- Я думал, она хочет всего этого с Матесоном.
- Чепуха! - Ноа швырнул салфетку на стол. - Но если ты не будешь вести себя умнее, произойдет то, что ты предполагаешь, потому что он преследует ее, и ее голова может закружиться рано или поздно. Особенно принимая во внимание, что он священник. Можешь себе представить, какой победой для такой женщины, как Адди, окажется замужество за подобным человеком. Она тогда утрет нос всем в городе.
- Адди не будет так высокомерно себя вести. Она совсем не такая.
- Вот видишь. Ты ее хорошо знаешь и сразу встаешь на ее защиту.
Роберт подумал немного и покачал головой.
- Не знаю. Она отвернулась от меня, бросила меня, как вьюшку от печки, сразу же после того, как увидела его. Это больно.
- Может быть. А может быть, и ей больно. Ты думал об этом когда-нибудь?
Роберт не ответил. Ноа наклонился вперед, облокотившись на стол.
- Помнишь, я однажды сказал тебе, что я ревновал, так как думал, между тобой и Сарой есть какие-то отношения. Ты помнишь, что ты мне сказал в ответ? Что у тебя всегда была Адди на уме. Так осуществи это на деле, чего ты ждешь?
Роберт плохо спал в эту ночь. Он думал о словах Ноа. Он думал об Адди, о том, как хорошо она выглядит, когда ее волосы приобрели натуральный цвет, какой стройной она стала после ухода от Розы, как прилично она стала одеваться, как поборола свой страх выходить из дому и открыла вполне солидное дело.
Ноа прав. Если он не поторопится, он может потерять ее навсегда, и эта мысль была непереносима.
На следующий день, без четверти четыре пополудни, Роберт стоял перед зеркалом в своей комнате в Центральной гостинице. Он только что вернулся из бани и магазина Фарнума и надел все новое. Борода и усы были аккуратно подстрижены, волосы тщательно приглажены. От него пахло геранью. Он поправил жилет, лацканы, воротничок, пестрый галстук, потом опустил руки.
"Иди, Роберт, - сказал он себе, - делай предложение, пока его не сделал этот священник".
Он надел шляпу, вместо трости взял букет диких голубых ирисов из стакана с водой и вышел из комнаты.
Стоял один из тех благоухающих весенних дней, которые так редки, что хочется их буквально законсервировать, когда стоят тишина и покой, когда так тепло, что возникает желание опуститься на землю под деревом и смотреть на бег облаков.
Роберт тщательно продумал время дня для своей акции. Четыре часа... Сара еще в редакции, Адди закончила основную часть своей ежедневной работы.
На пути к дому он репетировал, что будет говорить.
"Привет, Адди, ты прекрасно выглядишь сегодня". - Нет, он должен сказать что-нибудь получше.
"Я пришел, чтобы извиниться, Адди, и сказать, что ты смелая и удивительная женщина, а я был круглый дурак". - Нет, это глупо.
"Привет, Адди. Я пришел пригласить тебя на прогулку". - (Ей нравится гулять, ведь она много гуляла с этим священником.) Но он не хотел рисковать, так как во время прогулки ему могло попасться слишком много людей, так что этот вариант отпадал.
"Привет, Адди, я принес тебе ирисы. Они собраны сегодня утром в верховьях ручья".
Дверь дома была широко открыта, и солнечные лучи падали на пол холла. Роберт почувствовал запах готовящегося ужина, но в кухне и в комнатах было тихо. Он постучал и стал ждать, сердце его билось где-то в горле.
Он услышал скрип стула и шаги.
Все подготовленные слова провалились в памяти.
Адди предстала перед ним в юбке с белыми и синими полосами и голубой блузке с высоким белым воротником и белыми накрахмаленными манжетами. Поверх был надет белый фартук с нагрудником и кармашком. На среднем пальце правой руки надет серебряный наперсток. Ее светлые волосы обрамляли лицо короткими локонами. К ней вернулась былая стройность и изящество. Она застыла на пороге.
- Привет, Роберт, - спокойно сказала она. Он снял шляпу и прокашлялся, запнувшись.
- Привет, Адди. - Голос его звучал хрипло и неестественно.
Она ждала и молчала. Ее кожа была гладкой и нежной, легкий румянец покрыл щеки. Откуда-то появился Рулер и уселся, греясь на солнце и глядя на них.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Адди.
- Я пришел повидаться с тобой, - ответил он.
- Это я вижу. А чего ты хочешь? - Она говорила мягко и сдержанно.
- Прежде всего извиниться.
- Ну, в этом нет необходимости.
- Когда я виделся с тобой в последний раз, я был не в себе. Я был груб со священником и резок с тобой. Прости меня.
- Я тебя прощаю.
Он стоял на солнце, а она в тени, но солнечный луч освещал ее правое плечо и часть юбки. Проходили минуты, но они продолжали молчать.
Наконец она спросила:
- Это для меня?
- О-о-о, да... - Он вручил ей цветы. Часть стеблей поломалась в его руке, ладонь стала зеленой. - Они собраны в верховьях ручья выше фабрики. Они там растут в изобилии.
- Спасибо. Очень красивые цветы. - Она опустила голову, чтобы понюхать их, а он смотрел, как солнце заиграло в ее волосах. Адди подняла голову и отступила в тень. - Я пойду поставлю их в воду. Заходи, Роберт. Повернувшись, она направилась в дом.
Он последовал за ней, растерянный, переступив через два больших пятна, оставленных солнечными лучами, проходившими через занавеси на кухне. На столе лежала ее работа рядом с подушечкой для иголок и недопитой чашкой кофе. Рулер медленно проследовал в кухню и занял позицию у плиты. Адди налила воды в стакан, поместила в него ирисы и поставила на стол.
- Садись, Роберт. Налить тебе кофе?
- Нет, спасибо.
Он сел, она тоже села наискосок. Он положил свою шляпу на стол, рядом с ее работой. Появилась муха и села на край ее чашки. Она согнала ее медленным движением руки. Спокойствие ее его просто ужасало. После продолжительного молчания он спросил:
- Как ты поживаешь, Адди? - Взгляды их встретились.
- Хорошо, все в порядке. Очень занята. Получила много заказов.
- Это хорошо
- Да, конечно. Лучше, чем я ожидала. Ты не возражаешь, если я буду шить, пока мы беседуем?
- Нет, давай, конечно.
Она взялась за работу, такая спокойная, отчужденная, безразличная, что у него комок встал в горле. Она вела себя с ним точно так же, как и он, с тех пор как она поселилась в этом доме. Как же он был глуп!
- Ты очень хорошо выглядишь.
Глаза ее загорелись, потом потухли... Она вернулась к работе. Стежок, стежок, еще стежок.
Хорошо выглядела?! Просто потрясающе! Цветы рядом с ней бледнели. Он не мог отвести от нее взор.
- Ты продолжаешь встречаться со священником?
- Да, я вижусь с ним.
- У тебя к нему какие-то чувства?
Она бросила на него быстрый взгляд, не дольше одного стежка, потом опустила глаза.
