25 ноября 1994 года 44-летний Владимир Рачук был найден мертвым в своей квартире. Сотрудники банка утверждали, что незадолго до трагедии он находился как бы в состоянии наркотического опьянения – ничего не понимал, руки дрожали. Для Рачука последняя неделя была изматывающе тяжелая – банк «Чара» уже месяц не проводил операции по счетам своих вкладчиков. «В тот день я была в офисе, – вспоминала Францева. – Мне позвонили из дома и сообщили, что он утонул в ванной. Проводилось расследование, но не особо тщательно. В итоге пришли к выводу, что он покончил с собой из-за банковских проблем. Месяца за три до его смерти в банке стали происходить непонятные вещи – начали появляться посторонние люди. Я знаю, что он хотел получить стабилизационный кредит, но ему отказали. Думаю, что если бы тогда кредит дали, то можно было бы избежать краха “Чары”. Но кто-то хотел погубить банк. Во всяком случае, те, кто нас тогда топил, сейчас чувствуют себя неплохо, у них все в порядке».
После смерти Рачука Францева в банке больше не появлялась. В феврале 1995 года она в третий раз вышла замуж и уехала в Европу. Ее молодой избранник находился в близком родстве с Отари Квантришвили. Любопытно, что при обыске квартиры Францевой в Армянском переулке были найдены ее записи расходов, из которых следовало, что солнцевским бандитам она платила по 450 тыс. долларов в месяц.
Самое удивительное, что лопнувший банк закрыт не был и продолжал вкладывать деньги в различные проекты (киноиндустрию и производство), а также скупать недвижимость. Банковская лицензия у «Чары» была отозвана лишь 14 марта 1996 года. В апреле суд объявил «Чару» банкротом, а в июле началось конкурсное производство. За это время от средств вкладчиков практически ничего не осталось.
По мнению оперативников МВД, банкротство банка притормозили влиятельные клиенты, не желавших терять свои деньги. В «Чару» вкладывали средства сотрудники силовых ведомств: Минобороны, ФСБ, и даже Службы внешней разведки. Кроме того, существовала особая группа «золотых» клиентов, чьи вклады принимались под 500–600 процентов (при ставке рефинансирования Центробанка 200 процентов). Среди них – бывший министр обороны Дмитрий Язов, руководитель ГАБТа Владимир Васильев, писатель Генрих Боровик, режиссер Георгий Данелия и другие. Таким клиентам выдавались именные карточки «Чары». Знаменитым деятелям культуры в суд обращаться не пришлось – им позвонили и вежливо попросили зайти за своими деньгами. Бывший вкладчик «Чары» народный артист России Эммануил Виторган вспоминает: «Мне-то еще повезло. Сумма была маленькая, и мне ее выдали обратно». Так же получил свои деньги из «Чары» и режиссер Никита Михалков. Простые смертные такой возможности не имели.
Куда же делись деньги «Чары»? «Я знаю, что банк потерял десять миллионов долларов на акциях АВВА Бориса Березовского, которые накупили банковские брокеры, три с половиной миллиона долларов оказались в США, – говорит Марина Францева. – Еще два миллиона в свое время взял Андрон Кончаловский под съемки фильма “Королевская дорога” – эти деньги тоже возвращены не были. Когда с ним связались, он признал свой долг, но сказал, что поскольку банка нет, то и возвращать деньги некому. Зато, узнав о бедственном положении моих детей, прислал письмо, куда вложил 1200 долларов».
30 августа 1996 года уголовное дело по факту мошенничества в банке «Чара» было принято к производству Главным следственным управлением ГУВД Москвы, и тогда же Францеву объявили в розыск.
Мошенницу задержали 1 апреля 1997 года в ранее принадлежавшей ей четырехкомнатной квартире в центре Москвы. Оперативники приехали туда, чтобы провести плановый обыск, и неожиданно застали там хозяйку. Она вела себя при задержании спокойно и без истерик. За три года после краха «Чары», проведенных Францевой за границей, ее никто не беспокоил. Следователи полагают, что с криминальным миром она расплатилась полностью. Похоже, спокойная жизнь убаюкала ее настолько, что она, зная, что находится в розыске, все равно приехала в Россию.
В июле 1998 года завершилось расследование дела Марины Францевой (в СИЗО она сидела в одной камере с президентом финансовой компании «Хопер-Инвест» Лией Константиновой). Хозяйка «Чары» обвинялась в мошенничестве организованной группой в особо крупных размерах. Как установило следствие, Францева и компания похитили денежные средства 39 078 вкладчиков «Чары», на сумму 1,23 млрд рублей. Хотя сами пострадавшие считают, что их обобрали на 500 млрд рублей.
Францева вместе с адвокатами начала знакомиться с материалами своего уголовного дела, которое насчитывало аж 1875 томов. В СИЗО банкирша провела два года, после чего ее отпустили под подписку о невыезде.
