На практике же возникли… сложности.
– А чего ты хотел? – обсмеял ученика старик. – Парень, ты замахнулся на высокоуровневую гибкую магию. Которая превышает по уровню тебя самого, кстати!
– Но это же ритуал, а они…
– Ну да, ритуалы гибкими не бывают. Но твой‑то усиливает именно твою атрибутивную магию. Гибкую. Помогает, держит спектры, фокусирует и так далее. Судя по схеме, эффект действительно должен приближаться к эффекту Великого Выявления Обмана . А с такими заклинаниями даже надеяться смешно просто активировать их и получать готовые результаты.
– Но что тогда…
– Да всё как обычно, – снова перебил Щетина. – Всё как обычно. Практика, потом практика и ещё раз практика. Годы её. А лучше десятки лет. Чем дольше пользуешься конкретным гибким заклинанием, тем лучше результаты. Именно поэтому свежеиспечённый эксперт‑целитель никому не нужен, а эксперт‑целитель с вековым опытом работы может во всём, кроме запаса сил, засунуть в голенище подмастера исцеления, что вырос в клане и прорвался на свой уровень в двадцать лет. Такие дела, шкет. Такие дела… зато в перспективе сможешь претендовать ещё и на специальность менталиста. Так, чисто для себя, секретно.
– Почему?
– Парень, ты меня расстраиваешь. Или тебе магия на мозги давит?
– Наверно, второе. Что‑то я в самом деле…
– Тогда выключай свой ритуал и восстанавливайся. Это, кстати, ещё одна особенность сложной гибкой магии: она жрёт концентрацию и ресурсы нервной системы. Нагружает мозг, – тут учитель нахмурился, изучая лицо ученика, и добавил в самых мрачных тонах. – Мне прям страшно представить, что ты навертел в своей кирасе, если даже после закалки магоклонами тебя корчит аж вот так. Сколько минут ты проходил под ритуалом?
– Э‑э…
– То есть не минут, а часов?! И не в первый раз, небось? Что за идиота кусок!
Разнос в тот раз Мийол получил знатный. И был отправлен нарезать круги под присмотром Бронированной Волчицы Паники, чего уже давно не случалось.
Но тут злиться следовало на самого себя. Злиться… и впитать до самых костей очередной урок. Высокоуровневая магия называется так не просто из‑за большего числа используемых в ней мистических символов. Как раз при переходе от специалистов к экспертам и далее к подмастерьям начинаются качественные изменения. Особенно при выходе на пятый уровень.
Высокоуровневая магия могуча.
И потому высокоуровневая магия опасна, намного опаснее, чем экспертная. Причём в первую очередь для самого адепта. Семантический коллапс – далеко не единственная и даже не самая страшная угроза… просто наиболее явная, наглядная и пугающая прямыми последствиями.
Но есть ведь и последствия непрямые. Медленные, скрытые угрозы, подстерегающие где‑то в череде будней, подобные медленному отравлению малыми дозами алхимических токсинов. Ту же ритуальную магию взять: для человеческой души отнюдь не полезно находиться рядом с более мощным – иногда на порядки более мощным! – источником чужой маны. Да, есть защитные механизмы, да, собственная прана служит хорошим амортизатором, да, да, да… но накопительные эффекты никто не отменял.
Преодолевая пределы естества, следует помнить, что у всякого действия есть цена. И у великой магии эта цена маленькой быть не может…
– Пора, – сказал Мийол. – Взлетаем.
И они взлетели.
Не в первый раз: летучую лодку, а скорее, небольшой корабль уже испытывали в деле. Но в первый раз на борту присутствовали все, включая зоопарк магического зверья: Ригар, Мийол, Васаре, Шак и Рикс, Бронированная Волчица Паники по прозвищу Сука, Эшки и Зунг, а также тот не удостоившийся ни имени, ни хоть прозвища пещерный слизень, который послужил образцом в ритуале обретения Атрибута для Ригара с Васаре. Его, единственного из всей партии, решили сохранить для дальнейших надобностей и как образец.
