Кроме того, песня «Я в деле» имеет сходства, помимо «Чести шахматной короны», еще и с песней «Проложите, проложите…» (1972). Во всех трех случаях лирический герой приглашает своих врагов к диалогу за выпивкой: «А хочешь просто говорить — / Садись за стол и будем пить. / Вдвоем мы потолкуем и решим» = «И без страха приходите / На вино и шашлыки. <…> Вот тогда и приходите, / Вот тогда поговорим. <.. > Но не забудьте — затупите / Ваши острые клыки» = «Я б смахнул все пешки и фигуры, / Я б на доску выложил шампуры, / В каждой клетке — грамм по тридцати» (АР-9-171), «Вот слоны — годятся на шашлык» (АР-9-173). Обратим внимание, что в последних двух песнях алкоголь соседствует с шашлыками (шампурами), а желание «выпить» и «съесть» бастионы своего врага («Провести бы дамку — и со смаком / Съесть бы пару пешек и ладью» /3; 391/) встретится позднее в «Письме с Канатчико-вой даче», где «бывший алкоголик, матершинник и крамольник» воскликнет: «Треугольник будет выпит, / Будь он — параллелепипед, / Будь он — круг, едрена вошь!».
Ну и заодно отметим сходство шахматной дилогии с «Тем, кто раньше с нею был»: «К чему задаром пропадать1? / Ударил первым я тогда, / Ударил первым я — / Так было надо» /1; 38/ = «Чует мое сердце — пропадаю, / Срочно нужно дамку провести» /3; 391/. В обоих случаях герой понимает, что попал в безнадежную ситуацию, и решает перейти в наступление. Поэтому в ранней песне он «ударил первым», и такие же планы у него будут в поздней: «Если он меня прикончит матом, / Я его — через бедро с захватом, / Или — ход конем… по голове!».
Кроме того, строка «Чует мое сердце — пропадаю...» почти буквально совпадает с «Конями привередливыми» (также — 1972): «Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю» А впервые этот мотив встретился в «Песне про правого инсайда» (1967 — 1968): «Пропаду, чует сердце мое — попаду / Со скамьи запасных на скамью подсудимых!» /2; 144/, - которая содержит ряд параллелей и с шахматной дилогией.
В обоих случаях противник героя силён: «У нас в футболе сильные враги» /2; 433/ = «Даже спит с доскою — сила в нем» /3; 173/; однако боится его: «Я видал, я почуял, как он задрожал» /2; 434/ = «Ну, еще б ему меня не опасаться…» (СЗТ-1-281), — поскольку герой хочет с ним расправиться: «Вот сейчас, вот сейчас я его покалечу!» /2; 434/ = «Обнажил я бицепс ненароком, / Даже снял для верности пиджак» /3; 177/, -и поэтому прибегает к хитростям: «Захромал и не стал подходить ко мне близко» = «Шифер стал на хитрости пускаться: / Встанет, пробежится — и назад». А поскольку в первой песне он совершал такие же «пробежки», герой обратился к нему: «Ну еще пробеги до меня хоть чуток!» /2; 434/.
В обеих песнях используются одинаковые обороты: «В голове — “дубль-ве”» /2; 432/ = «В голове — всё термины из бокса» (АР-13-89); «Мне плевать, что судья меня выгонит с поля!» /2; 434/ = «Мне плевать на глупый ход в дебюте, / На потерю качества — плевать!» /3; 383/; «Ерунда, чепуха этот самый футбол!» /2; 434/ = «Я бы смёл к чертям с доски фигуры» (АР-9-171) (ср. еще в одном спортивном стихотворении: «Боксы и хоккей мне — на какого чёрта»; АР-2-124); «И сразу, как по заказу. / Я получил короткий пас» (АР-11-86) = «Пас слону, тот бьет — всё как по нотам» (АР-9171); «Он неправ, ох неправ этот правый инсайд!» /2; 435/ = «Парень, не пугай меня цейтнотом — / Ох, гляди! Нарвешься на прием!» (АР-9-171); «Ничего! После матча его подожду / И тогда побеседуем с ним без судьи мы» /2; 144/ = «Ничего! Коль он и вправду ловок, / Применю последний ход конем» (АР-9-171); «Ничего! Я немножечко повременю» /2; 144/ = «Что я медлю — не мычу, не телюсь?» (АР-9-171). При этом лирический герой выступает в образе защитника: «Ну а я, ну а я — самый левый защитник» /2; 433/ = «Прикрываю подступы к воротам, / Прикрываю пешки рукавом» /3; 391/. Противник же калечит его команду (в первом случае) и уничтожает его бастионы (во втором): «И инсайд беспрепятственно наших калечит!» /2; 433/ = «Черный ферзь громит на белом поле / Все мои заслоны и щиты» /3; 384/. А сам герой прибегает к нецензурной лексике: «И скромно про себя ругаясь матом…»/2; 433/ = «Ну еще б ему меня не опасаться, бля, / Когда я лежа жму сто пятьдесят!»