Огонь. Патроны можно уже не экономить. Что им в головы взбрело, что ими движет? Место такое – Зона, здесь за Периметр не выйдешь, да и внутри… вон, Елизар на днях спустился в подвал, а там паутина дьявола – вляпался, орал, пока ноги не отсохли, и потом орал, нашли, в лаборатории паутину со спины срезали, а все одно – усох, умер. Вообще после Выброса опасно, но бывает, аномалии и просто так, среди недели, появляются, будто притягивает их что.
Вот как этих уродов.
Даже не кричат. Сопят сосредоточенно, будто кобель, на суку лезущий.
А между прочим, не на суку – на стену.
Кровососы, мелкая нечисть вроде белок, вырвиглотки, няшмяши, пузаны и зомбаки – всякое, присмотришься – не забудешь.
А говорила мама: поступай в институт.
Волна за волной, пока держится стена, пока стоит база, но – надолго ли?
Арамис тряхнул головой, прогоняя наваждение. Он по-прежнему был в пустом коридоре, рядом – друзья, прислушивается Дым, пытается идти Нико, и откуда-то доносится женский крик. Услышав его, Дым поменялся в лице и рванулся вперед – как понял еле поспевающий за ним Арамис, на помощь.
* * *
Коридор казался бесконечным. Белые стены давили на виски, низкий потолок заставлял пригибаться. Аня шла, подволакивая ноги и держась рукой за стену. Стена была склизкой, как старое мыло. Колени подкашивались. Лампы под потолком гудели и мигали, от чего головная боль только усиливалась.
Нож Аня несла в руке, пистолет сунула в карман халата. Все-таки врачебная одежда не совсем годится для скрытого ношения оружия: карман отвис и болтался где-то в районе колена, пистолет больно ударялся о коленную чашечку. Быстро его оттуда не вытащишь, чай не кобура. А нож практически голой женщине спрятать некуда.
Хотя, учитывая, что халат заляпан кровью, маскировать оружие нет особого смысла.
Нож, кстати, был хороший. Старый добрый «Кабар» морской пехоты США. Нестареющая классика с деревянной ручкой и пятнадцатисантиметровым клинком формы «боуи». Эх, знал бы покойный полковник Боуи, как гениальное изобретение спустя полтора столетия после его гибели послужит делу человекоубийства.
А всего-то делов – сделать кончик клинка в форме акульего плавника, чтобы острие было на одной оси с рукояткой – и колющие удары становятся в пару раз эффективнее; а заточенный верхний край «плавника» позволяет делать вспарывающие движения, не разворачивая нож в руке. Толстый же обух – гарантия того, что клинок не сломается даже при рубящих ударах. Да, тяжеловат. Да, называют «заточенный ломик». Зато надежно.
Аня думала о ноже, чтобы отвлечься от головной боли. Такая себе разминка для мозгов: переставляй ноги, вспоминай ТТХ оружия и старайся не обращать внимания на пульсирующий под черепом огненный шар, от которого скоро глаза закипят, а из ушей повалит пар…
Ну все. Вот и дверь. Железная, мерзкого фисташкового оттенка. Шлепая босиком по бетонному полу, Аня подошла к двери, приложила ухо к металлу. Тихо. Эх, было бы зеркальце – подсунуть под дверь… А еще лучше микрокамера на световодном шнуре, засунуть в замочную скважину.
Мечтай-мечтай, подруга! Главное, чтобы дверь была не заперта.
Аня очень аккуратно налегла на дверную ручку, она – ура! – послушно повернулась. Дверь без скрипа открылась. Аня осторожно заглянула внутрь. Темное помещение, видимо, караулка. Вроде никого. Теперь – шагнуть внутрь.
– Стоять! – раздался женский голос. – Не двигаться!
Твою мать. Как глупо вышло.
Яна, она же Пани, которую доводилось видеть раньше, сидела за столом, закинув ноги в берцах на его поверхность и откинувшись на спинку стула. Наверное, дремала. Или выжидала. При появлении Змеи Яна проворно приняла вертикальное положение, выхватила правой рукой пистолет, а левой – длинный фонарик-дубинку «Маглайт» и приняла классическую позу стрелка: ноги на ширине плеч, пистолет в вытянутой правой руке на уровне глаз, левая рука с фонарем тыльной стороной ладони поддерживает запястье правой. Этот метод еще называют «фэбээровским».
– Оружие на землю! – рявкнула Яна.
Аня послушно выронила нож и постаралась развернуться так, чтобы оттопыривающийся под весом пистолета карман халата был не так заметен.
– Руки за голову! – продолжала командовать Яна.
