светлый.
Вместо ответа я активно заработала локтями.
Глава 8
Когда мы вылезли из-под кровати, то увидели, что крышка корзинки чуть сдвинута. Правда, щель была небольшой. Но если мелкий фениксенок исхитрится, то пролезет. А уж если ему слегка помочь…
В своей жизни я инсценировала многие вещи: обморок, болезнь, раздумья… Но вот побег меты из корзины – такое со мной случалось впервые. Думаю, что и со светлым тоже.
Зато если алый сейчас самостоятельно выберется из плена, то мы даже поклясться перед дознавателем сможем, что не причастны к краже фениксенка. А что? Ведь он сам сбежал! Мы просто на стрем… в смысле рядом стояли. А еще подбадривали, стимулировали шкуркой от сала, что нашли на тарелке, стоявшей рядом с прикроватной тумбочкой, – в общем, полноценно работали командой поддержки, пока мелкий огненный птиц перебирал лапами по плетенке. Я даже использовала ментальное воздействие, дабы процесс побега шел быстрее.
Наконец пернатый высунул клюв, потом хохолок и спустя некоторое время вылез целиком. Склонил голову, оглядев нас с сомнением и даже с некоторым негодованием. Весь его вид словно говорил: «И это мои спасители?!»
– Ты тоже, между прочим, не мамины пирожки, – заметила я пернатому.
– Фьюир, – заклекотал фениксенок и распушил перья. Дескать, конечно, я не вкусная свежевыпеченная сдоба. Я лучше!
– Ты его понимаешь? – уточнил Кьяр, ставший свидетелем наших с метой переговоров.
– Не совсем. Силы дара не хватает. С девятым уровнем даже образы считать можно было бы. Но у меня третий. Так что лишь отголоски эмоций. Но и их предостаточно, чтобы понять: этот алый – тот еще наглец.
– Весь в хозяина, – хмыкнул Снежок.
Меж тем птиц (да-да, именно птиц, потому что такого самоуверенного фениксенка кроткой птичкой язык назвать не поворачивался) сел на край корзины, качнулся, расправив крылья, и… лихо, по-разбойничьи цапнул шкурку от сала из пальцев светлого. А затем, усевшись на изголовье ректорской кровати, стал с наслаждением ее заглатывать, как мелкую рыбину, целиком.
Кьяр уже было потянулся, чтобы сцапать наглеца, как я перехватила его руку. И, выждав пару мгновений, пока пернатый разделается с добычей, призвала дар.
Фениксенок подозрительно, совсем по-куриному, склонил голову набок. Но я продолжала внушать алому, что ему хочется, прямо до невозможности, полететь в ту самую гостиную, где открыто окно.
Птиц курлыкнул в духе «ладно уж, так и быть» и, вспорхнув, устремился к двери, которую Кьяр услужливо перед фениксенком приоткрыл. Я же огляделась и убедилась, что в спальне все осталось нетронутым… Ну, если не считать исчезнувшей в желудке мелкого проглота сальной шкурки.
Ну что же, пора и честь знать. А напоследок – уберу-ка я следы наших с Кьяром аур… И, достав еще один бутылек, буквально несколькими каплями эликсира окропила комнату. На миг в воздухе зависло зеленоватое марево. А затем оно исчезло без следа. И наши следы – вместе с рассеявшимся туманом. Все! Теперь спальня выглядит так, будто фениксенок удрал сам.
То же самое я проделала и в тех комнатах, где мы успели побывать, разыскивая мету. Птиц, повинуясь моему скорее не приказу даже, а настойчивой, зудящей просьбе, летел по коридору зигзагами, так и норовя приземлиться. Я время от времени стирала следы наших аур.
И наконец, когда мы дошли до той самой гостиной, в распахнутое окно которой и пробрались в дом, Кьяр у самого подоконника перехватил летуна и хотел было спрятать того за пазуху, но, видимо, решил, что может помять фениксенка при приземлении. И со словами:
– Подержи пока у себя, – всучил мне алого, а потом добавил: – Прыгай, я тебя поймаю.
И сиганул вниз.
Я же, аккуратно пристроив пернатого в нагрудный карман, встала на подоконник и, убедившись, что на этот раз Снежок стоит прямо подо мной, полетела вниз.
Ухнула, как в сугроб, мягко спружинив… Получилось даже лучше, чем когда светлый ловил меня из окна прачечной… Все же опыт – великая вещь. И сегодня, к слову, не ночь, а прямо-таки сплошное получение последнего.
– Уходим! – скомандовал Кьяр, и мы шустро рванули через кусты прочь. И, когда выбежали в парк, смогли выдохнуть, присев под раскидистым буком.
– Кажется, обошлось. – Я перевела дух и призналась: – Знаешь, а устраивать побег для меты было проще, чем сдавать сегодня практикум на полигоне Мортимеру.
– Угу. Только ты магистру этого не говори.
– Не буду. Хотя он обрадовался бы…
– Ага, и еще как, – согласился Снежок. – Только посмертно. Для нас посмертно, – уточнил Кьяр и добавил: – Хотя возможно, что после упокоения он нас даже и отблагодарил бы за комплимент.
– Мортимер некромант, что ли? – удивилась я. Все же встретить мага смерти, читающего лекции в светлой академии, столь же вероятно, как и демона-проповедника.
– Сплюнь! – фыркнул Снежок. – Этого еще не хватало! Мортимер – стихийник. Но он, помимо маскировки, еще и теорию некромантии ведет у младших курсов.
А где теория, там и практику можно организовать – это я по себе знала. Хотела озвучить сию мысль, но не успела.
Мы со светлым замерли. Потому как сначала едва различимо, потом все ближе стало раздаваться бряцанье костей. А спустя совсем немного времени мы увидели, что в отдалении куда-то целеустремленно трусит коровий скелет.
– Охранные чары, что ли, обновили? – с сомнением прошептал светлый. – Раньше таких сторожей я на территории академии не встречал.
А я присмотрелась и… магическим зрением опознала, что на костях буренки висят чары проклятия. Причем моего! Их нить уходила к небольшому домику, стоявшему, как и апартаменты ректора, в некотором отдалении от академии.
– Слушай, а там кто живет? – Я ткнула пальцем в направлении, где заканчивалась нить проклятия, второй конец которой был хомутом на шее скелета.
– Мортимер… – озадаченно ответил светлый.
А я подумала, что наш преподаватель по маскировке хуже ведьмы. Последнюю только помяни – и готовься от проклятья уворачиваться. Вот и его стоило только вспомнить…
– Знаешь, кажется, к нему как раз сейчас идет моя жаркая благодарность за отлично проведенный днем практикум.
Вторя моим словам, почившая буренка попыталась издать протяжное «му-у-у», но в силу специфики анатомии получилось только привиденистое, пробирающее до печенок «у-у-у».
Кьяр проводил взглядом шкандыбавший труп, покачал головой в духе: «И когда ты только все успеваешь, темная?» – решил поменять тему разговора и спросил:
– А как ты намерена искать по
