Ничего. Цепочка ни к чему не присоединялась. Это была фальшивка, как спасательный жилет, нарисованный на стене корабля.
«Шотландская стрела» продолжала лететь вперед.
Мало того, грохот колес стал еще более ужасающим. Холодный ветер трепал липкие волосы Анетт.
Одна из внешних дверей между вагонами была открыта.
В голове промелькнула очередная вспышка. Открытая дверь. Кто-то падает. Разбивается.
— Дэнни! — завопила она.
Путаясь в мотках бесполезной цепочки, она с трудом поднялась. Это было видение ее Самого Страшного. Сбросив туфли, она побежала в конец вагона, когда в проходе вспыхнул свет. Она увидела распахнутую дверь, за ней — что-то похожее на уносящиеся вдаль кусты, в рассеянном свете поезда казавшиеся не зелеными, а серыми. Дэнни Майлз висел в дверном проеме, держась за раму. Его тело развевалось в воздухе, как флаг.
Она кинулась к нему, ее пальцы скользнули по его свитеру.
А потом он исчез. Она высунулась из поезда. Ветер бил в глаза, но она увидела, как он упал на гравийный откос. Несколько раз подскочив, он налетел на столб и замер, обвившись вокруг него, как выброшенное пугало.
Поезд вильнул, и Дэнни Майлз Волшебные Пальчики скрылся из виду.
Из глаз брызнули слезы, она втянула себя обратно в вагон и закрыла дверь. Это было похоже на несколько ударов в живот для затравки перед допросом, чтобы у пленного развязался язык.
Она долго просидела так, рыдая.
— Почему твоя подружка ревет? — спросил тоненький голос.
Вытирая глаза запястьем, Анетт подняла голову.
Ричард вернулся — с другой стороны, поняла она, — вместе с Ванессой. Девочка протянула носовой платок с вышитой буквой «В». Анетт взяла его, вытерла глаза и поняла, что ей нужно высморкаться. Ванесса не возражала.
— Дэнни больше нет, — сказала она Ричарду. — Оно взяло его.
Она посмотрела на коллегу, мальчика, в которого верил Эдвин Винтроп, в героя ее фантазий. Его, обращенного еще в детстве, учили, воспитывали и тренировали для того, чтобы он занял место Самого ценного члена клуба. Ричард Джеперсон должен был отвечать за такие ситуации. Главным в их группе был Гарри Катли, но знающие люди поговаривали, что Ричард — это тот человек, который возьмет все на себя, который бросит вызов самому страшному, на что способна темная сторона.
Она увидела, что Ричард растерян и понятия не имеет, что теперь делать. Она увидела черную стену, перекрывающую будущее, и отключилась.
Действие третье: Инвердит
IУ него не осталось ничего.
Анетт лежала без сознания. Гарри куда-то пропал. О Дэнни можно было забыть. Он ничего не мог сделать для них, они не могли помочь ему. Он оказался в крайне затруднительном положении, не имея возможности на него повлиять.
Ванесса настойчиво тянула его за рукав. Он был нужен ей. Ей был нужен покой, защищенность.
Недалеко, в одном из этих перемещающихся вагонов, спали натовские курьеры. Остальные (проводник Арнольд, жуткий священник, миссис Свит, медиум из Лондона, другие пассажиры, машинист и кочегар) закрылись в кабине локомотива. Даже если им это было неведомо, все они рассчитывали на него. Пока существовала угроза похищения «марш-кодов», на кону стояла судьба всего мира. Большие кости уже гремели в стакане перед последним броском.
Клуб «Диоген» рассчитывал на то, что он исполнит свой долг.
Он попросил девочку принести графин холодной воды из кухни и побрызгал на лоб Анетт. Женщина что-то пробормотала, но не очнулась. Он посмотрел на Ванессу. Та пожала плечами и показала жестом: выливай всю воду. Ричарду показалось, что будет крайне неуважительно поступать со взрослой женщиной, как с клоуном. Ванесса подгоняла его, улыбаясь так, как улыбается любой ребенок при мысли о том, что сейчас на его глазах кого-то взрослого окатят холодной водой. Ричард деликатно наклонил графин и пустил струйку воды на лоб Анетт. Веки ее задрожали, и он плеснул побольше. Когда на нее упали кубики льда, Анетт открыла глаза и села, отплевываясь.
— С возвращением.
Она посмотрела на него так, будто собиралась снова грохнуться в обморок, но не грохнулась. Он легонько потряс ее за плечи, чтобы привлечь внимание.
— Да, да, я поняла, — сказала она. — Хватит. И дай мне салфетку.
Как у идеального официанта (куда же все-таки запропастился Арнольд?), салфетка оказалась у него под рукой. Она вытерла мокрое лицо и провела пальцами по коротким волосам. Она хотела бы сейчас как минимум минут пятнадцать потратить на макияж, но ради большого дела была готова этим пожертвовать.
— Ты очаровательна, — сказал он.