Главная «ЧАРАвница» знакомилась с делом семь с половиной лет! За это время она несколько раз лежала в больнице, успела родить, но так и недочитала материалы до конца (она изучила 1658 томов). В октябре 2004 года истек десятилетний срок с момента совершения последнего эпизода преступной деятельности Францевой. По действующему законодательству она подлежала освобождению от ответственности, и 27 октября Главное следственное управление прекратило дело.
Но уже спустя месяц Францеву задержали сотрудники МУРа. 8 декабря 2004 года ей были предъявлено новое обвинение в мошенничестве. Суть дела в следующем. Сотрудник антикварного салона Владлен Кузнецов передал ей для продажи полотно Гилисса Мостарта «Избиение младенцев» (XVI век), за которое запросил 17 тысяч долларов. Францева оставила антиквару расписку, но ни денег, ни картины ему не вернула. В ноябре 2004 года Кузнецов обратился в милицию. Картину вскоре добровольно выдал некий банкир. Он рассказал, что еще в 2001 году приобрел картину у Францевой за семь тысяч долларов. Марина Вячеславовна сказала следователям, что действительно получила указанную сумму в качестве предоплаты, но деньги украл таксист. По словам Францевой, банкир окончательного расчета с ней не произвел, а возвращать картину отказался, поскольку она не могла вернуть предоплату. Суд приговорил Марину Францеву к шести годам условно с испытательным сроком четыре года.
Медный король Ясуо Хаманака
Афера Ясуо Хаманака, медного трейдера одной из пяти самых богатых торговых корпораций Японии «Сумитомо», попала на первые полосы мировой прессы. По официальному заявлению руководства «Сумитомо», за десять лет своей деятельности Хаманака нанес компании колоссальные убытки – 2,6 млрд долларов. Большинство рыночных экспертов склоняются к мысли, что реальная цифра убытков значительно выше.
Ясуо Хаманака считался «королем медного рынка», он имел безупречную репутации и пользовался полным доверием компании. Руководство видело в нем профессионала и трудоголика, а самое главное – трейдера, приносящего высокую прибыль. Ясуо нередко засиживался на работе до трех часов ночи, ожидая закрытия рынков цветных металлов в Лондоне и Нью-Йорке. Коллегам Хаманака был широко известен как «Мистер медь» или «Мистер пять процентов» (именно такую долю мирового рынка меди он контролировал).
В начале девяностых годов стараниями Ясуо Хаманаки наблюдался устойчивый рост цен на медь. Это было частью грандиозного плана «медного короля», разработанного, по версии европейской редакции «Уолл-стрит джорнэл», еще в 1989 году вместе с Дэвидом Кэпбеллом (будущим главой «Глобэл метал»). План был прост, как все гениальное: создать на рынке дефицит, скупив огромное количество металла (запасы Хаманака составят в итоге около 2 млн тонн!), а когда цены взлетят, продать его с большой выгодой. Эта грандиозная спекуляция действительно позволяла превращать медь в золото. В течение пяти лет Ясуо Хаманака в одиночку держал искусственные цены на медь во всем мире! В результате некоторые добывающие компании начали разработку новых месторождений с высокой себестоимостью добычи.
Скупая медные контракты, Хаманака затем их придерживал. В результате рыночный спрос опережал предложение, ажиотаж поднимал цены. Разумеется, чтобы удерживать постоянный дефицит, трейдеру требовалось больше металла, чем это было указано в официальных документах. Недолго думая, он принялся скупать медь нелегально. Но чем выше были биржевые цены, тем больше запасов требовалось, чтобы поддержать дефицит на нужном уровне. В конце концов Хаманаке приходилось, продав одну тонну, немедленно покупать две. Речь шла уже не о прибыли, а о том, чтобы афера не выплыла наружу. «Мистер пять процентов» на самом деле был по крайней мере «Мистером восемь процентов».
Ясуо Хаманака
В ноябре 1995 года, когда в результате дефицита наличного металла в очередной раз взлетели цены на медь, а превышение наличных цен над фьючерсными достигло 300 долларов за тонну, Лондонская биржа цветных металлов начала собственное расследование. Появилась версия, что все это результат крупной игры одного трейдера, а дефицит создан искусственно. Руководство биржи попыталось выяснить, действительно ли такое большое количество металла держится в коммерческих целях и не является ли это подготовкой к крупномасштабной спекуляции. Неназванным трейдером, скупившим большое количество меди и спровоцировавшим ноябрьский скачок цен, и был Ясуо Хаманака. Однако менеджеры компании «Сумитомо» никак не отреагировали на многочисленные предупреждения совета Лондонской биржи металлов о слишком больших объемах биржевых операций, проводимых Хаманакой.
В мае 1996 года аудитор компании «Сумитомо» сообщил о подозрительной сделке, проведенной через иностранный банк. Объем сделки был невелик, но следы вели к Ясуо Хаманаке. В корпорации «Сумитомо» поначалу сочли, что речь идет о каких-то мелких финансовых нарушениях. 9 мая Ясуо неожиданно повысили в должности, отстранив от непосредственной биржевой деятельности.
