— Не нравится мне этот парень, — прорычал рабочий с самой жуткой физиономией и могучими бицепсами. — Грушер, когда мы нанимались, ты обещал, что проблем не будет. Солидный заказчик, секретная стройка. Даже привез нас сюда в полной отключке. Большие деньги, нормальный рабочий день, зарплата наличными…
— Ты из налоговой полиции? — спросил меня другой строитель, тоже далеко не красавчик.
— А то откуда же? — ухмыльнулся парень с толстыми бицепсами, вытягивая из петли на поясе гаечный ключ.
— Ну так поприветствуем дорогого гостя. — Грушер недобро улыбнулся, и его люди быстренько меня окружили. — Он цементом интересуется? Это кстати, мы как раз нынче бетон заливаем. Пускай поглядит, только изнутри.
Я отскочил в сторону, и гаечный ключ просвистел возле уха. Затем я поднырнул под яростный хук. Я не новичок в карате, но одолеть такую толпу не надеялся. Девять, нет, десять на одного, и все — наглые и в хорошей физической форме. Кольцо сжималось.
— Вы правы! — закричал я. — Вы все арестованы за неуплату налогов! А теперь руки вверх и не вздумайте…
Мускулистые работяги свирепо заревели и ринулись на меня.
«Домой! — подумал я. — Сейчас же!»
Я врезался в металлическую панель и повис, неистово размахивая руками и свободной ногой.
— Профессор… выключите…
— Извини, — сказал Койпу. — Кажется, я забыл кое-что сделать. А конкретно, кое-что подрегулировать перед твоим возвращением.
Он дотронулся до клавиши, и я сполз на пол. На пульте стояла откупоренная бутылка пива. Я приблизился на негнущихся ногах и осушил ее единым духом.
— И что же ты там обнаружил?
— Сущие пустяки. Экскурсия прервалась в самом начале. Я побывал в пригороде рая, он называется «валгалла», народ там подобрался некультурный и разнузданный, и вообще это местечко никак не вяжется с моими представлениями о загробном мире. Еще там есть парадиз, он пока закрыт для посетителей. Я не успел его как следует рассмотреть, решил вернуться — пивка хлебнуть, а заодно рассказать, что там делается. У меня возникли трения… впрочем, ерунда. Если Анжелина будет обо мне спрашивать, скажите, что все идет великолепно. Ну а теперь вы можете меня снова туда отправить? Только не в то самое место, откуда сейчас выдернули.
— Никаких проблем. Пока тебя здесь не было, я откалибровал сферический локатор. В километре по горизонтали устроит?
— Вполне. — Я приотворил ворота и увидел только синее небо и зеленую траву. — Да, в самый раз. До скорой встречи.
Я вышел и ощутил спиной теплые лучи солнца. Дул слабый ветерок, над головой медленно проплывали маленькие облака. Их появлялось все больше, некоторые плыли против ветра, и это мне не понравилось. Одно из них держало курс прямо на меня. Оно нежно позвякивало… И не только! С него доносился смех. Или мне почудилось? Оно пролетело мимо, и я двинулся следом по дорожке.
Спустя некоторое время я увидел далеко впереди холм, а на нем — белое строение. Вдогонку за моим пушистым облаком плыло точно такое же и тоже чарующе звенело. Они летели вдоль дорожки, в этом я уже не сомневался. Дорожка была вымощена желтыми плитами — мягкими, эластичными. Впереди над ней кружила стая птиц. То есть я сначала принял их за птиц, а когда приблизился, понял свою ошибку. Они были розовые, круглые, с белыми крылышками — такими маленькими, что удерживались в воздухе не благодаря им, а вопреки. Мне эти существа показались очень знакомыми. Когда я штудировал историю религий, я в конце концов добрался до иллюстраций и очень скоро понял: во все времена религии, при всей их противоречивости, спорности и бестолковости, очень сильно стимулировали вдохновение у творчески одаренных людей. Благодаря религиям появлялись стихи и песни, книги и картины, архитектура и весьма своеобразная скульптура. В некоторых банках информации я видел этих розовых воздушных акробатов.
Я все приближался, а они все кружили. Наконец я остановился и вытаращил глаза.
