— В каком смысле? — нахмурился Эши.
Патриарх внимательно посмотрел на короля намерьенов и задал вопрос, который, казалось, совершенно не относился к теме беседы:
— Вы видели Ткачиху, когда находились в царстве лорда и леди Роуэн?
— Нет, — ответил Эши. — А если и видел, то не помню. Я вообще почти ничего не помню о том месте и тех людях. Я был тяжело ранен. Единственное, что осталось, это смутные обрывки — чьи-то незнакомые лица и наполненные болью сны.
— Ткачиха — это одно из проявлений стихии Времени, — пояснил Патриарх. — В легендах о Дарах Создателя, как правило, говорится о пяти стихиях, но есть и другие — те, что существуют за пределами мира. Одной из них является стихия Времени, и Время в своей чистой форме выглядит по-разному. Великие Деревья — Сагия, Великое Белое Дерево и три других, которые растут в местах рождения стихий, — есть проявление Времени. Как и Ткачиха. Она появляется в образе женщины, по крайней мере так кажется, хотя после встречи с ней вспомнить ее лицо невозможно, как бы долго и внимательно ты его ни изучал. Она сидит перед огромным ткацким станком, на котором из разноцветных нитей ткет историю Времени, создает самые разные рисунки из основы, утка и другой пряжи. Ткачиха — это проявление Времени в истории, — продолжал он. — Она не вмешивается в течение событий, лишь сохраняет их для будущих поколений. Ткачиха создает потрясающий, завораживающий гобелен, пронизанный сложными связями. Все вещи и все живые существа являются нитями в ее руках, и в результате их переплетения рождается то, что мы называем жизнью. Без этих связей в мире воцарилась бы пустота, отсутствие жизни. В них же заключена сила. Они соединяют одну душу с другой на Земле и в Загробном мире. Именно связь, возникшая в этой жизни, позволяет одной душе найти другую в следующей. И именно так любовь проходит сквозь Время. Но не только любовь. В ткань вплетены и черные нити. Иногда связи, возникшие в результате вражды, бывают такими же сильными, как те, что рождены любовью. Души, стремящиеся завершить какое-то дело, в основе которого лежит ненависть, могут многое победить — если связь достаточно сильна. Из всего рассказанного вами я понял, что ни один из вас не обладает достаточно сильной связью с захватившим Рапсодию человеком, связью, позволившей бы вам его победить. Если он, конечно, еще остается человеком, а не демоном в человеческом обличье. Ваша связь с ним — лишь легкое касание нитей на гобелене истории, ваши жизни пересеклись, но не переплелись. Однако с Рапсодией все совсем иначе. Они соединены напрямую. В отношениях с ним это делает ее сильнее и одновременно уязвимее. Другими словами, здесь мы имеем прочную нить, основу ткани. Таким образом, получается, что у нее значительно больше шансов справиться с ним, нежели у любого из вас. Если она не смогла победить — а похоже, именно так и случилось, — вы мало чем сможете ей помочь.
— И тем не менее я готов отдать жизнь, эту и загробную, если понадобится, чтобы спасти ее, — вздернул голову Эши. — Спасибо вам за помощь, ваше преосвященство. Прошу меня простить, я должен немедленно отправиться на поиски моей жены.
Он шагнул к ступеням, но его остановил густой бас Патриарха:
— Подождите. Вы не ответили на мой вопрос.
Эши едва сдерживал нетерпение.
— Какой?
— Что решили весы? — спросил Патриарх. — Я еще не получил никаких известий из Сорболда по поводу того, чем закончились ваши переговоры.
Король болгов повернулся к королю намерьенов:
— Мне тоже интересно.
— Они поддержали кандидатуру купца, — коротко ответил Эши.
— Купца? — переспросил Патриарх. — Как его зовут?
— Глава западных гильдий Талквист. — Король намерьенов, явно стремящийся как можно скорее покинуть базилику, все же совладал с собой и добавил: — Он производит впечатление человека здравомыслящего и способного к сочувствию. В течение года он будет исполнять роль регента, — он сам так решил, а после этого, если весы подтвердят, что он достоин стать императором, он займет трон. — Он замолчал, увидев, как побледнел Патриарх. — Ваше преосвященство? Что случилось?
— Талквист? — едва слышно повторил священник. — Вы уверены?
— А чем он вам не нравится? — удивился Акмед. Патриарх с трудом опустился на стул.
— Вы принесли мне ужасные новости, — проронил он, и его голос прозвучал непривычно слабо.
— Почему? — поинтересовался Акмед. — Объясните нам. Патриарх поднял голову к потолку и посмотрел на Шпиль, гордо поднимавшийся в бескрайнее синее небо.
— Талквист только называется купцом, — с горечью сказал он, наблюдая, как по небу проносятся белые перистые облака. — Он торговец рабами, чрезвычайно жадный и жестокий. Более того, он является тайным главой целого флота пиратских кораблей, торгующих живым товаром: они продают здоровых людей на шахты или, того хуже, на арены, а остальных используют в качестве сырья для производства самых разнообразных товаров, например свечей. Их делают из стариков, а из младенцев — костяную муку. Тысячи людей погибли на аренах Сорболда, невозможно сосчитать, сколько еще встретило свой конец на шахтах, соляных рудниках и на дне океана. Талквист — чудовище с улыбкой благородного человека и прекрасными манерами, самое настоящее чудовище.
— Однако весы выбрали его, — удивленно проговорил Эши. — Я сам видел.
— Почему вы ничего не сказали перед тем, как уехать? — В голосе Акмеда появились обвиняющие нотки. — Если вы знали, что такое возможно, почему не вмешались?
— Потому что не в моей власти выступать против весов. — Плечи Константина поникли, он враз постарел. — Ведь именно они выбрали меня Патриархом. Как же я могу утверждать, будто они ошиблись? В этом случае возникнет парадоксальная ситуация. — Он тяжело вздохнул. — Кроме того, я не могу открыть тайну своего прошлого и поведать всем, что выступал на арене. Тем более никто не должен знать о царстве Роуэнов. И наконец, Талквист был не единственным из претендентов, на чьих руках кровь других людей. Если бы я выступал против каждого, кого считаю недостойным занять императорский трон, Сорболд остался бы без правителя. По правде говоря, я надеялся, что весы выскажутся за разделение страны на города-государства, но они решили иначе.
Он встал и положил руку на плечо Эши.
— Я буду каждый день молить Единого Бога сохранить жизнь вашей жене и ребенку, — пообещал он. А также попрошу его помочь вам отыскать человека по имени Ветер Смерти, хотя теперь его с полным основанием можно называть Ветер Огня. Я буду молиться о том, чтобы Талквист изменился, ведь смог же я стать другим человеком за Покровом Гоэн. Возможно, то, что он не потребовал немедленной коронации, хороший знак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