Она с равнодушным видом пожала плечами, но про себя довольно улыбнулась. Потом она позволила ему помочь ей встать и переместиться в одну из кабинок. Ванесса уселась напротив и принялась водить по скатерти длинной вилкой.
— Я хотела остановить поезд, — сказала Анетт. — Стоп-кран не работает.
Ричард встал из-за стола, нашел цепочку, внимательно осмотрел, потом нашел еще один стоп-кран, дернул, и тоже безрезультатно.
— Я же говорила, — сказала Анетт.
— Независимое подтверждение. Гарри Катли это бы принял. Чтобы это засчиталось, нужно заполнить бланки.
Ричард сел рядом с девочкой, посмотрел на Анетт и протянул руку, чтобы смахнуть капельку, оставшуюся у нее на лице.
— Где Гарри? — спросила она.
Ричард задумался. Он успокоился, сосредоточился и попытался проникнуть чувствами сквозь все вагоны поезда.
— Его нет, — заключил он. — Но не так, как Дэнни. Гарри все еще в поезде.
— А чем он занимается, когда вот так исчезает? — с любопытством спросила Ванесса. — Молится?
— Чувствует, — ответила Анетт.
— Это как чувствовать боль?
Ричард прислушался к тому, что находилось непосредственно рядом с ним.
— Чего-то не хватает, — сказал он. — Что-то пропало.
— Время, например, — вставила Анетт. — Как долго мы едем?
Ричард потянулся к карманным часам, но вспомнил, что остановил хронометр. Над дверью между вагонами висели настенные часы. Настенные часы в вагоне для танцев, кажется, показывали правильное время, когда все остальные сбились. На этих же часах ничего нельзя было разобрать, потому что циферблат скрывало мутное, непрозрачное стекло, хотя было слышно, что они тикают.
— Я не ношу часы, — сказала Анетт, — потому что у меня великолепное чувство времени. Но я потеряла его. Я долго была без сознания?
— Очень долго, — ответила Ванесса. — Мы думали, ты умерла.
— Несколько секунд, — ответил Ричард.
— Вот видите? Никакого чувства времени.
Ричард посмотрел на ближайшее окно. Оно было таким грязным, что сквозь него ничего нельзя было рассмотреть. Даже когда лампы мигали, что происходило с ними все чаще, он ничего не видел. Он не знал, ехали они по Англии, по Шотландии или по какой-нибудь другой темной стране. Он чувствовал ритмичный стук колес поезда, причиной которого, он знал это, являются стыки на рельсах через каждые десять или двадцать футов. «Шотландская стрела» все еще катилась по рельсам.
— Мы уже проехали Эдинбург? — спросила Анетт.
Эдинбург! Это выход, способ сойти с призрачного поезда!
С вокзала он мог позвонить Эдвину. Пусть клуб использует свои связи, чтобы отменить остаток маршрута, и снимет всех остальных с поезда. Смерть Дэнни — достаточное основание для того, чтобы отменить всю операцию и закрыть линию. По Шотландии курьеров можно отправить на такси. Так, конечно, дольше, но безопаснее. Если кому-то хочется развязать третью мировую войну, ему придется подождать.
А уже потом он сможет подумать и о своей жизни.
О какой жизни?
— Я вижу вокзал, — с сосредоточенным видом произнесла Анетт. — Выходят пассажиры, загружается уголь. Они стараются не шуметь, чтобы не разбудить спящих, но несколько тонн чего-либо загрузить тихо невозможно. Не могу сказать, когда это происходит, в будущем или в прошлом. Кажется, мой талант замолчал. «Нормальная передача будет возобновлена в ближайшее время». Там черная стена…
— Мы уже останавливались один раз, — тихонько произнесла Ванесса испуганным голоском. — В Шотландии.
Вот это новость! Ричард вообразить не мог, что не заметил бы остановки.
— Совершенно верно, мисс, — сказал проводник Арнольд, приближаясь с той стороны, где должен был находиться вагон первого класса. — Я проверял билет пассажира, едущего от Эдинбурга до Портнакрейрана. Он был всего один. Не то что раньше. О, я вижу, кто-то здесь устроил беспорядок. Не волнуйтесь, мы сейчас же уберем. Сударыня, принести вам еще воды? Ваш графин, кажется, пуст.
Ричард, у которого внутри все похолодело, вдруг понял, что Арнольд либо сумасшедший, либо заодно с другой стороной. Не с той «другой стороной», как говорят о Советском Союзе (хотя и такое было возможно), а «с другой стороной» покрова Великого Древнего Неизведанного. Он мог быть вполне нормальным, когда только сел на «Шотландскую стрелу», бог знает сколько ночей назад, но теперь он один из Них, связан с тем, что Анетт называла «оно». На проводнике была форма старого образца: малиновая визитка и высокие облегающие брюки без ширинки, к галстуку приколот значок давным-давно не существующей Лондонско-шотландско-айлской железнодорожной компании, а еще у него была слишком большая, словно сошедшая с детской картинки, фуражка.