Аня медленно подняла руки. «Ну, стерва, подойди поближе, давай», – мысленно позвала она охранницу. Яна начала приближаться. Слишком осторожно. Взять ее под контроль не получалось – кончились силы, и теперь Аня молилась, чтобы приступ подождал, потому что тогда она гарантированно погибнет.
А ведь там, в палате, сейчас истекает кровью Сокол. И башка болит все сильнее.
Ну, еще полшажочка!
Яна сделала нужные полшага – и Аня бросилась вперед, уклоняясь с линии огня и хватая пистолет двумя руками. Грянул выстрел, в замкнутом помещении похожий на взрыв гранаты. Аню будто доской ударило по ушам, но пистолет она не выпустила. Благодаря ее захвату, затвор не смог откатиться назад и выбросить стреляную гильзу, и, естественно, пистолет заклинило – причем отказ был самый неприятный, так называемый «дабл-фид», его не устранишь простым передергиванием затвора, надо сначала вытащить магазин, потом выковыривать гильзу и застрявший патрон…
Яна это поняла и поступила самым рациональным образом: выпустила бесполезный пистолет и ударила Аню фонарем-дубинкой. Аня же, прекрасно понимая, что сильнее всего бьет дальний конец дубинки, стремительно сократила дистанцию – «Маглайт» проехался по плечу – и врезала трофейным пистолетом (даже заклинивший, он сохранял все функции кастета) Яне под дых. В солнечное сплетение не попала, но Яна все равно согнулась с сиплым вздохом и выронила фонарик.
Аня решила добить противницу ударом по голове – но пистолет вдруг предательски выскользнул из потной ладони. Яна успела попятиться. Аня сунула руку в карман халата и начала искать там свое оружие. Яна бросилась вперед, вцепилась в запястье Ани – сначала обеими руками, а потом и зубами. От неожиданности Аня взвизгнула, выронила свой пистолет (уже второй за три секунды, нет, что-то надо с этим делать!) и, схватив Яну за волосы, отшвырнула ее на пару метров.
Та упала как кошка – на все четыре конечности. А когда выпрямилась, в руке охранницы сверкнул нож. И не какой-нибудь там перочинный ножичек, а «Сог-Пентагон», обоюдоострый кинжал, одно лезвие простое, второе – серрейторное, страшная вещь в ближнем бою.
Драться голыми руками против ножа – занятие неблагодарное, чтобы не сказать – идиотское. Аня попятилась. Выроненный пистолет лежал как раз между двумя женщинами. Нагнешься – получишь укол в затылок. «Кабар» валялся возле двери, за спиной Ани. Обернешься – и получишь удар в спину.
«Маглайт»! Прямо под ногами! Это шанс. Маленький, но шанс.
Аня босой ногой нашарила фонарик, чуть катнула его вперед (Яна тем временем начала приближаться, уверенная в своей победе), подцепила фонарь пальцами ноги снизу и футбольным ударом отправила в лицо Яне. Не попала – сука успела уклониться от летящего фонаря-дубинки – но выиграла полсекунды.
Этого хватило, чтобы сделать кувырок назад и подхватить «Кабар».
Вот теперь мы поговорим на равных!
Ножевой бой – сродни азартной игре. Да, скорость и мастерство играют свою роль. Но шанс, удача, фарт не менее важны. Поэтому так мало в мире мастеров ножевого боя: слишком высока цена ошибки, слишком велика смертность в этом ремесле. Но Аня училась у лучших. Школа, в которой она занималась, не имела названия и древней истории: смесь европейского фехтования с цыганскими и уголовными хитростями, без всякой филиппинской зауми.
Просто и надежно.
Непонятно было, к сожалению, где занималась Яна. Увидев, что у Ани в руке тоже появился нож, Яна развернула свой кинжал клинком к себе, обратным хватом, и приняла закрытую позицию – левая нога впереди, левая рука страхует шею и лицо, правая, с напряженным локтем, готова ужалить коротким уколом.
Аня же, напротив, встала почти в классическую фехтовальную стойку, правую ногу вперед, корпус развернут под сорок пять градусов, «Кабар» удерживается диагональным хватом, кончик клинка отслеживает перемещения противника.
Плохо было то, что Ане приходилось драться босиком. Наступит охранница своим берцем – и считай, бой проигран. Можно было, конечно, сорвать с себя окровавленный халат и намотать на левую руку – но, во-превых, на это нет времени, а во-вторых, чисто психологически драться голой гораздо тяжелее.
Яна начала двигаться, по-кошачьи переступая чуть влево. Аня сместилась симметрично; противницы кружили по помещению, будто две львицы перед прыжком.