Ну как – решили? Просто не стали связываться с одной занозой в мягком месте, по совместительству сестрой предводителя команды. Хочется ей вошкаться с таким экзотическим домашним питомцем? Ну, пусть вошкается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Курс по обговорённому?
– Да, Васька. Сперва строго на двадцать четвёртый румб, к Токалю; потом уклонение на шестнадцатый, ищем тракт на Хорридон и следуем вдоль него до, собственно, Хорридона. Спешка не нужна, держим две трети крейсерской.
– А почему не крейсерскую?
– А потому что незачем любопытствующим знать, какова наша крейсерская скорость и тем более – какова предельная. Или ты куда‑то торопишься.
– Никак нет, капитан!
– То‑то же, штурман.
– Эм…
– Ну что тебе ещё?
– А как мы назовём нашу малышку? Это традиция: закреплять наречение во время первого длительного перелёта!
Мийол глубоко и тяжко вздохнул.
Его, говоря откровенно, уже люто задрали споры насчёт названия для летучей лодки… или всё‑таки корабля? Созданный коллективом энтузиастов‑непрофессионалов нестандарт сквозь призму имперских реестровых требований соответствовал:
по тоннажу – нижней границе меж летучими лодками и малыми эй‑шлюпами;
по грузоподъёмности – раза в два отставал от малых эй‑шлюпов (о том, сколько всего можно упихать в бортовые пространственные короба, никому лишнему знать не надо);
по развиваемой движителями мощности – почти вытягивал на средний эй‑шлюп.
Короче, на безымянное летательное средство неожиданно и аккуратно ложился класс «яхта» – то есть внесерийное транспортное средство для некоммерческих путешествий, обычно создаваемое для себя достаточно квалифицированными артефакторами. Или не для себя, а под заказ: для магов других специализаций, для кланов, гильдий, торговых домов и всех прочих, кто может позволить себе такое удовольствие, как некоммерческий воздушный транспорт.
Вот только имперские реестровые требования такого понятия, как яхта, не знали и знать не хотели, так что Мийолу по прибытии в Хорридон предстояла некоторая суета с оформлением его – их – леталки… и непременной частью этой суеты должна стать фиксация названия.
Грр!
Ригар выдвигал в качестве имени невразумительное «Ар Эс Ноль Один». Скорее всего, не всерьёз, хотя и утверждал, что это очень здоровское название и там есть аж целых три момента с игрой значений (понятных, конечно, ему одному). И что «назвать настоящий летучий корабль в честь одновременно бога войны и электросамоката можно только раз в жизни».
Васька… хм. И снова хм. Скажем так: от неё поступило много возможных названий. Или даже – МНОГО. Где‑то после третьего десятка Мийолу надоело запоминать этот, кхе, поток сознания … что вовсе не означало, что сестра угомонилась. Или хоть притормозила. Нет! Она продолжала предлагать, и предлагать, и предлагать… и при этом, кажется, даже ни разу не повторилась. Но такие варианты, как «Падлая летадла» («это от слова «падать»… в числе прочего!»), «Конь Скрипучий», «Летопелло», «Грядущий Костерок» и «Уродушка» всё равно вонзались в память и оставались там, причиняя некоторые… неудобства в районе висков.
Шак по сравнению с ней скромничала. Она всего‑то не могла определиться между такими именами, как «Рассекающий Облако», «Малая Мечта» и «Сашширти» (в честь своей матери).
Эшки тоже предложила название, да такое, что Мийол пожалел, что вообще спросил. Одно слово – самка! Перевести на низкую речь мысленный импульс фамильяра оказалось непросто, но в итоге молодой маг решил, что предложение можно оформить как «Домовина». Перевод не идеальный, но всё же достаточно точный. Что не имело большого значения, ибо называть лодку‑корабль ТАК он точно не собирался!
И только Рикс, когда его спросили, буркнул:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Называйте, как хотите. Не моя забота.
Сам Мийол тоже колебался. Ему нравилось название «Серая Стрела», но хотелось почтить и память второго учителя – не меньше, чем Шак хотелось увековечить имя матери. «Хитолору Ахтрешт Наус» или просто «Хитолору»… это вышло бы символично.
«Стану оформлять нашу леталку, тогда и определюсь окончательно», – решил он.
