Отрицание необходимости рассмотрения нации с точки зрения ее этнической основы как этнонации сопровождается утверждением ее чисто политического значения. Исторический процесс формирования наций в этих странах в XV–XVII вв. в форме национальных государств используется как доказательство тождественности понятий нации и государства. Нацию как «сообщество граждан», «согражданство», «гражданскую идентичность» нельзя внедрять как удобный прием для оправдания политики насильственной ассимиляции. Западная цивилизация именно насильственным путем уничтожила этнонации и многонациональность. Теория «плавильного тигля», реализуемая в США и других странах Запада, отрицает возможности этнонациональной идентификации народов. На этой основе нельзя строить теорию «нации-государства». Остро проявляющие себя и в настоящее время этнонационализм, противоречия и конфликты на этнонациональной основе свидетельствуют, что «утверждения о языковом и волевом единстве (наций – Р.А.) ложны, что выясняется, если, например, проанализировать этническую ситуацию в Европе»[365].
Несмотря на конкретную привязанность такой концепции «нации-государства» и ее социально-политический смысл, в последнее время предпринимаются настойчивые попытки навязать ее странам Восточной и Юго-Восточной Европы, а также России[366]. Это процесс эволюционный и решается лишь на основе развития и солидарности потенциала этнонациональной самобытности. Трудно не согласиться с тем, что в настоящее время «этнология в своем политизированном популистском варианте стала одним из элементов идеологического механизма разрушения общества, оправдания этнического насилия»[367]. «Взрываются» живые этносы, которым теоретики и политики начинают исполнять заупокойную мессу вместо того, чтобы изучать их состояние и найти им достойную перспективу в многонациональной общности, в российской нации.
Только на основе раскрытия потенциала самобытности и солидарности этнонационального можно формировать вначале многонациональный народ или многонародную нацию, нацию-государство, а потом, в перспективе, и нацию как согражданство. В России необходимо проявить мудрость и терпение, чтобы прийти к этому варианту эволюционным путем. Великий Г.В.Ф. Гегель в эпоху образования в Европе национальных государств сравнивал государство с Солнечной системой[368]. Как Солнечная система состоит из многих планет – звезд, так и нация-государство формируется на основе многонациональной общности. Глупо оставлять одно солнце, а остальные звезды отменить.
Прежде всего, базовое значение здесь имеет формирование русской нации. «Нельзя обеспечивать единство государства, если ослабевает сила основного племени», – писал Л.А. Тихомиров[369]. Это важно учесть.
Состояние русской нации непосредственно затрагивает интересы и самочувствие не только русского человека, но и всех, кто живет в Российской Федерации. Отсюда важность понимания, прежде всего, сущности и перспектив русской нации, без чего невозможно говорить о формировании российской нации. По реальному самочувствию, а не по разного рода «национальным идеям», которые русским навязывались, приписывались или провозглашались от ее имени. Важно оценить состояние русской нации, становление русской, российской государственности в современных условиях. Русский народ – народ государственный, какие бы страдания ни шли от государства, от его имени. Он всегда был предан государству. Не только для России, ее народов, но и для Европы, всего мира важно осознать положение русской нации и состояние, в котором она вступает в XXI век. Эти вопросы, конечно, должны быть непосредственно состыкованы как с геополитикой, так и с судьбой самой России, с цивилизационной, этнонациональной и национально-государственной ролью русского и других народов страны.
Фундаментальное значение имеет и понимание роли русского народа как основного субъекта в становлении российской нации, многонационального народа Российской Федерации. Для нас несомненно то, что русская нация является не только количественно, но и исторически главной государственно-россиеобразу – ющей нацией. От этого никуда не денешься, хотя и все народы России, независимо от их численности, бесспорно, тоже имеют такой же статус. Это равноправные народы единого Российского государства. Русская нация, прежде всего, определяет характер и перспективы развития тех процессов, которые происходят в самой России в современных условиях. И однозначно ясно, что «судьба России – это, прежде всего, судьба русской нации». Но на этом недопустимо ограничиваться, как это делают многие, кто пишет на эту тему. Важно каждый раз не формально, а по сути подчеркивать в братском союзе, единство со всеми народами Российской Федерации. И если мы говорим о глубоких реформаторских преобразованиях в России, то это преобразования, которые происходят и должны происходить, прежде всего, в русской среде.
