Эта сцена из серии «нарочно не придумаешь» произвела неизгладимое впечатление. Потом в раздевалке еще долго стоял гомерический хохот. Да и вольный пересказ потом долго пользовался неизменным успехом. А мастеров, к которым лучше было не попадаться на язык, в команде хватало. Больше всех этим отличался Трошкин. Да и другие – Матвиенко, Фоменко, Коньков, Веремеев – не отставали. Эта группа насмешников ни себе, ни другим скучать не давала. Кое-кто мог и спортивный режим при случае нарушить. Правда, справедливости ради следует подчеркнуть: на следующий день выходили на поле, словно накануне ничего не произошло.
– Как Рудаков реагировал, когда ребята подтрунивали над ним?
– Я уже сказал, что добродушно. Кому-то, вероятно, казалось, что он не воспринимал такой юмор. Мне кажется, воспринимал. Но снисходительно: дескать, смеетесь – ну и смейтесь на здоровье! Поэтому шутки «отскакивали» от него, как от стенки горох.
Главное, что дело свое, вратарское – он хорошо знал. Что справедливо оценили в октябре 1971-го. Так получилось, что, работая в то время в Федерации футбола, я на решающий матч сборных Испании и СССР за путевку на финал первенства Европы не полетел. Но был свидетелем, как перед вылетом в Мадрид возглавляемую Николаевым команду «накачивали». Ставки в предстоящем матче и без того были высоки. Но ребят все «грузили» и «грузили»: дескать, не дай бог, если уступите любимым футболистам генерала Франко, которого в Кремле иначе как «фашистом» не называли.
Можно представить, как нашим ребятам игралось после таких установок. И в каком напряжении находился голкипер на своем последнем рубеже обороны. Но игра завершилась нулевой ничьей. Рудакову присвоили звание заслуженного мастера спорта СССР. А очевидцы долго потом, вспоминая игру Евгения, утверждали, что не было в тот вечер на поле футболиста, который мог бы ему забить.
Так что Рудаков был, что называется, «крепким мужиком». Умел терпеть удар. Он даже мой кабинет, если вынести за скобки не раз помянутую травму ключицы, посещал крайне редко. Ни в снисхождениях, ни в утешениях со стороны других Рудаков не нуждался. Сам себя преодолевал. Бывало, заглянешь к нему накануне ответственного матча, а он в ванной «пашет» – стирает полный комплект вратарской формы.
– Своеобразный прием личной психотерапии?
– Вроде того. Думаю, это была разрядка, отвлечение от нагнетавшейся предыгровой напряженности. А еще Рудакову не нравилось чересчур долго стоять в воротах на предматчевых занятиях. Проще говоря, не желал, чтобы его попусту дубасили. Во время тренировок Евгений сам устанавливал максимальное число ударов. Был уверен, что и так во время игры не подведет, что вместо бесконечного повторения пройденного для него важнее оставаться «свежим».
Так что не так уж Рудаков-вратарь был и прост, как это частенько казалось его веселым товарищам по команде. Недаром он много лет отстоял в воротах. Да и не будем игнорировать тот факт, что когда в Киеве у Евгения появились дублеры – Самохин, а затем Михайлов – они долго не могли составить ему реальную конкуренцию.
– После ухода из большого футбола Рудаков не затерялся?
– Не то, чтобы «затерялся». Скорее не достиг больших вершин. Если не ошибаюсь, он сначала недолго поработал в республиканской федерации, затем возглавлял пару команд 2-го эшелона. Вероятно, все же в чем-то недотягивал до уровня главного тренера высококлассного клуба республиканского масштаба.
* * *
– Покинув ворота во 2-м тайме прощального матча, Яшин передал свои перчатки Пильгую, обняв преемника и пожелав ему спортивного счастья.
– В том же 1971 году тренер олимпийской сборной Пономарев пригласил отменно выступавшего за «Динамо» Володю в свою команду.
Пильгуй Владимир Михайлович. Мастер спорта международного класса. Родился 26 января 1948 г. в Днепропетровске. Воспитанник местной детской команды клуба «Строитель», затем групп подготовки команды «Днепр». Выступал за команды «Днепр» (1969), «Динамо» (Москва) (1970–1981), «Кубань» (Краснодар) (1982–1984). Обладатель Кубка СССР 1970 и 1977 гг. Лучший вратарь СССР 1973 г. За сборную СССР сыграл 12 матчей. За олимпийскую сборную СССР сыграл 4 матча. Бронзовый призер Олимпийских игр 1972 и 1980 гг.