[872].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В 1968 году была написана еще одна спортивная песня, предвосхищающая некоторые мотивы из «Чести шахматной короны». Речь идет о «Песенке про метателя молота»: «Эх, блядь, что мне мой соперник — Джонс ли, Крамер ли!»6[873] [874] = «Блядь, даже были по хоккею тренировки. <.. > Да что мне его легкие фигуры. / Эти кони да слоны!» бб3 (кроме того, восклицание Эх, блядь находит соответствие в другом варианте исполнения шахматной дилогии: «Эх, бля, сменить бы пешки на рюмашки — / Так живо б прояснилось на доске!»[875]); «Сейчас кругом корреспонденты бесятся» = «Фоторепортеры налетели». И в обоих случаях герой выступает в маске пролетария (заводского рабочего): «Я был кузнец — ковал на наковальне я» = «Эх, спасибо заводскому другу…». Такую же благодарность он высказывает в «Песне летчика-истребителя» (1968): «Сегодня мой друг защищает мне спину <…> Спасибо, Сергей, это ты!» (АР-4-158). Вот еще несколько параллелей между этой песней и шахматной дилогией: «Сбоку, Володя, дави что есть сил» (АР-8-125) = «Я давлю, на фланги налегаю» (АР-9-169); «Слышишь — он сбоку заходит» (АР-8-125) = «Вижу — он нацеливает вилку» /3; 177/; «Скорее наверх в облака — я прикрою» (АР-4-160) = «.Дамку нужно сделать поскорей» (АР-9-169), «Прикрываю подступы к воротам» (АР-9-171); «Уйди в облака — я прикрою» /2; 89/ = «Я прикрылся и ушел нырком» (АР-9-171); «Я его пушкой достану» (АР-8-125) = «Я его замучу, зашахую» (АР-9-171); «Я этот небесный квадрат не покину» = «Клетки — как круги перед глазами»; «Но козыри надо равнять» = «Королей я путаю с тузами».
Следующая песня 1968 года, которую необходимо сопоставить с шахматной дилогией, — это «Еще не вечер», где коллектив Театра на Таганке под маской пиратского корабля сражается с советской властью, представленной в образе вражеской эскадры.
В этой песне фигурирует корсар, а перед шахматным матчем герой упоминает свои «резные, расписные деревянные ладьи» (совмещая шахматный термин с наименованием парусного судна и заодно обыгрывая народную песню «Из-за острова на стрежень…» на стихи Дмитрия Садовникова, 1883: «Выплывают расписные / Стеньки Разина челны» ~ «Эх, резные, расписные / Да не Стенькины ладьи!» /3; 388/).
В ранней песне герои говорят: «В боях и штормах не поблекло наше знамя», — а в поздней лирический герой защищает «честь шахматной короны». И в обоих случаях у них — критическое положение: «Мы научились штопать паруса / И затыкать пробоины телами. <…> Но с ветром худо и в трюме — течи» /2; 107/ = «Но в моей защите брешь пробита»[876] /3; 383/; и они действуют на удачу: «Ответный залп — на глаз и наугад» = «Наугад, как ночью по тайге»; но при этом не теряют надежду: «А капитан нам шлет привычный знак: / “Еще не вечер, еще не вечер!”» = «Всё не так уж сумрачно вблизи»; и, несмотря на неравенство сил: «Неравный бой. Корабль кренится наш» /2; 107/ = «Он со мной сравним, как с пешкой слон!» /3; 383/, - уверены, что враги не смогут с ними расправиться: «Но нет! Им не послать его на дно» /2; 108/ = «Он меня в нокаут не положит, / И к ковру меня не задавить!» /3; 386/.
Между тем герои оказываются на краю гибели: «Спасите наши души человечьи!» = «Чует мое сердце — пропадаю» /3; 391/, - но не намерены сдаваться: «Готовьте ваши руки к рукопашной!» = «Обнажил я бицепс ненароком, / Даже снял для верности пиджак» (а в черновиках: «Только зачесались кулаки!» /3; 395/.
