Второй — такой же. Третий — такой же. Четвертый — такой же. Пятый — другой, без бороды, потому что женщина, воняет ещё хуже, а в остальном так же. Ну да, среди потребителей горного отвара и женщины есть.
Вонючие, обгадившиеся, с потухшими глазами, с землистой кожей, люди вповалку лежали кто где упал. На траве, на земле… Лежаки все, сколоченные из грубых досок, наполовину пустые. Не хватило сил до них добраться? Или… Просто по фигу.
И что теперь с ними делать?
Нет, я такого просто не ожидал. Мне казалось, что горный отвар тут — это что‑то вроде героина у нас, наркотик для богатых. А какие богатые могут быть в трущобах‑то? А вот оказалось, что кружка ключевой воды и три капли горного отвара стоили тут ещё дешевле, чем просто кружка воды.
— Ваше Величество, каково будет ваше решение? — Почтительно спросил граф Лир.
— У меня большое желание… Брат, Бра–а-ат! Слушай, никого из содержателей питейных заведений не выжили?
На виселицах качались тела.
— Нет, Ваше Величество.
— Жаль. Очень хочется напоить их отравой, которую они продавали. — Я глядел поверх голов, и мысли мои были далеко.
Что получается‑то, а? Что решишь?
А что решить? Решение получалось одно. Кому что суждено. Кому суждено умереть, так умрут. Кому суждено выжить… Так пусть выживут. Другого не дано. Все люди, вот эти грязные, загадившиеся, отупевшие, но все же люди обреченные на смерть. Граф Слав говорит, что после горного отвара мало кто переламывается. Тут уже полтысячи, а ещё через пару дней к ним присоединятся ещё неизвестно сколько…
Справа от меня послышался стон, глубокий, исходящий откуда‑то из нутра.
Один из наркоманов стонал, лежа на спине. Тихо напрягал грудь, и стонал, воздух выходил со свистом из измученных легких. Стон–скрип. Будто старая дверь сквозняком поворачивается на несмазанных петлях. Вот только стонет‑то так человек!
Брр…
Стон подхватили остальные.
На разный лад, но каждый, каждый теперь напрягался, кто громче, кто тише…
Нет, звук‑то не очень страшный. Страшно понимать, что все эти люди, вот те, которые лежат справа и слева от меня, что все эти люди покойники. Только вопрос времени.
— Поехали отсюда. — Бросил я.
Вернулись обратно.
— Граф Лир. Вот эту всю часть лагеря… Изолировать. От остальных. Посты поставить усиленные. Также… Проверить всех, кто употреблял горный отвар, и тоже сюда. Если выживут, то им счастье, если нет… То такова их судьба. Охрану усилить! Кто попытается сбежать… — Я задумался. Давать или не давать шанс? Да какой это, к чертям, шанс… Обезумевшие от ломки наркоманы на больших дорогах — оно мне надо? Да и не проживут они долго.
— Тех, кто попытается бежать, убивайте.
— Да, Ваше Величество. — Ответил мне как всегда невозмутимый граф Лир. Я вдруг почувствовал к нему злость, очень резкую и безосновательную. Ну чего он такой вдруг резкий‑то, а?
И вдруг я резко, как‑то скачком, успокоился.
Все, хватит.
У меня сейчас и так дел по горло.
Вот так и получилось. Через три дня в живых осталась треть, ещё через пару дней умерли последние, а остальные принялись выздоравливать.
Мастер Клоту и его добровольно–принудительные помощники принялись за дело всерьез. Дезинфицировали любую вещь, от тряпок до навесов. Терли спиртом как сумасшедшие все, что только можно. А что нельзя, так то заливали. Не отставал и хлорамин, этот вообще шел как семечки. Воняло жуть, но эпидемий пока что не было.
Естественно, что спирт и хлорамин у меня быстро кончились.
Пришлось снова идти и закупаться, снова менять золото на деньги, а деньги на лекарства. Хлорамин и медицинский спирт, чистый. Первое продали быстро, а вот потом предложили какой‑то "антисептический 95–процентный раствор".
— Насколько помогает? — В лоб спросил я.
Молодая и строгая аптекарша в строгих очках и строгой блузке под белым халатом посмотрела на меня как‑то подозрительно.
— Смотря от чего, молодой человек. — Заметила она. — Вообще‑то, им протирают…
— Тело протереть. Чтобы зараза не пристала. — Оборвал её я. — Девушка, замечательная, внутрь мне больше коньяк нравится!
Меня ещё раз осмотрели с ног до головы, и нашли внешний вид сносным. Такой пить что попало не будет.
— Изопропиловый лучше не берите, воняет сильно. Может, все же попробуете раствор?
— Заверните. — Вздохнул я. — Три бутылки… Пойдет.
Ну и пойдет ли, не знаю? Ничего больше того не нашлось, как повымело всё. Наше родное государство в очередной раз борется с теми, кто не хочет пить палёную водку. Запрещает продажу медицинского спирта. А то вдруг его пить начнут, а водку‑то никто и не купит…
Начал искать контакты, сначала по медицине, а потом через Десемова вышел на один недобитый Перестройкой завод в области. Технология у них такая, что‑то там надо промывать обязательно спиртом, причем как можно более чистым. Ибо всякие добавки на поверхности разводы оставляют, а разводы вещь недопустимая…
— Игорь Петрович, но все же…
— Не сомневайтесь, молодой человек! — Тонко так улыбнулся Десемов. — В таких местах спирт самый чистый. Ибо есть тому причины, уж можете мне поверить. Люди там не такие интеллигентные, как в медицине, пить будут все равно. Если отравятся, то отвечать‑то кому? Начальнику, конечно же. Потому любой начальник крайне заинтересован в том, чтобы спирт был самого лучшего качества, ректификат, и без всяких вредных примесей. И технологию всегда так составляют, чтоб или вообще без, или с этиловым обязательно. В медицине отказалась давно уже, изопропиловым полируют, а у нас вот все по старинке, все для людей. Вот телефон, зовут Василий Иванович. Мастер по производству. Позвоните, договоритесь, скажите, что от меня.
Пришлось дернуть Костика, самому туда добираться надо было долго. И поклялся себе в следующие же выходные, обязательно же!
Василь Иваныч, мастер по производству, оказался сухощавым мужичком среднего роста, с умными глазами и прокуренной шевелюрой поседевшей шевелюрой. Вышел он к нам за большие зеленые ворота сам, никому не доверяя, и сразу погнал к заднему двору.
Пара трехлитровых бутылей нас уже дожидалась. Бутылки мутные, но сама жидкость что надо! И даже печати на пробках есть. Правда, без номеров, но есть такие.
Три литра‑то получится за один сон утащить? Ничего, если надо, так я по поллитре буду перетаскивать, получается килограмма три пока что, не больше… Постараюсь, короче.
— Слушай, зачем тебе столько спиртяги? — Спросил меня сухощавый мастер Василий Иванович, в с иголочки чистеньком сине–красном комбинезоне, перегружая увесистую бутыль в багажник костиной десятки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