Толстенькие розовые младенцы помахивали прозрачными крылышками. Все они были златокудры, и различить их по половому признаку я бы так сразу не взялся. Я имею в виду, что у всех у них были набедренные повязки из тонкой материи. Трепеща крыльями, они резвились над моей головой, точно комариная стайка. Я с трудом одолел искушение подпрыгнуть, схватить кого-нибудь за ножку и рассмотреть получше. Они порхали, улыбались и смеялись; казалось, надо мной звенят десятки крошечных колокольчиков. Внезапно они зазвенели и замельтешили оживленнее — к нам приближалась еще одна стая точно таких же малюток. В ручках они держали нечто наподобие оружия, и я огляделся в поисках укрытия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Стыдно, Джим, — сказал я себе, когда они подлетели ближе. — У тебя извращенный, не в меру подозрительный ум. Это не луки, а крошечные золотые арфы.
Пощипывая на лету струны, малыши окружили первую стайку. Я сел на желтые плиты и обнаружил, что дорога не только мягкая, но и теплая.
Внезапно к трогательному арпеджио добавилось хоровое пение на незнакомом языке.
— Die Entfuhrung aus dem Serail! — распевала, уносясь, первая музыкальная стайка. Но ее место уже прочно заняла вторая:
— Per queste tue manine, In quale eccessi, mi tradei, un bacio de mano…
Потом они затянули на эсперанто. Я разобрал слова, но так и не понял, о чем идет речь.
— Profunde li elfosis min Bele li masonis min, Alte li konstrius min, Sed Bid-Auld estas foririnta…
И так далее. Все это звучало очень мило, хотя, на мой взгляд, небесные создания перебарщивали с высокими тонами. И чересчур усердно щипали струны. И без умолку хихикали. Впрочем, я, наверное, слишком придирчив. Закончили они на такой писклявой ноте, что у меня заныли зубы. Потом, кружась, небесные создания понеслись вверх.
— Браво! — крикнул я им вдогонку. А потом запоздало осведомился: — Нет ли где-нибудь поблизости приличного бара? Или ресторанчика?
Ответом было только хихиканье.
— Огромное спасибо, — уныло пробормотал я и зашаркал по дороге, стараясь не замечать першения в горле.
Солнце припекало, а белая постройка на холме будто и не приближалась вовсе. Но за поворотом я приободрился. У дорожки стояла небольшая торговая палатка, рядом на траве — позолоченные кресла с резными подлокотниками. В одном из кресел сидела женщина в белом платье и прихлебывала напиток из позолоченного бокала.
Увидев меня, она широко улыбнулась. Но улыбка так и застыла на лице, глаза не следили за мной. На столике под тентом стояло много запотевших бокалов с напитками. Я взял один из них, понюхал, пригубил. Сладко, прохладно и, похоже, небезалкогольно.
— Недурно, — произнес я, лучась дружелюбием.
Женщина не ответила, даже головы не повернула. Я подошел к ней, опустился в соседнее кресло. Очень симпатичная леди: высокая грудь, пышные волосы. Хорошо, что Анжелины здесь нет, во всяком случае сейчас. Я наклонился вперед и спросил:
— И часто вы сюда заглядываете?
Боюсь, я выглядел пошляком, но надо же было как-то завязать разговор.
И я своего добился — привлек ее внимание. Она медленно повернула голову, остановила на мне взгляд красивых темных глаз и разжала влажные алые губы. И спросила хрипловатым грудным голосом:
— Что, уже пора? — После чего встала и пошла к дорожке.
Да, Джим, умеешь ты разговаривать с женщинами, попенял я себе и глотнул из бокала. И озадаченно заморгал. Женщина исчезла, едва ступила на желтые кирпичи. Исчезла совершенно беззвучно. Я подошел, посмотрел, но не обнаружил ни люка, ни какого-нибудь другого устройства. Я резко повернулся. Кругом — ни души. Она что, тоже купила однодневный тур? Взглянуть на рай — и сразу обратно за бухгалтерские книги? Я вспомнил слова Койпу о наркотическом газе в здешнем воздухе. Женщина выглядела заторможенной, — наверное, это от газа, а может, из-за выпивки. Я поставил стакан с недопитым коктейлем. Впрочем, я уже вполне утолил жажду и мог идти дальше.
Дорожка завела в лощину, на склонах холмов в изобилии росли цветы. Отсюда до белого сооружения уже было рукой подать, оно виднелось гораздо отчетливей. Золоченая крыша опиралась на красивые беломраморные колонны. С дорожки к ним поднималась каменная лестница. Ступеньки пришли в движение, и я остановился.
