последний раз я сказала, чтобы он больше не звонил, и он послал меня к черту...
— Нет, — сказал тренер по боксу. — Это мне неизвестно. Вчера он был тут и тренировался. Как всегда, с остервенением и, как всегда, выматывал себя. Провел несколько раундов с нашим чемпионом по юношескому разряду... Есть у нас такой чемпион в легкой весовой категории. Енс идет по полусреднему... Они провели несколько раундов, и я в жизни не видел такой бешеной злобы. Енс и не думал защищаться, он пер напролом и бил, вкладывая в каждый удар всего себя. Ему неплохо досталось, бровь кровоточила... Нет, ничего серьезного. Но он же и давал сдачи будь здоров! Юниор был совершенно сделан. Пришлось их развести. Я спросил Енса, почему он так себя вел, но они не ответил, а немного погодя опять взялся за дело, на этот раз с мешком. Казалось, хотел забить его до смерти...
Звякнул дверной звонок, и они оглянулись.
В спортивный магазин вошел покупатель.
Но это был не Енс.
— Если он появится, дайте нам знать, ладно?
— Непременно. А что он натворил?
— Об этом еще рано говорить, — сказал Валл.
— Не знаете случайно, куда он направился вчера после тренировки? — спросил Маттиассон.
— Домой, я полагаю...
— Из тех, кто здесь занимается, он с кем-нибудь дружил?
— Нет. Он всегда был такой молчаливый, всегда уходил в свою скорлупу, вы понимаете, о чем речь. Не было у него настоящих друзей. С ним так трудно найти общий язык. Извините меня...
Он отошел обслужить клиента, который вертел в руках ракетку для настольного тенниса.
— Возможно, он уехал из города, — сказал Элг, сворачивая на Родхюсгатан.
Они наугад объезжали кварталы.
— Не исключено, — согласился Карлссон.
Вдруг их вызвали по рации.
— Школа! — сказал Элг и включил сирену.
Сторож встретил их у входа. Это был низенький человечек со светлыми вьющимися волосами, и говорил он быстро, пронзительным голосом, который совсем не вязался с его строгим темно-синим костюмом. Одна щека у него была красная. Он держался за подбородок и энергично жестикулировал.
— Он улизнул, прежде чем я успел его схватить. Надо же такое придумать! Завалился спать в гимнастическом зале да еще ударил меня, когда я хотел его выгнать.
Енс спал на мате в углу, где был сложен спортивный инвентарь. Сумка с боксерскими принадлежностями все еще стояла возле мата.
— Он меня ударил! — жаловался сторож, усердно размахивая руками.
— Куда он побежал? — спросил Элг.
— Откуда мне знать? Я лежал на полу. — Он пощупал языком зуб и застонал. — Черт! Я только что кончил лечить зубы. Теперь придется идти снова. Но в таких случаях, наверно, выплачивают страховку.
— А вы уверены, что это был Енс Линдстрём? — спросил Карлссон, натягивая перчатки.
— Конечно. Я его знаю. Он же хороший парень. И какой бес в него вселился?
Сторож носил туфли на очень высоких каблуках. Раскипятившись, он попятился, зацепился за мат и шлепнулся на пол.
— Вот черт возьми!
Элг рывком поднял его на ноги.
— Сколько прошло времени до того, как вы позвонили и подняли тревогу?
— Минут десять.
— Гляди! — сказал Маттиассон.
Валл поглядел.
— Точно, черт, — сказал он.
Он резко повернул руль и поехал против движения.
— Сообщи по рации.
— Я принял сообщение от Валла и Маттиассона. Они засекли его на Аннефорсвеген и последовали за ним к церкви. Прием.
— Они все еще следуют за ним? Прием.
— Да. Я поднял по тревоге патрульные машины и мобилизовал весь наличный состав. Постараемся окружить его. Поезжайте туда же.
— Едем. Линию для связи оставляю открытой. Прием.
— Ладно. Я как раз слушаю донесение Маттиассона. Но вы можете подключиться...
— Вон он, — сказал Валл. — Нырнул внутрь.
Элг смотрел на вход.
Они стояли перед церковью.
Худосочный колосс красного кирпича гордо высился на холме, остро врезаясь в небо.
Часы показывали без четверти два.
На Мариагатан и Престгатан выстроилось шесть патрульных машин. Полицейские в форме толпились рядом и пялились на колокольню, будто рассчитывая увидеть там Енса.
Было холодно. Солнце сияло на почти безоблачном небе.
Снег лежал белым покровом. Полицейские мундиры резко выделялись на его фоне. На улице начали собираться зеваки.
Поодаль стояла старая гимназия из такого же красного кирпича, что и церковь. Все больше любопытных останавливалось, глазея на полицейских, на их машины, на церковь.
— Он нырнул внутрь, — повторил Валл, как будто с первого раза его никто не понял.
— Какие там помещения? — спросил Элг. И, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: — Фриц скоро будет?
— Там есть узкая и крутая лестница, которая ведет на колокольню...
— Вы там были?
— Нет, не хотели рисковать.
— Ты думаешь, он попытается залезть наверх?
— Почем я знаю?
Элг прикусил нижнюю губу. Потом зажег сигарету. Несколько раз глубоко затянулся, бросил сигарету и затоптал.
— Может, стоит вызвать пожарную команду? Пусть привезут парусину, мало ли что? А где церковный сторож? Его кто-нибудь вызвал?
— Дома его нет, и никто не знает, где его искать.
— Может, он в часовне на похоронах? Сегодня ведь пятница.
Элг зашагал ко входу.
— Ты куда? — спросил Валл.
— Надо же что-то делать.
— Фрица не будем ждать?
— Полагаешь, у него будут толковые предложения?
— Вон он, уже идет.
Они обернулись и увидели приближавшегося к ним Стура.
— Ну вот, — сказал Стур. — Теперь он наш.
— Не совсем, — сказал Валл. — Пока еще нет. Он еще там...
— Может, попробуем выволочь его оттуда? — предложил Карлссон.
— Хм...
Стур смотрел на вход.
— Он точно без оружия?
— Точно, — засмеялся Элг. — Безоружен.
— О’кей, — сказал Стур. — Рассредоточимся. Я и Валл пойдем в церковь. А вы подниметесь
