Феникс, распростершись на полу.
Можно ли так прикидываться? Или ему действительно плохо?
Глядя на побледневшее лицо, покрытое испариной, Смит понял, что притворяться так невозможно. Последующий приступ рвоты подтвердил его мысль. Рвало Феникса вонючей желчью.
Смит подхватил парня под руки и оттащил к койке. Расположив его в полусидячем положении, он бросился к двери со словами:
— Я вызову Спаркса, держись.
— С-спасибо... мальчик мой...
«Мальчик мой?» — мысленно вопрошал Смит. Он никогда так не обращался к Призраку.
От внезапной догадки его парализовало.
В их первую встречу, когда агенты вкололи мистеру Эриксону препарат, развязывающий язык, та программа, представившаяся Дамблдором, говорила о том, что была величайшим магом, но главное — она обратилась к Смиту: «мальчик мой».
«Если он знает, кто я, то может рассказать остальным. Дерьмо! Его придется убить, здесь и сейчас».
Смит рванул обратно.
Удар ладонью метил точно в солнечное сплетение. Это должно его вырубить. Затем можно будет при помощи акупунктуры воздействовать на нервные центры, которые отключат сердце, благо соответствующие знания имелись, как и иглы в тумбе. После выдать это как сердечный приступ. Никто не удивится. Ведь после LZT Феникс пережил клиническую смерть, хоть и кратковременную...
Все эти мысли пронеслись в краткий миг. Как только ладонь должна была соприкоснуться с торсом оппонента, Смита внезапно швырнуло в сторону, впечатав в стену.
— Кха! — воздух выбило из легких. Смит хотел быстро подняться после неизвестно как полученного удара, но вдруг все его тело парализовало, в буквальном смысле — он не мог пошевелить и пальцем. Лишь глаза могли беспомощно вращаться в глазницах.
Феникс же неспешно поднялся с койки и, выпрямившись, сделал пару шагов к обездвиженному Смиту.
«Какого черта?» — мысленно взревел Смит. Как вообще такое возможно? Ведь видимых воздействий на его организм не было, а он не может шевельнуть и мускулом. Почему?
До этого бледное лицо Феникса стало приходить в норму. Он взмахнул рукой и прошептал что-то — небольшая лужица желчи на полу тут же испарилась.
Глаза Смита расширились в панике. Воздуха стало не хватать. Вся эта ситуация не укладывалась в голове.
«...Это конец! Он убьет меня!» — больше не было вопросов по поводу того, как он это делает. Посторонние мысли будто вымело. Все, что Смит хотел сейчас — это выжить.
Он хотел закричать, но связки, как и диафрагма, были парализованы, из глотки вырвался лишь тихий жалобный стон.
Ручка двери заскрежетала, но дверь была заблокирована изнутри металлическим засовом.
— Эй, вы чего там закрылись? Мы уже взлетаем. — Послышалось за дверью.
Смит никогда не думал, что будет настолько рад слышать голос оператора Логоса. Благодаря Спарксу у него появится шанс выжить; не будет же это чудовище убивать его при свидетелях? Главное — пересилить паралич и закричать, чтобы тот пришел на помощь. Рот не хотел раскрываться, потому все, что удалось сделать Смиту — выдать очень тихое мычание, которое через двери, скорее всего, оператору слышно не было.
— Да-да, Спаркс, мы скоро подойдем. Нам с Призраком нужно обсудить некоторые вещи с глазу на глаз, — сказал уставшим голосом Феникс.
— Ребята, вы меня прямо заинтриговали, — в голосе Спаркса послышались шутливые нотки. — Двое парней закрываются в каюте, чтобы...
— Спаркс, мы сейчас выйдем, иди в рубку, — сказал Феникс, нахмурившись.
— Ок, — веселым тоном произнес Спаркс. — Кстати, Призрак, капитан хотела тебя на пару слов.
Вот он, его шанс.
Смит изо всех сил постарался сопротивляться параличу.
Рот немного приоткрылся, воздух ворвался в легкие... он вдохнул поглубже, чтобы закричать, но вдруг с ужасом осознал, что крика нет. Он совершенно беззвучно шевелит губами.
— Призрак? — спросил оператор.
Феникс прикоснулся к своему горлу, слегка его помассировав, и сказал глубоким спокойным голосом:
— Хорошо, Спаркс. Мы будем в рубке через минуту.
Смит не сразу понял, что Феникс в точности скопировал голос и манеру речи Призрака.
— Хорошо, голубки, — послышался смешок Спаркса и шум удаляющихся шагов.
Лже-Призрак сцепил зубы. Все, что сейчас происходило, напоминало кошмар, которые агента никогда не мучили, но были знакомы его носителю.
— Ну, здравствуй, Смит, — Феникс присел на корточки перед ним, улыбнувшись доброй и приветливой улыбкой, что к текущей ситуации никак не подходило. От этого несоответствия Смита бросило в дрожь. Даже то, что с него спал паралич, никак не помогало, ведь этот монстр неизвестно как может проявлять те же способности, что и в Матрице. У Смита нет ни малейшего шанса против него.
— Не бойся, мальчик мой, — он положил руку на плечо Смиту, — я не буду тебя убивать. Ибо твоя смерть лишь испортит мой план.
От слов Феникса почему-то совсем не стало легче. У Смита возник вопрос, который он поспешил озвучить:
— Т-тогда... тогда зачем вы здесь? Будете пытать меня, чтобы я сознался команде в том, кто я на самом деле?
— О, нет, — покачал головой Феникс. — Полно тебе, мальчик мой, неужели я похож на варвара?
Позвоночник Смита прошил ледяной озноб. Эти же слова он говорил Фениксу в их первую встречу, перед тем как вколоть сыворотку и стереть память.
Увидев реакцию Смита, парень растянул губы в мягкой отеческой улыбке:
— Не сопротивляйся. Будет совсем не больно... Разве что самую малость. — Он приложил руки к вискам Смита. Добрый взгляд карих глаз мгновенно сменился вспыхнувшим лазурным льдом в радужках.
— П-пожалуйста, — просипел Смит. По щекам его потекли горячие слезы. — Я... всего лишь хочу жить...
— А ты и будешь жить, — сказал Феникс, нежно стирая слезинки большими пальцами. — Но в качестве Призрака.
Сначала бывший агент не понял, что он имел в виду. Но затем к горлу подступил тяжелый ком.
— Н-нет... пожалуйста, Феникс... — тихо хрипя, взмолился Смит.
Однако тот покачал головой:
— Феникса больше нет, мальчик мой. Я — Альбус Дамблдор... Обливиэйт...
Глава 40
Ниобе не знала, кого благодарить: бога, судьбу или же удачу.
Феникс выжил. И не просто выжил, а смог самостоятельно выйти из Матрицы без помощи оператора. Хотя и
