ее видѣть хочу, сію минуту, да передай ей вотъ это.
Клопъ досталъ изъ экипажа длинный свертокъ и крупный кулекъ, въ которомъ зазвенѣли стеклянныя посуды.
Чрезъ минуту Дуняша таинственно пригласила Клопа въ боковую дверь. Я остался ждать въ передней.
Когда Клопъ возвратился чрезъ четверть часа въ переднюю, то лицо его сіяло радостью. Онъ взялъ подъ мышку толстый портфёль и направился безъ доклада въ залу.
— Идите за мною. Прошу васъ безъ вопросовъ; дѣлать все, что я на прикажу.
Мы прошли большую залу и повернули влѣво. Клопъ смѣло отворилъ дверь, и мы очутились въ маленькой комнатѣ, загроможденной кипами бумагъ. На столахъ были разбросаны разные планы, книги и какія-то модели; стѣны была увѣшены картами различной величины и формы. На кушеткѣ лежалъ толстый, плѣшивый господинъ съ сѣдыми усами и бровями, съ дюжиннымъ, солдатскимъ лицомъ. Онъ былъ въ бухарскомъ поношенномъ халатѣ и въ бархатныхъ вышитыхъ туфляхъ съ кисточками, далеко негармонировавшими съ его слонообразной ногой. Онъ курилъ изъ длиннаго черешневаго чубука, обвитаго бисерными шнурками, и пускалъ правильныя кольца дыма изо рта, образуя при этомъ губами какую-то широкую круглую дыру, извергавшую копоть.
— Это ты, Пупикусъ? привѣтствовалъ господинъ Клопа, вяло повернувъ къ намъ голову. — Что, братецъ, спозаранку?
— Смѣтку провѣрьте, Захаръ Захарычъ. Вотъ что.
— Приспичило? Къ спѣху, что ли? Успѣемъ. Ну-ка, садись.
— Нѣтъ, Захаръ Захарычъ, не задерживайте меня, вы знаете вѣдь, сколько времени уйдетъ, пока всѣ провѣрятъ… потомъ утвержденіе, контрактъ… задаточная сумма. А вѣдь матеріалъ заблаговременно заготовить нужно. Съ меня же взыскивать станете. Ужь ваша строгость у меня вотъ тутъ засѣла!
— Подай; посмотримъ, что навралъ. Ты вѣдь у меня плутъ знатный.
— Обижаете, Захаръ Захарычъ!
— Нѣтъ, братецъ, люблю. Умница ты у меня. Блохи, ха-ха, ха, хо, хо, хо! Это одно чего стоитъ. Выдумалъ же!
Я досталъ изъ портфёля смѣту и подалъ Клопу.
— Это мой секретарь, отрекомендовалъ меня Клопъ. — Грамотѣй, какъ любой чиновникъ, похвалилъ меня Клопъ.
— Ай-да Клоповъ! Ишь, и секретаремъ обзавелся. Ну-съ, а блохъ умѣешь ужь пускать, г. секретарь? Хо, хо, хо!
— Нѣтъ, съострилъ на мой счетъ Клопъ. — Онъ у меня пока однимъ мухоловствомъ занимается.
Уступая настоятельнымъ просьбамъ Клопа, Захаръ Захарычъ поднялся съ кушетки, сѣлъ съ столу, осѣдлалъ свой носъ и началъ разсматривать смѣту, на выдержку сличая и соображая цифры съ цифрами какихъ-то счетовъ и бумагъ.
— Кажись, безъ фальши.
— Провѣрьте же итоги и скрѣпите подписью. Спѣшу Ивана Ильича захватить еще дома. Клопъ посмотрѣлъ на часы. — Боже мой, всего полчаса времени имѣю, а завтра и послѣ-завтра — праздникъ.
— Ну, ну, подай счеты.
Захаръ Захарычъ началъ сосчитывать, сопя, крехтя, отдуваясь и диктуя себѣ подъ носъ всякую цифру.
— Боже мой! Этому конца не будетъ, метался Клопъ. — Опоздаю, непремѣнно опоздаю.
— Да ну тебя къ чорту. Не торопи. Спѣшная работа вдвое длится.
— Захаръ Захарычъ, позвольте. Пусть онъ диктуетъ цифры (Клопъ указалъ на меня). Я сосчитывать буду, а вы слѣдите за мною. Скорѣе дѣло будетъ.
— Пожалуй. На, считай! только отчетливо!
Клопъ началъ сосчитывать по моей диктовкѣ. Захаръ Захарычъ слѣдилъ за его пальцами. Клопъ медленно и отчетливо выкладывалъ. Итогъ приближался уже къ концу.
Въ это самое время, шурша накрахмалеиными юбками, какъ буря влетѣла низенькая, кругленькая, свѣженькая и миловиднепькая молодая блондинка въ бѣломъ пеньюарѣ и измятомъ чепчикѣ на роскошной коронѣ золотистыхъ волосъ.
