class="p1">Но от обдумывания запасного землеразрывательного плана, когда я готовилась штурмовать высь стены в третий раз, меня отвлек голос Самиры:
– Ладно. Давай помогу. Так и быть, лезь на плечи…
Меня дважды просить не пришлось.
– Да не на шею же! – спустя пару ударов сердца придушенно прошипела светлая. Причем ее голос был такой тональности, что даже я затруднилась бы сейчас определить, кому он принадлежит, парню или девушке.
– А ты не елозь подо мной, – так же возразила я.
– Кому говорю – поменяй позу! – просипела светлая. – Мне неудобно!
– А мне, думаешь, удобно? Я сейчас все коленки себе обдеру!
– Совсем эти адепты страх потеряли! – раздался возмущенно-брюзжащий старческий голос с другой стороны кустов, там, где была парковая дорожка. – Средь бела дня! И заниматься развратом в кустах… Я все ректору доложу, охальники!
– Влипли, – прохрипела Самира. – Это гоблинша-комендантша. Сейчас она как попрет напролом через кусты…
Но я, в отличие от светлой, чувствовала эмоции, которые испытывала ворчавшая с другой стороны кустов блюстительница морали. Так вот. Абсолютной решимости там и в завиданках не было. Скорее, гоблинша храбрилась, налегая на свой авторитет. И ждала, когда мы сами выйдем.
Я пустила в ее сторону волну нерешительности, переходящую в панику. А потом вслух громко, четко и выразительно озвучила комендантше свое предложение. От всей моей черной души, между прочим! Я пригласила ее присоединиться к разврату.
Гоблинша почему-то отказалась приобщаться к нам. На что я, в принципе, и рассчитывала. Зато ее каблуки бодро застучали по булыжникам, и грозное: «Я доложу!» – вдруг прозвучало в отдалении. Но я не обольщалась, что комендантша так просто сдастся. Наверняка приведет с собой подмогу. Поэтому действовать надо было быстро.
Едва мое лицо оказалось на уровне решетки, как я вцепилась в прутья. В камере сидели на тюфяках из соломы Сьер и Вэрд. И даже фингал под глазом у одного и распухшая челюсть у другого не смогли скрыть выражение крайней заинтересованности на лицах темных. Видимо, они тоже услышали наш весьма интригующий разговор, но решили вести себя в лучших традициях удачи: были, как она, на моей стороне, но в судьбу не вмешивались.
– Кей?! – подорвался с места Сьер. Он, как и я, не доставал до окна даже в прыжке, поэтому стоял, задрав голову, и прищуривался против света.
Времени было немного, и вместо тысячи приветствий я задала один вопрос:
– Вы причастны к пропаже Олава?
– Мы тофно не кфали его мету, – за обоих сразу ответил Вэрд. Правда, шепеляво. Потому как челюсть у него знатно разнесло: похоже, в ректорском кабинете в ход пошли не только заклинания, но и кулаки.
Но я зацепилась за это «не крали». Если бы темные были абсолютно уверены в своей непричастности, то чернокнижник ответил бы, повторив мою формулировку.
– Учтите, сейчас мне точно нужно знать: отмазывать вас и прикрывать или копать…
– Могилу? – «нам» Сьер не сказал, но его интонация была столь выразительной, что домыслить труда не составило.
– Мяу! – вклинился в наш важный разговор кошачий вопль на одной ноте откуда-то снизу.
Следом за ним послышалось шиканье Самиры. Но мне было не до разборок кота со светлой.
– Сплюнь! – возмутилась я словами темного. – Не могилу, а доказательства копать. Вашей невиновности, заметь! Но в ней я должна быть уверена. А то вдруг нарою столько улик, что на три инквизиторских костра для каждого из вас хватит! – я почти рявкнула и почувствовала, как спина, на которой я стояла, возмущенно округлилась. Самира без слов намекала: «Темная, совесть поимей! Что за речи вообще ты там ведешь? Я тут тебе вообще-то помогаю, а не преступникам избежать наказания потворствую!»
– Кей, мы оба можем поклясться, что мету у этого олуха, в смысле Олава, не брали, но… у Сьера вчера пропала брошюрка с простейшими заклинаниями. Детская. Из тех, по которым мы колдовать учились. Он ее взял как память о доме. Так вот. Там была в том числе и умыкалка.
Я чуть не выругалась. «Умыкала» – именно так в просторечии мы меж собой назвали заклинание, с помощью которого можно было стянуть незрелую мету.
Да уж… Именно поэтому Вэрд и ответил обтекаемо. Но ведь не только я могу обратить внимание на такую мелочь, как формулировка клятвы.
– Держитесь. Я постараюсь вас вытащить, – произнесла я на прощание и спрыгнула на траву. Нужно было делать ноги. Я это печенкой чуяла.
Мы с Самирой как раз успели выбраться из-за кустов и спрятаться за широкий ствол граба, когда на горизонте показалась гоблинша. Двигалась она целеустремленной походкой и в компании какого-то магистра.
Надо сказать, что с преподавательской поддержкой чувствовала она себя намного увереннее. От нее прямо-таки исходили волны решительности.
– Вот! – Она ткнула пальцем в кусты акации, в которых еще недавно обретались мы со светлой. – В этом месте творился разврат!
– Ну, сейчас проверим, – с этими словами маг засучил рукава и запустил в кусты заклинанием.
Тут же из зарослей можжевельника им под ноги выскочил здоровенный котяра. По его внушительной, решительной и хранившей шрамы от былых сражений морде было видно, что этот полосатый ни одной кошечки мимо себя не пропустит.
– Мяу! – тоном «поклеп!» обиженно взревел кот и арбалетным болтом сиганул прочь.
– Госпожа Хрустис, – сухо отчеканил маг. – В другой раз потрудитесь сначала выяснить, кто именно занимается этим вашим «развратом», а потом уже беспокойте преподавателей.
И, развернувшись на каблуках, ушел прочь. А следом за ним, семеня и заламывая руки, – комендантша с извинениями.
А мы с Самирой, не сговариваясь, прыснули со смеху. Только потом вспомнили, что мы вообще-то почти враги. А затем обе, нацепив серьезные мины, направились к женскому общежитию. Проводила она меня до дверей комнаты. И, лишь оказавшись внутри оной, я смогла выдохнуть. Соседок не было. Это не могло не радовать. До условленного удара колокола еще было время, и я решила потратить его с максимальной пользой – выспаться!
А вот проснулась я, когда небо уже вызвездило. «Опоздала!» – была первая мысль, и от нее сердце так забилось, словно к нему не просто постучался инфаркт, а уже зашел и даже обои поклеил… Но прислушалась и поняла: колотиться – колотилось, но не сердце. А чей-то настойчивый вестник долбил клювом в стекло.
Я подскочила к створкам, чтобы узнать, какому дятлу
