Проклятый чинуша — обставил так обставил. Сейчас мне придется бросать на кон очень многое.
— Я слишком нервничаю, — забормотал Кравец, — еще немного, сорвусь и все перекрушу. Давайте отсюда сматываться, девочки и мальчики.
— Вам нужен был Дыня, который Атилла. Вот он, и никакого обмана! — искренний голос «гида» звенел от обиды. — Причем тут скульптурный портрет?
Кадровик хлопнул в ладоши, после чего все четыре фигуры… разлепили глаза и произнесли что-то невразумительное.
— От зараза, они нам замену подготовили, — Кравец, не став мозговать, полоснул лазерным клинком своего двойника. Но сияющее лезвие странно провзаимодействовало со стенкой сосуда. Колыхнуло ее, а потом словно впиталось, разбегаясь затухающими огоньками. Скушалось. Никакая это не стенка, а силовой экран. Похоже, не субнуклоновый экранчик — тот просто отразил бы разъяренный лазерный свет, — а нитеплазменный. Это она умеет поглощать энергию.
Полундра! Да все же вокруг нитеплазменное! Только нитеплазма здесь мощная, нитеплазма макромира, умеющая притворяться и точно изображать свойства обычной материи, окатывающая вполне обычными гравиволнами мой демонометр.
Шериф Кравец совсем несолидно дернул из малоприятного места, как пробка из бутылки с бродилом. И мы с Шошаной, естественно, увязались за ним с позорной быстротой. Однако свободный вроде выход тоже оказался перекрыт силовым щитом. И светлица, соответственно, сделалась темницей.
— Нет, нам такой забор не одолеть, — подытожил Кравец, — но эту суку в ботах мы же можем взять в заложники.
Он аккуратно дотронулся до пиджачного лацкана кадровика — товарищ как раз сиял от высокого наслаждения. Еще бы, такая сцена.
— Вроде силовым колпаком не прикрыт, — шериф на радостях послал кулак, чтобы угостить в лоб беззащитного, как ему казалось, противника.
Но пока кулак летел, во лбу кадровика обосновалась дыра, то есть его башка, сделав фокус-покус, превратилась в бублик. А потом весь чиновничек аккуратно расстегнулся — как плащ вдоль молнии — и из прорехи стали дружно вываливаться внутренности. «Плащ» этот расстелился на полу и пополз к выходу, оставляя мокрый след. Пришедшая в нормальный вид голова совершенно ненормально катилась впереди, как футбольный мяч.
— Спалю слизняка-гада! — Кравец навел широкофокусный лазерный луч, но тут из плаща выскочило что-то, почти невидимое, голубоватое, и полетело как из пушки в нашего активиста. Тот успел рубануть прозрачный снаряд и, возможно, немного сверзил его в сторону. Однако Кравец получил свое, легковесно отлетел на несколько метров и грузно шлёпнулся на пол.
Замочивший шерифа прозрачный снаряд вернулся в объятия плаща, который поднялся и, вобрав внутренности, склеился снова в нормального бюрократа. Затем прокашлялся и стал прощаться:
— Пожалуй, разговор зашел не туда, так сказать, вышел из конституционного поля. Поэтому я вынужден вас покинуть. Всего хорошего, товарищи-джентльмены. Как говорится у классика, красота спасет мир. Скоро все уродливое в ваших личностях растает как туман, а все прекрасное останется.
Он многозначительно кивнул на наших двойников и спокойно вышел вон — для него силового барьера как бы не существовало.
— Ну, влипли, — Кравец хоть и на полу, но заколотил кулаками и засучил ногами. — Через полчаса эти колобки, срисовавшие на себя нашу внешность, пойдут вместо нас в кабак со своими фальшивыми имперками, нас же уволокут крюками на колбасную фабрику.
— Не бойся, имперки они возьмут не фальшивые, а самые настоящие, из наших карманов, — выйдя из ступора, попытался успокоить я добровольного помощника. Вдвоем с Шошаной мы закрепили его на ногах.
— Разве эта кукла сравняется с таким крутым парнем, как ты? — убедительно сказал я Кравцу. — Стул и шкаф они могут заменить на двойников, а не тебя. Раз так, то просто попугают нас и выпустят — а мы и не струхнем.
Шериф, скрипнув толстыми подметками, сделал пару приседаний, прочистил носоглотку и опять стал хорохориться.
— Они думали, что Кравца можно уложить навек каким-то сраным снарядом, нет, этим его разве что раззадоришь.
— Колбасную фабрику… влипли… колобки, — залопотал вдруг двойник Кравца, — нет, этим меня только раззадоришь…
— Ты, посмотри, — обмяк шериф, — да это же натуральный попугай. И ты говоришь, что он не сможет изобразить меня. Я же не Эйнштейн, много слов не учил, бестолковые словари не читал, поэтому долго стараться не надо. У меня уже голова болит от этого всего.
— Оттого болит, что маленькая, — повторил чью-то шутку дубль Кравца.
— Похоже, они обучаются, слушая нас. Выходит, нам лучше молчать в тряпочку, — заметил я.
— Вам лучше молчать, причем в тряпочку, — повторил мой двойник. И обернулся к остальным дубликам, презрительно через плечо показывая на «оригиналы». — Им пора помалкивать, а нам самое время общаться, дискутировать, декламировать.
«Да этот нитеплазменный колобок в курсе того, что имеется в моем багаже. Небось, изучил „литет мента“, паразит этакий», — произнес я тираду, однако внутри себя.
— Паразитизм —тоже форма жизни, не хуже других, — квалифицированно оспорил мой двойник. — Это всегда вершина пищевой и социальной пирамиды.
— Ну, хватит мысли-то читать! — гаркнул я, но все равно стало зябко не по погоде.
— Какие там мысли. Снимают поверхностные почти-слова, то есть психомагнитные колебания, — заметила Шошана.
— Неправда, — опять возник мой дублик. — Лейтенанта мы досконально изучили. Мы его как словарь пролистали и запомнили. Мы теперь умеем думать, как он.
— Терентий, не расстраивайся. И в машину словарь умных слов всовывают, — возразила Шошана. — И киберсистемы умеют мало-мальски мозгами раскидывать… Главное в другом — о чем думать.
— Ладно, мальчики и девочки, хватит бодягу разводить, двинули отсюда, — предложил дублик Кравца и уточнил у «оригинала». — Ты к какой бабенке обычно шляешься?
Истинный Кравец в бессильной злобе запустил в двойника шляпу, которая благополучно пролетела сквозь кокон и была водружена на голову дубля.
И три фигуры — под прикрытием силовых экранов — спокойно покинули демонстрационный зал (цех, камеру пыток).
— Если они мне попадутся где-нибудь без коконов — я им таких бздей накидаю, что обратно в слизь превратятся с испуга. А твоему дублю, лейтенант, в самую первую очередь, — заскрежетал большими зубами шериф.
— Они рассчитывают никогда не попадаться тебе впредь, — охладил я компаньона.
Кравец сверкнул порозовевшими белками глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
