Увидев вдали своих питомцев, Эйла хотела было свистнуть, но передумала, поскольку Уинни уже подняла голову и смотрела в ее сторону. Кобыла приветливо заржала, и Удалец, появившись из-за ближайших кустов, присоединился к ней. Подражая их голосам, Эйла ответила на это приветствие.
Повернувшись в сторону дома, она заметила необычное, почти благоговейное выражение на лице Талута, внимательно наблюдавшего за этой сценой.
– Как эта кобыла узнала, что ты направляешься к ней? – спросил он.
– Я думаю, это не связано со знанием, просто у лошадей отличный нюх, и Уинни издалека учуяла мой запах. Кроме того, у них чуткие уши, и она могла услышать мои шаги. Наверное, Уинни заметила какое-то движение.
Вождь понимающе кивнул. Ее объяснения казались такими простыми и логичными, и все же… Он улыбнулся, радуясь, что она наконец вернулась, и мысленно представил себе предстоящий ритуал Удочерения Эйлы. Она будет достойным членом Львиной стоянки. А ее красота и способности помогут ей обрести высокий статус среди женщин племени мамутои.
Они вдвоем вернулись в новую пристройку и увидели там Джондалара, как раз выходившего из очага Мамонта.
– Насколько я понял, ты уже разложила все подарки, – с доброй усмешкой сказал он, широким шагом подходя к Эйле и Талуту.
Ему нравилось наблюдать, с каким нетерпением и любопытством ожидают мамутои ее таинственных даров. Он случайно подслушал высказывания Тули по поводу сомнительного качества вещей Эйлы, однако у самого Джондалара сомнений на этот счет не было. Конечно, изделия Эйлы покажутся мамутои необычными, но мастерство всегда остается мастерством, и поэтому ее подарки, несомненно, получат заслуженное признание.
– Да, Эйла, всем страшно любопытно, что вы привезли с собой, – заметил Талут.
Он, возможно, больше, чем кто-либо, любил это состояние предпраздничного ожидания.
– Не знаю, достаточно ли будет моих подарков, – сказала Эйла.
– Конечно, их будет достаточно. Не стоит беспокоиться по этому поводу. Что бы ты ни привезла, все будет хорошо. Было бы довольно даже одних огненных камней. А на самом деле и камни-то не нужны, ты сама как подарок, – сказал Талут и добавил с усмешкой: – В сущности, прекрасно уже то, что у нас есть причина для такого большого праздника!
– Но ведь мы должны обменяться подарками, Талут, – возразила Эйла. – Когда клан обменивался подарками, то обычно это были изделия определенного вида и соответствующей ценности. Я не знаю, какие подарки могут иметь ценность, равную этой пристройке. Что я должна подарить каждому строителю этого чудесного очага лошадей? – сказала Эйла, обводя взглядом пристройку. – Это помещение напоминает пещеру, но вы сами сделали ее. Даже не представляю, как люди умудряются строить такие пещеры?..
– Да и я поражен вашим мастерством, – подхватил Джондалар. – Мне довелось видеть много разных жилищ: легкие временные постройки на летних стоянках, жилища, устроенные внутри пещер или под нависающими скалами, – но должен признаться, я никогда не видел ничего подобного этому земляному дому. Ваше жилище кажется крепким как скала.
Талут рассмеялся:
– Таким оно и должно быть, иначе здесь не выживешь, особенно зимой. Только такой дом способен противостоять ударам ураганного ветра. Менее крепкая постройка не простояла бы даже до весны… – Улыбка постепенно исчезла с его губ, и глаза озарились каким-то теплым, родственным любви светом. – Земли мамутои очень богаты. Богаты дичью, рыбой и разнообразными степными плодами. Это красивый и суровый край. И я не променял бы его ни на какое другое место… – Улыбка вернулась на его лицо. – Но чтобы жить здесь, нужны крепкие и надежные жилища, а пещер в этих краях, прямо скажем, маловато.
– И как же вы делаете свои пещеры, Талут? Как вы построили такой дом? – спросила Эйла, припоминая, как долго Бран занимался поисками хорошей пещеры для своей семьи и какой беспомощной она сама чувствовала себя, пока не нашла долину с подходящей для жизни пещерой.
– Ладно, я расскажу вам об этом, раз уж вы так заинтересовались. Тут нет большого секрета! – сказал Талут, самодовольно усмехаясь. Ему льстило их искреннее восхищение. – Все основное жилище построено примерно так же, как эта пристройка, только место для очага Лошадей мы выбрали возле внешней стены очага Мамонта. Определив примерные размеры помещения, мы втыкаем в центре палку для обозначения будущего очага – на тот случай, если понадобится развести огонь. Затем, измерив веревкой расстояние от стены, закрепляем один конец веревки на центральном столбике и, растянув ее, намечаем на земле круг, по границе которого должны будут проходить стены.
Свои объяснения Талут сопровождал действиями, расхаживая по пристройке и привязывая воображаемую веревку к несуществующему столбику.
– Затем мы снимаем дерн и аккуратно складываем его за границей круга, стараясь не повредить пласты, а после этого копаем дальше, углубляя земляной пол примерно на длину моей ступни. – Для наглядности Талут оттянул вверх носок своей невероятно длинной и на удивление узкой ступни; хорошо подогнанная мягкая кожаная обувь подчеркивала красивую форму его ног. – Затем мы намечаем ширину скамей или платформ, которые могут использоваться как лежанки или полки для хранения разных вещей или запасов, скамьи как бы продолжают стену. Ограничив таким образом внутренний круг, мы углубляем эту часть еще на две или три мои ступни, формируя земляной пол помещения. Вся вынутая земля равномерно раскладывается в круговой вал за границей жилища – он будет служить дополнительной поддержкой для стен.
– Много же приходится вам копать, – заметил Джондалар, окидывая взглядом помещение. – Ведь расстояние между стенами этой пристройки, по-моему, не меньше тридцати твоих ступней, Талут.
Вождь изумленно вытаращил глаза:
– Надо же, ты прав! Именно столько я и намерил. Но как ты узнал?
Джондалар пожал плечами:
– Я просто догадался.
Однако это было нечто большее, чем догадка, это было еще одно проявление его интуитивного понимания физического мира. Джондалар мог точно определить расстояние на глаз, и критерием ему служили размеры его собственного тела. Он знал длину своего шага, ширину ладони, длину и размах рук; он мог оценить как малые величины, соизмеряя их с толщиной своего пальца, так и большие – например, высоту дерева по протяженности отбрасываемой им тени. Никто не учил его подобным измерениям – это была врожденная способность, развившаяся благодаря постоянному упражнению, и эта способность никогда его не подводила.
Эйла тоже смогла оценить трудоемкость земляных работ. Ей приходилось копать ловчие ямы, и она понимала, сколько времени и сил отнимает такая работа.
– Талут, как же вы умудрились выкопать такую огромную яму? – с любопытством спросила она.
– Что значит «умудрились»? Просто копали, как это делают все люди. Мы пользуемся мотыгами, чтобы разрыхлить суглинок, а потом совками выбрасываем его из ямы. Но вначале аккуратно снимаем дерн,
