Поражает решительность, тонкость и гибкость одновременно в деле подбора нужных людей и устранения от двора опасных – тут Бисмарк превзошел самого себя, не жалея при этом никого. Он быстро научился «перехватывать» своего суверена где-нибудь в дороге для решения вопросов чрезвычайной важности и срочности, устранив таким образом сколь-нибудь существенное влияние на короля со стороны своих оппонентов и просто не внушающих ему доверия приближенных первого лица. Однако верха мастерства и превосходства над европейскими лидерами Бисмарк достиг на внешнеполитической арене – он понимал, что для настоящей славы и настоящего успеха нужна серьезная сцена. Национально-объединительная и общенемецкая идея как нельзя лучше подходила для такой цели.
Не отличаясь жестокостью, канцлер, сумевший за долгие годы нахождения у власти создать имидж «железного» (применяя в том числе и чисто искусственные методы), никогда не думал о людях иначе как о строительном материале для своей идеи. Существует множество подтверждений этому утверждению: то в письме своей сестре он заметил, что надо «содрать с поляков кожу, чтобы они пожалели о том, что родились на свет», то без тени сочувствия развязал войну с Австрией, то для скорейшей победы в войне с Францией практически применил тактику выжженной земли, не жалея ни стариков, ни детей. Но так или иначе, все эти действия были подчинены большой цели. Например, польское восстание он использовал для развития отношений с Россией, что для Бисмарка выглядело гораздо важнее, нежели вся польская нация. И такова была философия этого государственного деятеля во всем.
В отношениях с людьми Бисмарк действовал со всем великолепием знатока человеческой психологии и тонким пониманием особенностей их природы. Психически слабого короля-консерватора с неустойчивой волей канцлер периодически весьма успешно шантажировал возможными отставками, французов – возможностью начала войны, русских – заговором в Европе, англичан – нарушением мирного сосуществования ключевых европейских игроков и т. д. Ради первой личной значительной победы – присоединения двух герцогств Шлезвига и Гольштейна – Бисмарк не побоялся развязать почти братоубийственную войну с Австрией, для возвышения над Францией – не менее разрушительную войну с соседом. Не испытывал он чувства смятения или благоговения пред величием городов и святостью их многовековой пыли: канцлер почти требовал начать разрушение Парижа при помощи дальнобойной артиллерии, когда надо было во что бы то ни стало быстро сломить сопротивление французов. Но надо отдать ему должное: именно он позже и прекратил обстрел Парижа, а также разработал условия капитуляции, что характеризует канцлера как прагматичного реалиста. Вообще Бисмарк всегда был готов жертвовать массами ради идеи. «Самый насущный вопрос будет решен не речами и большинством голосов, а железом и кровью», – высказался он как-то.
Достигнув высокого государственного поста, открывающего возможности для реализации своих помыслов, Бисмарк после двух неудачных покушений на его жизнь искренне возомнил свои действия мессианством. Убежденность в том, что он является избранником, и осторожное распространение мифа об этом немало способствовали не только возрастанию роли канцлера как великого реформатора нации, но и придавали ему сил для решения новых, подчас действительно фантастических задач, сформулированных перед самим собой. А еще больше эта мысль помогала оставаться уравновешенным перед лицом психологического натиска и давления оппозиции внутри страны. Все же если говорить о стратегии Бисмарка, то он был уверен в невозможности и губительности составления планов на далекую перспективу. Он был уверен в важности гибкости и динамической, оперативной реакции на события. Можно вспомнить очень известные слова самого канцлера: «…В политике нельзя составить план на длительный период и слепо следовать ему. Можно лишь в общих чертах придерживаться избранного направления; его, правда, нужно придерживаться непоколебимо, однако пути, по которым мы идем к цели, нам не всегда знакомы».
Железный канцлер, даже находясь на вершине власти, более чем часто терпел поражения. Его победы зависели от слишком многого: от настроя короля, от расклада сил на дипломатических полях сражений, от того, как сработает пресса… Но долгие годы непрерывной борьбы и постоянного напряжения настолько закалили его, что дух канцлера стал невосприимчивым к фиаско и уколам любого масштаба. Еще только чувствовался провал одного плана, как у Бисмарка, мозг которого был сродни кипятпему вулкану, уже была готова достойная замена, поражавшая противника как внезапностью, так и удивительной изощренностью. Биограф Алан Палмер небезосновательно утверждает, что виртуозный интриган Бисмарк «всегда видел особую эффективность проведения в жизнь сразу нескольких альтернативных политических линий». Так, например, когда король, проявив небывалую слабость духа, отказался от притязаний на герцогства Шлезвиг и Гольштейн, Бисмарк ловко довел дипломатическое противостояние до такой ситуации, что не начать войну «за утверждение силы» для Пруссии было бы немыслимо.
Одним из главных козырей на пути к достижению своей цели у Бисмарка было четкое знание того, чего он хочет, и четкий план для каждого отдельного хода, как именно это сделать. Причем на самом деле планов было несколько, они разрабатывались канцлером параллельно – он всегда был в готовности на ходу заменить один другим, порой не менее эффектным, но почти всегда гораздо более изощренным. Он ясно представлял себе не только ближайшую цель, но и все возможные способы ее достижения. При этом он всегда сосредотачивался исключительно на решении самой близкой задачи, и только расправившись с ней, этап за этапом двигался дальше.
Объективности ради следует признать, что Бисмарк потратил немало сил и на внутренние интриги, направленные исключительно на укрепление собственных позиций. Это, конечно, приземляет его и позволяет еще яснее увидеть в нем человеческое – сомнения, коварство и хитрость. Тут, как, впрочем, и всегда, он действовал по принципу: «Для достижения целей хороши все средства!». К примеру, вместе с подготовкой новой конституции он не только утвердил авторитарный стиль руководства страной, но и ловко изменил свой личный статус – из министра-президента он вырос до канцлера с новыми обширными полномочиями. К слову, Бисмарк очень заботливо относился к своему имиджу – зная влияние формы на окружающих, он после войны с Австрией появлялся в свете исключительно в строгом, напыщенном и воинственном мундире генерала. Такой вид придавал его образу грандиозность и торжественность, он излучал волю и отделял от остальной придворной камарильи единственного и неповторимого! Воздействие на психику слабого большинства было более чем достаточным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
