никто никогда так не звал, только ты. Мне понравилось.
– Дэрик, – повторила я, потому что, мне и самой понравилось его так звать. Случайно слетело с языка, когда я была ужасно взволнована и расстроена, но, похоже, очень удачно. – А целитель Лэндориеру зачем?
– Воздействие, которое применил к нему Севилиан – серьёзное вмешательство в сознание. Это самая крайняя мера, применяется только по прямому разрешению вышестоящего начальства, сам Севилиан её применять без моего приказа права не имел. Именно его я не хотел применять к Риварту, да и тут пытался избежать. Но Лэндориер не оставил мне выбора. И если сейчас с ним не поработает целитель, он будет страдать мигренями долгие годы.
Дракон замолчал на какое-то время, потом выдохнул:
– Которых у него нет.
– Но ты не мог позволить ему страдать даже то время, что ему отпущено, – догадалась я.
– Я не могу спасти его – тут разве что императорский приказ о помиловании помог бы, но Сиандерин на такое не пойдёт, поэтому я даже с прошением обращаться не стану. Но то, что в моих силах, я для своего сына сделаю.
– А его деньги? Их можно не конфисковывать, а отдать его дочери для внучек?
– Нет. Но я и сам вполне могу платить за содержание своих правнучек, чтобы они жили в семье. Заодно поручу кому-нибудь из своих людей разобраться, что там с тем убыточным магазином.
– Октару?
– Ему и так работы хватает. Не забывай – у меня торговая корпорация, там найдётся немало компетентных людей, кому можно это поручить.
– Ты ведь хотел познакомиться со своими потомками – вот отличный повод! – воодушевилась я.
– Да, просто великолепный, – горько усмехнулся дракон. – «Здравствуйте, я ваш дедушка и прадедушка. Я только что лишил вас отцов, деда и брата». После этого они меня будут просто обожать, я уверен.
– Ты лишил? – искренне удивилась я. – А не они сами, став преступниками, обрекли своих родных на сиротство или нищету?
Насчёт нищеты я, конечно, преувеличила, но звучало… солидно, что ли.
– Я не знаю…
– Ты даже при аресте присутствовать не будешь! А этого Лестина и не видел никогда. В чём твоя-то вина? В том, что ты – главный имперский дознаватель? – распалялась я всё больше – ну, несправедливо же, что именно Вандерик себя виноватым считает. – Вообще-то, именно ты здесь – потерпевшая сторона!
– Я? – даже растерялся от моего напора дракон.
– А кто? Чьего сына и наследника чуть трижды не убили, причём один раз – собственноручно? На чьего похищенного ребёнка надели ошейник? – тут я вспомнила, что я тут с драконом в одной лодке, но озвучивать не стала, не о том сейчас речь. – А чей дом чуть взрывом не разнесло? Ты со всех сторон пострадавший! И не смей себя винить, это они преступники, а ты – нет!
– Возможно, всё же я, – вздохнул Вандерик. – Я пренебрегал своими бескрылыми детьми, и вот результат – один из них пытался убить более «удачливого» соперника. Возможно, уделяй я Лэндориеру больше времени…
– Как ты думаешь, сам он много времени уделял Лестину?
– Думаю – да, – сбившись с мысли, дракон удивлённо на меня посмотрел.
– И что в итоге? Помогло? Вырос идеальный, законопослушный человек? И чего ж он к своему любящему и такому заботливому отцу за помощью не обратился? Видимо, не особо в его любви уверен был.
– Лендориер же сказал – боялся повторить судьбу Брейна.
– От которого отреклись за кражу у семьи, а не за сами по себе азартные игры. Думаю, это был лишь повод, а на самом деле он просто боялся, что отец пресечёт его способ добычи лёгких денег. Знаешь, воспитание воспитанием, но если кто с гнильцой – тут уж ничего не поделать, хоть пляши вокруг него, хоть бубликом изогнись.
– Кимми, откуда в тебе столько мудрости? Я тебя раз в двадцать старше, но именно ты говоришь то, что заставляет меня задуматься и усомниться в том, что казалось мне единственно верным.
– Я просто со стороны смотрю. А в тебе говорит чувство вины. Но оно не должно заслонять тебе глаза и заставлять верить в то, что ты виноват в том, в чём твоей вины вовсе нет, – поняв, что как-то слишком завернула, беспомощно развела руками: – Ну, ты понял, что я имела в виду.
– Понял, моё маленькое Чудо, – усмехнулся дракон, а потом сделал то, о чём я так давно мечтала – поцеловал меня.
И целовал долго, так что, очнулись мы, когда карета уже приближалась к повороту в сторону деревни возле его поместья. Заметив это, я вскинулась, озарённая новой идеей.
– Пусть свернёт! – тыча в окно рукой, воскликнула я. – Нам туда надо!
– Сверни к деревне, – тут же, не задавая вопросов, велел кучеру дракон. – О чём-то вспомнила? – поинтересовался он, когда мы уже въезжали на главную улицу, в которую эта дорога переходила.
– Ага, – кивнула я и высунулась в окно, чтобы дать указания кучеру: – Вон за той лавкой шорника – налево, остановите возле двери с голубой вывеской.
– Лавка игрушек? – даже растерялся мой дракон, увидев, где именно мы остановились.
– Да. Эйдер потерял все свои вещи в пожаре. Уж не знаю, что там было в его комнате, но сейчас вообще ничего не осталось. Потом – раз уж я выхожу за тебя замуж через месяц и десять дней, – тут я сделала паузу, ожидая какой-то реакции на внезапное сокращение срока, но дракон лишь спокойно кивнул, словно я озвучила давно ему известное, так что я продолжила, – то вполне могу потратить часть своих денег, которые планировала откладывать на обучение Луки, Силли и своё, и купить им ещё игрушек.
– Правильно, образование моих жены, шурина и свояченицы – теперь моя забота, – кивнул Вандерик, после чего пробормотал: – С ума сойти, у меня, дракона, появятся вот такие родственники! Подобного много тысячелетий не случалось.
– Думаю, с тобой теперь многое будет происходить впервые за многие тысячелетия, – широко улыбнулась я, довольная тем, что моих ребятишек он уже считает своей семьёй. Не то, чтобы я в этом сомневалась, но лишнее подтверждение не помешало. – В третьих – Бранду тоже