— Папочка, душечка, смотри, что за прелесть! пискнула барыня, ткнувъ подъ самый носъ Захара Захарыча толстый кусокъ голубой шелковой матеріи.
— Это что, это откуда достала, Далечка? спросилъ изумленный Захаръ Захарычъ.
— Вотъ кто! радостно указала блондинка на Клопа пальчикомъ, любовно посмотрѣвъ на него. — Не правда-ли, что душка? Просто, такъ и расцѣловала бы его… А знаешь, папа, какъ я обдѣлаю мое платье? Ты помнишь на балу у губернатора… эта француженка, какъ бишь ее?.. съ воланами, буффами и съ закрытымъ лифомъ. Какъ хочешь, папка, а закрою!
— Не закроешь, знаю я тебя, сама не закроешь, хоть-бы попросили.
Далечка залилась звонкимъ, дѣтскимъ смѣхомъ. Захаръ Захарычъ привлекъ очаровательную супругу въ свои жирныя объятія и влѣпилъ въ ея щечку пудовый поцѣлуй.
— Да, спохватилась Далечка, вырываясь изъ супружескихъ объятій. — А матерія для обдѣлки, а кружева, а за фасонъ? Нука, папочка, раскошеливайся!
Захаръ Захарычъ обратилъ свои вопрошающіе глаза на Клопа.
— Еслибы я смѣлъ, то попросилъ бы васъ, Аделаида Сигизмупдовна, приказать Захару Захарычу скорѣе окончить повѣрку. Я сижу какъ на иголкахъ, тороплюсь. А о матеріи и прочемъ посовѣтуюсь я съ вами, если позволите.
— Браво! всплеснула барыня хорошенькими ручками. — Папка! кончай скорѣе, не то ущипну! погрозила она подѣтски мужу и, приплясывая, выбѣжала изъ кабинета, посылая Клопу ручкой поцалуй.
Клопъ и тутъ не упустилъ случая. Во время супружескихъ изліяній онъ опять прибавилъ нѣсколько косточекъ. Итогъ оказался вѣрнымъ до мельчайшихъ дробей. Захаръ Захарычъ наговорилъ кучу любезностей, подмахнулъ смѣтку и отпустилъ васъ съ Богомъ.
— Уфъ! вздохнулъ свободно Клопъ, когда мы отправились дальше учинять повѣрку по всѣмъ правиламъ. — Уфъ! Гора съ плечъ свалилась!
— Развѣ вы сомнѣвалась? Онъ вѣдь, кажется, очень друженъ съ вами?
— Да. Онъ дружно беретъ; но чтобы сдѣлать что нибудь почеловѣчески, ни, ни.
— За что-жь вы ему даете?
— Только за то, чтобы не слишкомъ копался.
— Однако, если не ошибаюсь, вамъ удалось провести его на итогѣ?
— Хорошо, что удалось!
— А еслибы открылось что тогда?
— Ха, ха, ха! Ничего; ошибка, да и только; итогъ выходитъ 61,953.33 3/4, а писецъ хватилъ 69,153.33 3/4. Двѣ цифры перемѣнились нечаянно мѣстами…. Развѣ не случается? И люди иногда попадаютъ не на свое мѣсто. Развѣ этотъ солдатюга на своемъ мѣстѣ? Развѣ прелестная Далечка на своемъ мѣстѣ?
— Ну…. а еслибы это открылось потомъ, впослѣдствіи?
Клопъ окинулъ меня подозрительнымъ взглядомъ.
— Что-жь? Развѣ я обязанъ питать недовѣріе къ казнѣ? Цифра подведена, утверждена; мнѣ какое дѣло?
Мы заѣхали въ какой-то тѣсный, грязный переулокъ и остановились у сломанныхъ воротъ.
— Пойдемъ, пригласилъ меня Клопъ.
— Лучше-бы а ожидалъ васъ въ экипажѣ. Вѣдь я вамъ никакой пользы не приношу.
— Пойдемъ, приказалъ Клопъ нѣсколько повелительно. — Учись, — пригодится; можетъ, самъ подрядчикомъ будешь когда нибудь. Притомъ, тутъ цѣлая свора злющихъ собакъ; боюсь одинъ.
Въ самомъ дѣлѣ, какъ только заскрипѣла ветхая калитка, на насъ накинулось нѣсколько свирѣпыхъ собакъ, но выбѣжавшій ошарпанный лакей насъ благополучно проводилъ.
Внутренность дома была такая же грязная, какъ и самый проулокъ. Въ первой комнатѣ завтракалъ хозяинъ въ вицъ-мундирѣ. Это былъ худой человѣкъ съ лицомъ, напоминающимъ съ перваго взгляда бульдога.
Не отвѣчая на наши поклоны, бульдогъ свирѣпо повернулъ голову и уставилъ грозный взоръ на Клопа.
— Послушай, проклятая пуповина, я тебя обрѣжу тупымъ ножомъ. Новорожденнаго изъ тебя
