«комнате управления» Матрицей, как раз в тот момент Архитектор разговаривал с Избранным, предоставляя тому иллюзию выбора. Впрочем, тогда Оракулом уже овладел Смит.
Я примерно понимал, как работает ее «провидческий взор». Если простыми словами, Пифия имела административный доступ, ежесекундно отфильтровывая входящий поток информации. На ее функционирование выделялось почти сорок процентов всех вычислительных мощностей Матрицы. А это очень много. Однако удивительного в этом ничего не было, ведь ей приходилось обрабатывать в день до миллиона петабайт данных.
Что за информацию она получала? В основном — архивы считанной памяти подключенных к Матрице людей. Причем не только непробужденных, но и... барабанная дробь... Пробужденных, после отключения от единой централизованной сети.
Верно. Мозги оперативников Зиона, коих насчитывается около двух тысяч, после пробуждения неоднократно сканировались от и до, предоставляя полный психологический портрет вместе с самыми сокровенными желаниями каждого из них. Особенно тщательно следили за капитанами. Когда именно это происходило? Ответ на сей вопрос столь же прост, как и заклинания первого курса магических школ — во время выхода в Матрицу. Пока операторы взламывали сигнал виртуального мира для подключения, пробивая вход, Матрица в это время взламывала мозги незадачливым инсургентам. Хотя будет точнее сказать, сохраняла образы этих самых мозгов в архив, где уже Оракул досконально анализировала изменения каждого. Потому у многих пробужденных при встрече с Пифией возникало ошибочное представление о «всеведении» этой дамы.
Но это еще не все. Оракул не просто наблюдала за людьми. Она стала дополнительным средством контроля. В буквальном смысле. К примеру, предположим ситуацию, когда в мозгах какого-то капитана или его подчиненного на корабле (либо простого жителя Зиона) возникли следующего типа вопросы: почему Зион еще стоит несмотря на огромный численный перевес машин? Или почему после пробуждения и вытаскивания из Матрицы различных людей — охотники в реальном мире почти никак на это не реагируют? Хотя теоретически машины способны мониторить состояние каждого, а следовательно и посылать своих Стражей на перехват... и так далее. Так вот, если возникали подобные мыслишки, то они тут же блокировались специальными командами, предварительно загруженными в мозг пробужденного во время процесса отключения от капсулы Матрицы. Своего рода внушение, основанное на ассоциациях с определенными ключевыми словами. Правда, человек с сильной волей и жаждой знаний может сбрасывать это, но таковых единицы. Кстати, внедрить подобную задумку удалось лишь вместе с загрузкой малюсенького дополнительного софта на приемный чип в мозгах человека. Именно благодаря данному чипу человек получает возможность подключиться к Матрице. А что касается метода контроля, то придумала его, как ни странно, именно Оракул...
— Ну что, капитан, на удивление, хорошо идем. Как я понял, большая половина пути уже пройдена, — нарочито приподнятым тоном молвил Спаркс, прерывая мои раздумья.
Я и не заметил, что прошло около полутора часов с момента старта Логоса. Слишком был погружен в себя. Но вынужден признать, летели мы действительно очень быстро. Ниобе послушалась моего совета и гнала корабль так, будто у нас на хвосте охотники. Возможно, в каком-то смысле так и было. Параллельно она бросала напряженные взгляды на радар. Благо, пока что он показывал лишь одну отметку — наш Логос.
— На твоем месте, я бы не говорил ни слова по этому поводу, — отозвался Призрак... или мне следует его именовать Призрак-Смит?
Забавно. Эта программа по своей сути ничем не отличалась от человека, испытывая подлинные эмоции. Хотя чего уж там, стоит признать, она была гораздо эмоциональней своего носителя. Но оставить все как есть — было нельзя. Уж слишком большой должок был за Смитом. Потому агент получил то, что заслужил, хех. Вот такой вот я мерзкий и мстительный старикашка.
Я, конечно, не уверен, насколько стабильно будет внушение и насколько хорошо будут затерты следы Смита, — все же стирал память несколько впопыхах, — но вроде бы искусственная матрица личности, основанная на прошлых воспоминаниях Призрака, легла как родная, что совсем неудивительно. Впрочем, в Зионе, в случае чего, у меня еще будет возможность подправить его личность так, как нужно мне.
— Ой, да брось, — хохотнул Спаркс. — Охотники редко бывают так близко от Зион...
Внезапно для всех на корабле сработал сигнал тревоги. Быстрые короткие гудки, сигнализирующие о том, что мы больше не одни.
Улыбка оператора погасла сама собой.
— Накаркал, — прошипела Ниобе. На радаре возникло несколько красных точек. Причем были они прямо по курсу.
Капитан быстро сбросила скорость и принялась разворачивать корабль, скомандовав Призраку занять место на корме в кабине пулеметчика.
Последний с хладнокровным спокойствием отстегнул ремни безопасности и, несмотря на довольно сильный крен судна, твердым шагом направился к болтеру.
— Придется отступить и найти другой выход, — сказала Ниобе, надевая наушники с микрофоном. — Призрак! Ты знаешь, что делать!
— Это... капитан... — послышался напряженный голос Спаркса. — Радар.
Ниобе обратила взор на голограмму:
— Дьявол!
На голографической проекции появились еще отметки охотников, с другой стороны тоннеля. И судя по карте, отнорков здесь нет.
— Мы в ловушке, — сипло молвил оператор, увеличивая изображения со сканеров.
Впереди нас ожидал десяток спрутов. Они застыли неподвижно. Впрочем, четверо охотников позади к нам тоже не спешили.
Капитан, сцепив зубы, снова развернула судно в полете, после чего схватила рычаг и потянула на себя, переводя всю энергию на кормовые магнитные подушки — от внезапного торможения задом нас вдавило в кресла.
Логос завис без движения. Лишь гул двигателей и еле ощутимая вибрация сопровождали вынужденную остановку судна.
Спаркс шумно сглотнул:
— Ниобе, что будем делать? Готовим ЭМИ?
Капитан прикусила губу:
— Сейчас они вне зоны действия ЭМИ.
— Хм... Что они делают? — спросил оператор, глядя как на голо-проекции — щупальца одного из спрутов достают какую-то элипсообразную диковинку, напоминающую жука.
— А дьявол его знает, — пожала плечами Ниобе. — Но у меня такое чувство, что случившееся с Сореном вот-вот произойдёт и с нами.
— Нам нужно прорываться к Зиону, — подал голос я, уже осознав, что нам приготовили машины. — Летим, прямо на них!
— Ты спятил? — покосился на меня Спаркс.
— Спаркс, готовь ЭМИ, живо, — бросила Ниобе, проигнорировав мои слова.
Оператор уже расстегнул ремень кресла и хотел было подняться, однако я предостерегающе поднял ладонь:
— Стойте. Ниобе,
