У них было много тем для разговора - две свадьбы, два дома, четыре судьбы, тесно связанных друг с другом ко всеобщему удовольствию. Они обсудили даты, порядок празднования, приготовление дома к событиям, решив, что он вполне подойдет для Роберта и Адди, когда они поженятся через неделю после бракосочетания Сары и Ноа и их переезда в свой дом.
Они посмеялись над упрямством Роберта, которому потребовалось так много времени, чтобы сделать Адди предложение. Они также представили себе реакцию Бертла Матесона на просьбу совершить церемонию бракосочетания женщины, за которой он ухаживал, с другим. Они даже поговорили о Розе и ее заведении. Это был хороший знак, что данная тема не была для них табу. Быть может, стоит пригласить некоторых девушек от Розы на свадьбу Адди, ведь им было бы так приятно? А миссис Раундтри, не будет ли ее взор источать смертельный яд?
Ужин давно закончился, тарелки и блюда убраны в раковину, а они все еще сидели за столом, тихо переговариваясь, не торопясь завершить вечер. Роберт наклонился вперед, почти полулежа, облокотившись на руку и крутя свой стакан на скатерти. Он произнес задумчиво:
- Да, ты прав, Ноа. Я не могу представить себе другую пару, так созданную друг для друга, как мы с Адди. Мы прошли через многое и все оставили позади: ее побег из дома, пребывание в заведении Розы, наконец, то, что сделал с ней ее отец... Что может быть тяжелее, чем это? Но мы пережили все, и теперь наша свадьба, как свежий ветер, принесет много нового в нашу жизнь.
Наступило молчание, которое нарушила Сара, заговорив с некоторым напряжением в голосе:
- А что сделал с ней отец?
Роберт оставил свой стакан в покое и поднял голову. Адди украдкой делала ему знаки, чтобы он не говорил ничего больше, на лице ее был написан ужас. Роберт выпрямился.
- Так что же сделал с ней отец? - спросила Сара Роберта.
Он смотрел то на одну, то на другую.
- А Сара не знает?
Лицо Адди стало пепельно-серым.
- Забудем об этом, Роберт.
- Чего я не знаю? - Сара переводила взгляд с сестры на Роберта.
- Да ничего. - Адди схватила свою чашку с блюдцем и вскочила со стула.
- Сядь, Адди, - тихо приказала Сара.
- Надо заняться мытьем посуды.
- Сядь, Адди, я говорю.
Ноа сидел неподвижно и молчал, не понимая, что происходит.
Адди села, поставила чашку с блюдцем обратно и устремила взгляд на Сару.
- Пожалуйста, объясни, в чем дело.
- Да ни в чем. Эта проблема нами с Робертом исчерпана. Ему не следовало заводить разговор об этом.
- Но он завел. А теперь я хочу знать, в чем все-таки дело. Что тебе сделал отец?
Глаза Адди заблестели. Она стукнула кулаком по столу, так что чашки и блюдца заплясали.
- Черт возьми, Роберт! Ты не имел права!..
- Адди, я очень сожалею. Но я думал, что ты давно уже рассказала сестре обо всем, после того как ты поделилась со мной. И вообще, если она не знает, как мог об этом узнать Ноа?
Вмешался Ноа.
- Боюсь, я не имею ни малейшего понятия, о чем идет речь.
- Конечно, ты знаешь. Ты упомянул об этом как-то, когда говорил мне о своем намерении жениться на Саре, помнишь?
- Не помню, Роберт, к сожалению, нет.
- Ты рассказал Ноа?! - крикнула Адди в ужасе.
- Нет, я ничего не говорил Ноа. Я думал, он знает. Думал, что ему рассказала Сара. Мы говорили тогда о вас, вот и все.
- Довольно! - резко бросила Сара. - Я желаю знать, что сделал отец Адди.
Адди зажала руки между коленями и опустила глаза.
- Ты не должна хотеть знать это, - прошептала она.
- Роберт! - потребовала Сара.
- Я не могу говорить об этом. Это должна сделать Адди.
- Ну хорошо. Тогда говори ты, Адди.
Адди продолжала глядеть вниз, слезы повисли на ее ресницах. Ноа сидел, скрестив руки, ничего не понимая.
- Да скажет мне что-нибудь наконец в чем дело! - крикнула Сара, стукнув кулаком по столу.
Все молчали.
Прошло несколько минут, и Роберт произнес извиняющимся тоном:
- Я виноват, Сара. Очень сожалею. Пожалуйста, не надо больше об этом.
- Я не могу согласиться, так же как и ты не согласился бы, если бы в таком тоне шла речь о твоем отце. Что же наш отец сделал?
Роберт протянул руку и сжал плечо Адди.
- Скажи ей, Адди. Скажи и покончим с этим.
Ноа стал подниматься из-за стола.
- Извините, но это, кажется, чисто семейное дело.
Адди схватила его за руку.
- Нет, останься. Если ты собираешься быть нашим родственником, ты должен это услышать тоже.
Ноа оглядел всех. Сару, с недовольным выражением лица глядящую на Адди, Роберта с виноватой миной, поникшую Адди. Он опустился на стул.
Адди облокотилась на стол и взяла в руки чашку. На правой щеке ее застыла слезинка, но она не плакала. Она казалась внешне спокойной и, не глядя ни на кого, изучая узор на своей чашке, начала говорить:
- Когда наша мать покинула дом, отец заставил меня занять ее место... в постели.
Роберт положил руку на ее запястье и надавил на него большим пальцем.
Ноа схватился рукой за подбородок, потом прижал ее к щеке.
Сара смотрела на сестру с открытым ртом.
- Я тебе не верю, - прошептала она. Адди встретилась с ее взглядом.
- Увы, Сара, это правда.
- Но... ведь тебе было тогда всего три года.
- Да, это так, - проговорила Адди с глубокой грустью. - Мне было всего три года, потом четыре, пять, десять, одиннадцать, двенадцать. А когда мне исполнилось шестнадцать, я не смогла больше это выносить, и тогда я убежала.
- Но наш отец был хороший, искренний, богобоязненный человек. Он не мог совершить такой отвратительный поступок.
- Да, он был именно хорошим, искренним, богобоязненным человеком с тобой. Но у него была вторая натура, Сара. А ты видела только ту, которую он хотел тебе показать.
Сара покачала головой, глаза ее были широко раскрыты от ужаса.
- Нет, я бы знала, я бы... да и ты бы...
- Ты хочешь сказать, я бы выдала это как-то? Сначала он вынудил меня дать обещание никому ничего не говорить, а потом мне было слишком стыдно...
- Но как он мог... - Рот Сары широко раскрылся. Казалось, она закричит, позовет на помощь.
- Он делал вид, что утешает меня, потому что я очень тосковала по матери. Он сказал, что это будет наш маленький секрет и я не должна никому ничего говорить. А тебя он заставил поверить в то, что перевел меня в отдельную комнату потому, что я писала в постель. На самом деле он хотел проникать ко мне в комнату незамеченным. А почему, ты думаешь, он не разрешал миссис Смит жить в доме вместе с нами? Потому что она...
- Нет! - вскричала Сара, вскочив. - Я не желаю больше слушать! Ты лжешь! - По лицу ее струились слезы. Глаза были широко раскрыты, лицо страшно побледнело. - Отец не мог такого сделать. Он любил нас и заботился о нас. Ты, ты клевещешь на него, а его больше нет, и он не может защититься.
