От следующего удара Дынин фонтанчик не заткнулся, но стал напоминать рой потревоженных ос — того и гляди кинутся, сволочи, на нас. Скорее всего, это были нитеплазменные узелки.
Но Шошанка сработала на опережение, перестроив дубинку в настоящее кнутовище, она выписала им классную восьмерку и огрела «фонтан», отчего… Мое зрение, как поплавок, выскочило на поверхность нормального мира. Дынина фигура уже расщепилась, превратилась в веник, который еще пытался слипнуться, срастись. Даже получилось что-то, но шибко неудачное. Жаба не жаба, а в общем гадина. Однако Шошана еще попорола-посекла ее чуток, и жаба-Дыня осел, превращаясь в слизняка, побулькивающего и рвотно пованивающего.
— Добей его теперь лазером-шмазером, — наставляет Шошана Кравца и он, радостно ошалев, с криком «есть», окатывает интенсивными лучами бывшего сотрудника «Дубков». Тот, шипя, становится облачком быстро пропадающего пара.
— Получилось! — заголосил Кравец. — Мать его за ногу, за ложноножку. Вышло у нас, а у него ни хрена.
— Если точнее: не у нас, а у Шошайки. Такое вот нитеплазменное чудище можно было ухайдакать лишь нитеплазменной дубинкой. Сегодня я снимаю перед Шошей не чужой скальп, а собственную шляпу. От кайфа и признательности.
Дерзкий Кравец на моих изумленных глазах наложил свои лапы на фемку, вставил в свои объятия и обслюнявил ей обе щеки. Я уж подготовился к тому, что она следующим тройным ударом превратит шерифа в жалкую метелку. Но обошлось. Я облегчился, в смысле выдохнул с протяжным свистом через щелочку рта.
— Я не смогла сделать нитеплазму, а просто ее украла, — пояснила Шошана, сминая что-то подвижное руками.
— Это ничего. Плазмонт не является юридическим лицом. Поэтому даже можешь повторить.
— Не надейся, Терентий. Просто сейчас у нитеплазмы был небольшой заряд подходящего знака.
Тут суматошный шериф испустил пламенный призыв:
— На приступ, граждане!
Шошана твердо встала напротив нитеплазменного забора. Ее руки взмыли, будто собралась она нырнуть в бассейн. Затем я, да и Кравец тоже, заметили еле видимые струи (голубенькие такие), которые вылетали из ее ладоней — ну просто бьющая под напором вода. Впрочем, эта «вода» нечего не смачивала, потому что была на самом деле нитеплазмой. Концы струй загнулись в сторону нитеплазменной преграды, образовав что-то вроде большого таза или параболоида. Еще и касания не было, когда проскочил разряд, похожий на пробойный ток между двумя электродами. Осточертевший забор весь превратился в молнию, та шарахнула в центр «таза», который серьезно пострадал, вернее, мигом исчез. Шошану отшвырнуло, но она ухитрилась и с больной ногой открутить такое сальто, чтобы мягко приземлиться.
— За-а-бор нам боль-льше не ме-е-шает, — запинаясь, произнесла фемка. — Видимо, так реагирует нитеплазма двух противоположных знаков при мощных зарядах.
— Еще десяток раз свалиться, улететь, расплющиться, получить по кочану — и мы станем крупные спецы по этим зарядам. — Я поежился, предчувствуя многочисленные побои.
Кравец тут опомнился и решил первым выскочить в коридор, он уже истошно завопил: «Даешь на грудь аквариум, а-а-а!». Я едва успел ухватиться за клетчатую рубаху:
— Не делай этого, крутой парень. Иначе мы утонем в брызнувших оттуда соплях и ничего положительного о нашей кончине нельзя будет написать ни в прессе, ни на могилке. Отсюда нам лучше убраться по-тихому.
— Ну ты, пусти… — перестал контролировать себя Кравец и уже хотел зацепить мой нос своими пальцами, я же намеревался, поддав коленом в пах, переключить компаньона с войны на мир.
— Если будете вести себя как расхристанные дураки, я вас оставлю тут навсегда, нитеплазме на художества, — пригрозила несколько рассвирепевшая предводительница. Она аккуратно высунувшись из нашей комнаты, мазнула лучом сквизера по глазку видеокамеры — стекло объектива сразу перекристаллизовалось и стало показывать мульти-пульти.
— Это еще не все, — строго напомнила она. — Сама нитеплазма реагирует на нас. Не на слова и внешний вид, а на чувства и мысли. Поэтому будьте благоразумны. Я знаю, у вас это не принято. Но постарайтесь не будоражить себя. А еще лучше — полюбите поскорее Новую Жизнь, объединительницу всего прогрессивного человечества. Тогда, может, она примет вас за сотрудников «Дубков».
— Да я лучше полюблю большого марсианского таракана и буду лизать ему задницу, — скрипнул зубами Кравец, но вредность его была уже на излете.
Шошана взяла нас за руки, как учительница неслухов и вывела в аквариумный зал. От рук ее шло расслабление, и мне пару раз показалось, что я нахожусь где-нибудь в солярии после хорошей дозы эндорфинового размягчителя. Не знаю, что там любил сейчас Кравец, я же на место Новой Жизни подставлял Шошку, отчего она (Новая Жизнь) становилась более-менее сносной.
— Нам таким бесхитростным образом отсюда не убраться, — не смог окончательно успокоиться Кравец. — Наверху мы встретимся с превосходящими силами противника, он нас зашахует и по-своему будет прав. Надо отработать хотя бы отвлекающий маневр.
— Прекрати бухтеть, если у тебя нет конкретного плана, — цыкнул я на него.
— У меня есть конкретный план в отличие от тебя, — презрительно отразил Кравец мой выпад. — Опустошаем обойму плазмобоя, складываем кучку из металловодородных боезарядов прямо здесь, на палубе, но в уголке. Затем направляем на них лазер-шмазер, то есть среднефокусированный луч максимальной мощности. Сами спрячемся. Секунд двадцать кучке на нагрев хватит, а потом она разбомбит палубу. Все аварийные и пожарные датчики завизжат, будто затраханные бабы.
— Не буду возражать, особенно против бабьего визга. Хотя, как известно, дамы стараются только в порнофильмах… Пожалуйста, не садись на эту кучу боезарядов и научись более уважительному отношению к женщине.
И Кравец принялся реализовывать безумный план Кравца. Мы уже бросились тикать, а, он там еще что-то налаживал. Когда долбануло, я даже решил, что шерифа мы потеряли, накрыло беднягу. Сразу ошметки полетели, пар повалил вонючий, гарь от паленого пластика. И свист надрывный. Однако Кравец вынырнул из смрадного тумана, багровый, кашляющий и чихающий до треска в штанах.
— Будет еще хуже чем надо, я палубу всерьез расколупал. Разгерметизация получилась, — сумел сообщить шериф, растирая кровавые сопли кулаком.
Свист рывком перескочил на два тона ниже. И ветерок задул неслабый. Конечно же, зажглись аварийные панели и замигали лампочки. Значит, Кравец дыру проковырял до внутренней полости платформы, где давление воздуха куда ниже, чем наверху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
