встречал. - Оскар помотал головой и пожал плечами. - В постели она - огонь, но во всём остальном с ней тяжело.
- Ага, бывают такие дамочки. - Чарли всё ловил на лету. - Пока можешь, наслаждайся ими, затем целуй и прощайся. - Сам он поцеловал уже немало женщин на прощание. Но, в отличие от Оскара, он никогда об этом не переживал. - Никаких хуху, - сказал он. Эта фраза могла стать его девизом.
Оскар обернулся через плечо. За спиной отдалялся берег Оаху. Он исчезал намного быстрее, чем, когда Оскар ходил на одной доске.
- Нужно разделиться, - сказал он. - И это не потому, что я тебя не люблю, а потому, что так мы поймаем больше рыбы. - Чарли разразился хохотом и послал Оскару воздушный поцелуй.
- Ага. - Чарли не стал спорить. К возможному голоду он относился очень серьезно. - Увидимся, аллигатор. - Он повернул к западу, гладко скользя по воде.
"Так ли я хорош, как он?" - подумал Оскар и пожал плечами. Возможно, он ходил по волнам не так стильно, но всё же довольно неплохо. Он повернул на восток, стараясь разойтись с Чарли Каапу как можно дальше.
Улов в этот день выдался неплохим. Не идеальным, но всё же неплохим. Удалось поймать рыбы для себя, для Эйдзо Дои и на продажу. Японцам не удавалось взять под контроль парусные доски также, как они контролировали сампаны. Всё, что не доставалось слесарю, он мог либо съесть сам либо продать на стихийном рынке. Немного наличности никогда не помешает. Поесть что-нибудь помимо рыбы и скромной порции риса, тоже было бы неплохо.
Когда Оскар явился с рыбой в захламленную мастерскую Дои, тот поклонился.
- Ты хорошо парень, платить хорошо, - сказал японец на языке, отдаленно похожим на английский.
- Само собой, - ответил ему Оскар. - Я всегда плачу по счетам. - Он говорил правду. Иногда время оплаты затягивалось - он и до войны не шиковал - но о своих обязательствах Оскар никогда не забывал. Когда у него появлялись деньги (или, в данном случае, рыба), он всегда платил.
- Хорошо, хорошо - сказал Дои. - Некоторый японцы, не весь японцы, ставить парус и забыть платить. - Его лицо искривилось, будто он нюхнул тухлятины.
После Дои, Оскар отправился на открытую площадку, которые после начала войны во множестве появились на месте продуктовых лавок и супермаркетов. Почти все они находились к западу от Нууану-авеню, в азиатских кварталах. Хоули приходили сюда за покупками, или, как Оскар, чтобы что-нибудь продать, но в их районах рынков практически не было. Складывалось впечатление, будто они до сих пор считали, что торговля лучше подходит японцам и китайцам. Либо азиаты проще относились к подобному занятию.
Рыба всегда расходилась быстро. Оскар разжился наличностью и фруктами. Диетолог, возможно, заметил бы, что он питается несбалансированной пищей, но ему не было до этого никакого дела. Он был готов убить за сочный гамбургер и порцию картошки-фри, но, кроме нескольких миллионеров, мясо позволить себе никто не мог.
С деньгами в кармане и свежими фруктами в сумке, он направился обратно на Ваикики. Автобусы не ходили - топлива не было. Некоторые предприимчивые азиаты выкатили велосипеды и рикши, но ехать на них Оскар позволить себе не мог. Сама мысль о том, чтобы ехать в повозке, запряженной человеком, пусть этот человек впрягся в неё добровольно, была ему противна. Но некоторых зажиточных хоули и японских офицеров это не останавливало. Если бы они вели себя с животными так же, как ведут себя с людьми, на них бы обрушилось общество по защите животных от насилия. И это, не говоря о том, что они делали с американскими военнопленными.
- Оскар! Эй, Оскар! - на противоположной стороне улицы ему махала Сьюзи Хиггинс. На ней было ярко-голубое шелковое платье, которого на ней определенно не было, когда она уходила из его квартиры.
- Ёлки зелёные, - тихо проговорил он, затем уже громче: - Привет, Сьюзи! - Что говорить дальше он не знал. Как правило, ему не приходилось встречаться с бывшими подружками после расставания. Они садились на лайнер компании "Пан Ам", следовавший на материк и всё. Если бы не японское вторжение, Сьюзи поступила бы точно так же. Оскар перешёл на другую сторону улицы. Уклониться от запряженной лошадью повозки с зеленью было гораздо проще, чем избежать грузовика.
- Как оно? - спросил он и добавил: - Отлично выглядишь.
Она всегда выглядела отлично. А сегодня даже лучше. Она приобрела настоящий гавайский загар, который синее платье только подчеркивало. Сьюзи склонила голову и задорно улыбнулась.
- А ты... еды тебе хватает.
- Возможно, возможно, - сказал он. Девушка громко рассмеялась. Оскар понял, что можно расслабиться. Если он не расслабиться, то может сорваться, пойдут слухи. - Как поживаешь? Чем занимаешься?
- Преподаю, и ударение не на "даю", похабник, - Она шмыгнула носом и подмигнула Оскару. - Кажется, я тут самый востребованный секретарь. Несмотря на то, что все мои рекомендации остались на материке, мистер Андерхилл убедился в моих навыках.
- Не сомневаюсь, - спокойно сказал Оскар. Она сделала вид, что уколола его. Он сделал вид, что поражен. Оба рассмеялись. Оскар бы совсем не удивился, если бы она на самом деле была первоклассным секретарем. За что бы она ни бралась, у неё всё получалось. Она за всё бралась так страстно, словно эту деятельность на следующий день должны объявить вне закона.
- А ты как? - спросила она.
- Учу сёрфить. Сам учусь ходить под парусом. Слышала про парусные доски? - Он дождался, пока она кивнет, затем принял героическую позу и заявил: - Это я их изобрел. Ловлю рыбу, продаю её или меняю на всякие вещи.
- Ты изобрел парус для доски? - переспросила она. Оскар кивнул, Сьюзи ухмыльнулась. - Круто. Я видела, как люди под ними ходили. Может, и тебя видела, кто знает?
- Как будто тебе было какое-то дело. - Оскар изо всех сил постарался сказать это так, чтобы это не звучало как издёвка.
- Возможно. Пока
