С тех пор как дорогу очистили, снежный покров нарос снова и уже мешал Пейдж продвигаться вперед, но она упрямо теперь уже не бежала, а шла сквозь вечер и снег, усталая и продрогшая. Она прошла мимо учебных корпусов, административного здания, мимо библиотеки и первого корпуса общежития. Свернула на тропинку, вившуюся змеей между вторым и третьим корпусом, и увидела вдалеке почти готовый корпус гостиницы для выпускников Маунт-Корта. Однако она не стала наслаждаться видом заснеженных зданий, а побежала к дому директора. Тяжело дыша, остановилась у дверей и позвонила.
Ноа открыл дверь. Одет он был в свитер и теплые тренировочные брюки. Круглые очки в тонкой металлической оправе поблескивали у него на носу, а во рту Ноа держал карандаш. Он посмотрел на нее только раз, отбросил в сторону карандаш и взял Пейдж за руку.
– Великолепно, – сказал он, растягивая слоги и закрывая за ней дверь. – Просто великолепно! – Он стащил с нее шапку и варежки и начал расстегивать молнию на ее куртке, не обращая внимания на снег, который сыпался на пол. – Господи, что же заставило тебя пробежать весь путь до Маунт-Корта?
– Сама не знаю, – сказала она, стуча зубами от холода.
Она переминалась с ноги на ногу, слишком замерзшая, чтобы стоять на одном месте, и ее холодные пальцы не могли расстегнуть пуговицы и снять одежду, хотя ей не стоило беспокоиться по этому поводу – Ноа делал это за нее.
– Это получилось бессознательно. Я выскочила из дома побегать, и мои ноги сами привели меня сюда.
Ноа наконец справился с непослушной молнией и стащил с нее куртку. Когда же он присел на корточки, чтобы снять с нее промокшие кроссовки, она одной рукой оперлась на его плечо.
– Теперь ваш холл будет весь в грязи, – предупредила Пейдж.
– Прекрасно. Здесь как раз было необходимо заново отциклевать полы. А что, на улице намело много снега?
– Его постоянно убирают. Так что не очень много.
– Между прочим, на улице уже двадцать два по Фаренгейту, а вы изволите бегать в таких тонких брюках.
Отбросив в сторону другую кроссовку, он снова взял ее за руку и повел вверх по лестнице через спальню в ванную комнату. Там он включил душ. Пока вода нагревалась, он стянул с Пейдж водолазку и спортивные брюки. Ноа неодобрительно заворчал, увидев ее покрасневшие от холода ноги. Когда вода нагрелась и душ стал исходить паром, он втолкнул Пейдж в ванную так, как она была, – в нижнем белье.
Теплота окутала Пейдж своими мягкими крыльями, и она почувствовала себя на верху блаженства. Ее мышцы приятно заныли от истомы, кожу горячо пощипывало.
Сначала она поднесла раструб душа к лицу, а потом стала лить горячую воду себе на голову. Занемевшие от холода руки и ноги начали отходить под струей горячей воды. Пейдж рывком сбросила с себя мокрое белье и откинула его в угол ванной, а потом вся отдалась горячим струям живительной влаги.
Она расслабилась, и ей в голову пришла блаженная мысль, что она готова стоять под душем в доме Ноа хоть целую вечность. Неожиданно дверь открылась, и в ванной оказался Ноа, который на этот раз был без очков, впрочем, как и без одежды. Пейдж восприняла его появление как должное и подумала, что все случившееся с ней – лучшее, чем произошло за этот день. Не размышляя ни секунды, она обвила его шею руками.
Если Пейдж должна была получить подарок в день рождения, то она его получила. Казалось, она хотела именно его всю жизнь, а длительное воздержание лишь подхлестнуло теперь ее чувства. Они сжигали Пейдж изнутри, и огонь лишь усилился, когда Ноа обхватил ее за бедра и приподнял так, что губы Пейдж соприкоснулись с его губами.
Их поцелуй оказался горячим и мокрым, как струи душа, под которыми они стояли. С каждым поцелуем голова кружилась все больше, а поцелуи следовали один за другим – все более требовательные и жгучие. Но Пейдж теперь уже было этого мало. Она прижалась к Ноа, и ее пальцы гладили его кожу, сплетались с его пальцами, касались его лица и мокрых волос. Все, что снилось ей много ночей подряд, теперь воплотилось реально.
Ноа перенес вес тела Пейдж на свои бедра, его руки и горячая вода касались ее груди одновременно, а поцелуи заглушили крики и тихие стоны, которые издавала женщина. С каждой минутой Пейдж ощущала, что, если не получит еще большего, ее сердце разорвется. И в этот самый момент он вошел в нее.
Чувство абсолютной заполненности овладело ею, взрываясь внутри ее плоти десятками крошечных петард еще до того, как он стал двигаться внутри нее. Когда же он начал это делать, Пейдж лишь закусила губу и учащенно задышала, а потом ее тело стало содрогаться от оргазма, и один следовал за другим. Казалось, что это не кончится никогда, и Пейдж хотела еще и еще.
Она тяжело дышала прямо в ухо Ноа и дрожала, сдерживая стоны. Но неожиданно Пейдж поняла, что Ноа по-прежнему тверд в своей мужественности. Она отстранилась, вытерла с его лица воду и, положив руку ему на щеку, заглянула в глаза. Его взгляд, как и его тело, был напряженным.
– Я не могу кончить! – хриплым голосом произнес Ноа.
– Я тебе помогу, – прошептала Пейдж.
Она высвободилась из его объятий, взяла в руки его напряженную мужественность и принялась гладить Ноа внизу. Какой он, оказывается, закомплексованный и напряженный… Как и она сама, надо признать. Но сейчас было не время доискиваться до причин. Скорее всего, ей пришлось бы выслушать массу всяческих признаний и долго беседовать с ним на эту тему, а сегодня она к этому не готова. Когда Ноа сдавленным кивком дал понять, что и он достиг оргазма, она помогла ему вымыться, продолжая ласкать, а затем позволила ему обернуть ее полотенцем и увлечь за собой в спальню.
Пока это происходило, Пейдж думала, как красиво тело Ноа, как он хорошо сложен, и поймала себя на мысли, что хочет его опять. Но когда, по ее разумению, он должен был залезть под одеяло и притянуть ее к себе, он вдруг лег поверх простыней, потянулся к телефону и набрал ее собственный номер. Взглянув на нее лукаво, он произнес в трубку:
– Привет, Нонни. Говорит Ноа. Пейдж у меня. – Затем он прислушался к тому, что говорилось на другом конце трубки. – У нее все хорошо. Я просто решил ее слегка обогреть. – Он снова послушал, затем спросил: – Вы не будете возражать, если она останется у меня на ночь? – Он снова выслушал, что ему сказали. – Неплохо. В таком случае, мы увидимся.
Пейдж не двигалась.
Посмотрев на нее в упор, Ноа повесил трубку и сказал:
– Мне кажется, нам пора перестать дурачить друг друга. Между нами происходит нечто важное, и я не уверен, что это просто сексуальная тяга друг к другу. – Он покривил рот в усмешке. – Но сейчас я собираюсь заняться исключительно вопросом секса.
