миссис Адкинс соглашалась лишь нехотя. В частности, миссис Стэкпоул очень любила позу «женщина сверху», в таком виде она могла разглядывать Джека.
– Ты такой красивый, тебе нужно было родиться женщиной, – говорила она, усаживаясь на него.
От мужнина обеда пахло цветной капустой, тмином и копчеными колбасками, по мнению Джека, это была слишком мощная пища, как только духовка не взрывается. Да-да, мощная пища – как и сама миссис Стэкпоул.
– Я часто думаю, – говорил Джек Ною в их последний год в Эксетере, – что, наверное, женщины постарше смотрят на мальчиков вроде нас с тобой и сразу понимают, кому из нас нравятся.
– А почему ты об этом думаешь?
Джек тогда рассказал ему все, то есть почти все – даже про миссис Машаду. Но от матери Джек усвоил, что есть вещи, которые лучше не рассказывать, и поэтому умолчал о Лии и о миссис Адкинс. Он знал, что Ной обожает и ту и другую.
Джек совершил ошибку – Ной, в отличие от него, рассказывал все как есть, никогда не выбирая, о чем умолчать. Вот он и пересказал Лии историю Джека – про то, что его особенно тянет к женщинам постарше, и про судомойку с миссис Машаду.
Одни ученики изучали в Эксетере науки и всякую высокую премудрость, Джек же вынес из школы одно – можно навсегда испортить отношения с человеком, рассказав ему не всю правду, то есть фактически солгав. Стало быть, Ной не от Джека, а от Лии узнал, что она от него забеременела и сделала аборт. И когда после этого Лия снова оставила Рэдклиф – на этот раз окончательно, – Джек вынужден был признать, что дружбе с Ноем конец и что Ной, конечно, в своем праве.
Детство Джека, казалось ему, длилось целую вечность, а вот подростковый возраст пролетел как-то незаметно, словно дорожные знаки мимо борцовского автобуса. Джек Бернс не стал понимать женщин лучше или глубже, не выучил, как ему правильно вести себя с ними; в этом смысле он был не умнее бедняги Ламбрехта, верившего в ниженулей. Не понимал он и того, что и миссис Адкинс, и миссис Стэкпоул, и даже Лия спали с ним лишь от скуки и горя, прекрасно понимая, что он просто красавчик, у которого хорошо стоит.
Джек окончил Эксетер весной 1983 года, и на церемонии выпуска Ной не пожал ему руку. Много лет Джек не мог даже вспоминать о нем; он вычеркнул Ноя из своей жизни – а ведь тот был самым близким ему человеком.
Родители Ноя, и отец и мать, были ученые, специалисты по воспитанию совсем маленьких детей. По их виду и по виду их дома в Бостоне Джек сразу понял, что на воспитании малышей много не заработаешь; этим же объяснялось и то, что и Ной, и Лия получали в своих школах стипендии. Как жаль, что воспитание маленьких детей так мало ценится, – Джеку, как никому другому, было хорошо известно, сколь это важно.
Розены относились к образованию как к святыне и места себе не могли найти, когда Лия бросила Рэдклиф. Она отправилась в город Мэдисон, штат Висконсин, и попала там в какую-то неприятную историю, не наркотики, правда, а политические дела – в общем, связалась с плохой компанией.
– Ей не повезло с любовниками, все они оказались негодяями, и ты среди них – первый и главный, – говорил Ной Джеку.
Лия Розен погибла в Чили, вот и все, что знал Джек. Слава богу, не утонула, слава богу, река Незинскот, где окончила свои дни миссис Адкинс, оказалась ни при чем.
И ведь Джек никому из них не желал зла! Даже миссис Стэкпоул, а между тем ее тело нашли в реке Эксетер, под водопадом. В этом месте вода в реке соленая, туда достает прилив, и вот в отлив миссис Стэкпоул и нашли в соленой воде, глине и песке. Ее заметил то ли гольфист, то ли гребец из команды Эксетера; Джек не запомнил – близились выпускные экзамены. В любом случае ее опознали не по лицу, она слишком много времени находилась под водой.
Она тоже не утонула – ее задушили, писали в местной газете, а затем бросили в реку. Интересно, рассказывала миссис Стэкпоул про Джека мужу? Может, тот сам как-то узнал? Может, она спала еще с кем-то, а не только с Джеком? Как обычно в Нью-Гэмпшире, подозревали именно мужа, который работал на газовом заводе и обедал дома, но обвинений никому так и не предъявили.
Джеку тоже никто ничего не предъявлял – только Ной Розен, да и тот не обвинил его в убийстве сестры прямо.
– Скажем так, ты соучастник.
Он мог бы и больше сказать, если бы Лия погибла в Чили до того, как в реке нашли тело миссис Стэкпоул. Но в те дни Лия еще была в Мэдисоне, хотя уже собиралась в путь, – видимо, у нее было подходящее для Чили и для того, что там стряслось, настроение.
За время, проведенное в Эксетере, Джек еще больше отдалился от мамы, – впрочем, Алиса первая начала, еще когда сын был в школе Святой Хильды. С Эммой же он не терял связи, и сколько бы ее ни видел, какими бы краткими ни были их встречи, всегда переживал небывалый душевный подъем; оба относились друг к другу со все большей нежностью. Джек был еще слишком юн – и слишком склонен рассматривать каждую женщину как новое приключение, – чтобы признаться себе в любви к Эмме.
И лишь одна Эмма понимала, почему за все четыре года в Эксетере, школе смешанного обучения, Джек так и не завел себе настоящую подружку. Она знала, что Джеку нравятся женщины старше его, а девочки в Эксетере – что же, они были просто девочки. В девятом классе Джеку было четырнадцать, выглядел он на пятнадцать, и некоторые из девиц постарше, лет семнадцати-восемнадцати, ему нравились; но сам-то он был уже не малыш-красавчик, а неуклюжий, неловкий тинейджер, и поэтому в первые два года в Эксетере девочки обходили его стороной.
Джек виделся с Эммой и в те