Если мы говорим о кризисе современной России, ее идентичности, значит, речь идет о кризисе, прежде всего, русской нации, о кризисе ее идентичности в современных цивилизационных процессах. Причины развала Советского Союза опять-таки означают, что, прежде всего, русская нация была доведена до кризисного состояния. Следовательно, осмысление всех этих процессов, которые происходили и происходят в России, вокруг России, должно осуществляться, прежде всего, через призму осмысления состояния культуры, духовности, самочувствия и истории русского народа. Русская нация – один из активных и главных объектов и субъектов всех этих процессов. Быть русским в самой России в моем представлении означает быть одновременно россиянином.
В этом плане, как ни странно, иногда представители нерусских народов в своей идентичности с Россией более определеннее выражают свое россиянство, хотя и там есть противники. Видимо, это объясняется тем, что русский человек как бы в большей степени вынужден «раствориться» в россиянстве, ибо это его родня, а нерусский сочетает идентичность российскую как русскую и свою этнонациональную. Национальность русского человека приводит его к более интимному, генетическому сочувствию и соучастию с Россией. Осознание состояния России тоже приводит к большей чувствительности и к крайностям. Отсюда и «русский бунт» как возбуждение этношовинизма, который навязывается русским. Состояние нерусского человека в России непосредственно зависит от состояния русской нации, самочувствия русского народа, его духовности. Крайности для русского в этих вопросах, которые проявляются как бы в поиске своей идентичности и даже патриотичности, а крайности для нерусского – это, прежде всего, уход от русского мира, конфликт с русскими, а значит, и с Россией одновременно. Россия и русские для русского человека – одно и то же. Для нерусского человека эти понятия тоже также взаимосвязаны, но не так сильно сопряжены с его этнонациональностью основ России. Она для него многонациональна. Различия подобных возможных восприятий не учитываются в политике, да и сама этнонациональная политика, направленная якобы на обустройство только нерусских, разделяет, а где-то и противопоставляет русских и нерусских. Нация – это духовный организм, «члены которого находятся во внутренней, живой связи с ним», – писал С.Н. Булгаков[370]. Без такой «живой связи» каждого с общностью этнонациональной и гражданской нет нации.
Именно глубокий кризис русской нации привел к тяжелейшим социально-политическими катаклизмам XX века. Но та огромная роль, которую, несмотря ни на что, русская нация все же сыграла в двадцатом столетии в российской и мировой истории, привели русского человека, с одной стороны, к глубокому восхищению, а с другой – к разочарованиям одновременно. И то, что в трагической нити истории России в своей беспомощности найти ответ на вопрос: «Кто виноват?», его поиск направляют одни в сторону поиска виновных преимущественно среди евреев, кавказцев и других, а другие сводят всю вину политических режимов на русских. Пора перейти к вопросу: «Что делать?». Пагубное, кризисное проявление состояния этнонационального сознания и так приводит к крайностям. Трагические радикальные изменения XX в. деформировали природу этнонационального. Но при этом ясно, что субъектом, объектом этих трагических процессов стали русская и другие этнонации. Это – общая история страны, ее народов. «Жизнь государства слагается не арифметически, а органически», – отмечал П. Сорокин[371]. Нация – это органическое соединение граждан различных национальностей в общее Отечество, а не просто многонациональность. Многонациональный народ – это еще не российская нация, а ее общностная основа.
Национал-шовинисты противоречиво доказывают, с одной стороны, ничтожную состоятельность и роль нерусских народов в России, но при этом тут же потом, при первом удобном случае всю ответственность за трагическую судьбу России тоже перекладывают на них. Это достаточно серьезный идеологический раскол по основным вопросам судьбы нашего Отечества, который нередко обретает в своих крайностях этнонациональные окраски, и главная задача этнонациональной политики государства – преодоление этого раскола. Без этого невозможно решить задачу формирования и укрепления российской нации.