Президент команды «Клуб ветеранов спорта СССР (сборной ветеранов по футболу)» (1987–1989), клуба «Динамо» (Москва) (1989–1990). Гендиректор Профессиональной футбольной лиги (1992), клуба «Торпедо-Лужники» (1996–1997). Тренер вратарей молодежной и юношеских сборных России (2003–2005). Спортдиректор клуба «Сатурн» (Московская обл.) (2007–2008). Тренер вратарей клуба «Торпедо» (Москва) (2010).
В те годы многие футбольные тренеры включали в комплекс разминочных упражнений баскетбол. Оно и понятно: кроме ног, много «работают» руки, развивается быстрота реакции… «Футбольный баскетбол» был особенным, с вольными правилами – например, разрешалось хватать за руки. Так вот, наблюдая за Пильгуем в процессе такой игры, подметил: Володя – прирожденный баскетболист. Команда, за которую он выступал, как правило, никому не уступала.
О Володе можно рассказать много хорошего. Интеллигентный. Коммуникабельный. Нам, врачам, Пильгуй хлопот не доставлял – ему не нравилось лечиться дольше, чем это требовалось. Напомню, на Олимпиаду-1972 Володя поехал основным голкипером. Там в решающем матче сборная СССР проиграла Польше (1:2), ставшей победителем Игр. Но ни у кого даже язык не повернулся упрекнуть в этом Пильгуя.
Осенью того же года мы прилетели в Перу. Тренироваться пришлось на сверхжестком поле. Перед этим на нем проводила занятия местная команда. Наши ребята как раз подоспели к концу их тренировки. Видимо, именно тогда Александр Семенович Пономарев заметил, как наставник вратарей работал с подшефными: руками набрасывал мяч в разные углы, а голкиперы, бросаясь, должны были его оттуда «вытаскивать». Это упражнение было взято нами «на вооружение». Все бы хорошо, да только в процессе столь интенсивной тренировки вратарю сильно доставалось.
Тут мне, вероятно, надо читателю объяснить, что в те годы специальных спортивных трусов с прокладкой еще не существовало – придумали и наладили их выпуск гораздо позже. Поэтому в процессе резких, многажды повторяемых бросков за мячом голкиперы до кровоточащих ссадин повреждали наружную поверхность бедра в области тазобедренного сустава. Я едва справлялся с возникшей в этой связи у Пильгуя проблемой. Но к концу очередной тренировки она вновь и вновь возникала.
Словом, ситуация возникла дурацкая: и от занятий вроде бы освобождать не за что, и запускать незалеченное чревато. Помню, как однажды свою лепту в нарушение этого хрупкого баланса чуть не внес сам тренер. Тренировка уже, считай, завершилась, когда Пономарев, еще со времен своей футбольной молодости славящийся неберущимися ударами, вдруг предложил:
– Володя, ну-ка, стань в ворота!
Словно предчувствуя недоброе, я уже до этого не раз и не два главному говорил:
– Александр Семенович! Ради бога, учтите, пожалуйста – у Пильгуя ранка только затянулась.
Вот и на том занятии мне пришлось ее заклеивать. Естественно, услышав тренерское указание, я Володе посоветовал:
– Подойди к Пономареву, объясни!
Но куда там! Мы же гордые!
– Нет, – говорит, – просить не буду!
В итоге – после ударов Пономарева рана вновь открылась. Пильгуй при этом даже виду не подал. А ведь мог, подставляясь под мяч, не бросаться на жесткое, словно наждак, поле. Когда после тренировки он обратился ко мне, я, увидев сплошное кровавое месиво, на мгновение потерял дар речи. Впрочем, сам Пильгуй вел себя спокойно. А Пономарев отделался одной фразой:
– Ничего, вылечится.
Позже по приглашению Симоняна в сборной появился еще один страж ворот – динамовец Гонтарь. С Пильгуем они играли по очереди. Что говорило о многом. Потому что у тренеров есть негласное правило: если голкипер отстоял матч удачно, на следующем его не меняют. А коль подвел или не выручил – ставят в «рамку» дублера. Столичное «Динамо» тогда располагало двумя равносильными вратарями. Стало быть, на игру они выходили поочередно.
– Тем не менее у меня возникло ощущение, что Пильгуй рано для вратаря – в 33 года – покинул большой футбол, попрощавшись с родным клубом и сборной, ненадолго переехав в Краснодар.
– И я считаю, что рановато. Все-таки когда он доигрывал в начале 1980-х, серьезных отклонений в состоянии здоровья я у него не наблюдал. Правда, его оперировали по поводу мениска: запутавшись ногой в сетке ворот и стараясь как можно скорее освободиться от пут, Володя крайне неудачно ее развернул… А уехал из Москвы, может, потому, что устал от конкуренции. В родное «Динамо» уже вернулся президентом клуба. А на такую должность просто так не назначают – значит, обладал и обладает Пильгуй соответствующими качествами и способностями.
