий?! Никаких регалий, все просто и рационально: председатель правления «Дорэксбанка». И сопутствующих предприятий. Но здесь — в другие погремушки играют. Потому произношу значимо:
— Приоритет Банкир.
Черный кивает, снимает трубку аппарата связи, докладывает:
— Приоритет Банкир вызывает приоритет Альбер. А я в это время демонстрирую жизнеутверждающий оскал камере внутреннего наблюдения, дабы вызвать у Аль-Гапоне положительные эмоции: не ждали? А мы — туточки! «Глазам не верю, неужели, в самом деле, ты пришел… Моя потеря, ты нашлась…»
* * *
Бран смотрел на экраны. На них — все комнаты и закоулки Замка. А сейчас — он смотрел прямо в глаза Сергею Дорохову… За веселым взглядом — несокрушимая решимость… Ну что ж… Сын своего отца.
Бран перевел взгляд на монитор, где отображался «белый Кабинет». Девушка спала, укутавшись в простыню. Бран бегло просмотрел справку на нее: увлечения, связи, характер… Задумался… Поднял трубку аппарата связи и отдал приказ.
Замок на двери щелкнул, и Лена сразу проснулась. Вернее — она даже не была уверена, что спала: это было похоже на забытье. Огляделась на белый кабинет, на дверь и быстро натянула простыню до подбородка.
В комнату вошли двое. Совершенно невероятных размеров мужчина, одетый во все черное, и маленький, щуплый человечек в белом халате.
— Что вам нужно? — Девушка вскинулась на кушетке. Не произнеся ни слова, здоровый обхватил ее могучими руками и уложил обратно, притиснул так, что она не могла не только шелохнуться или закричать, но даже вздохнуть глубоко.
Маленький в белом халате извлек заранее приготовленный шприц, смазал руку ватой со спиртом, аккуратно ввел иглу в вену.
