Рейтинговые книги
Читем онлайн Записки еврея - Григорий Исаакович Богров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 158
могу быть ему полезнымъ, то прекращаю и мою службу у него. Во избѣжаніе сцены, я скрылъ передъ женою всю эту исторію.

На другой день, чуть свѣтъ прибѣжалъ ко мнѣ Клопъ. Онъ былъ разстроенъ, его воровскіе глазки искрились яростью.

— Такъ вотъ какъ вы изволите благодарить меня за хлѣбъ-соль, за дружбу и доброту; такъ вы значитъ меня надули, ограбили?

Я сдержанно объяснилъ Клопу, что никогда его не надувалъ, что, напротивъ, онъ старается меня надуть и довести до несостоятельности, до тюрьмы, до погибели.

— Нѣтъ, крикнулъ онъ на меня. — Вы плутъ, вы даже доносчикъ. Вы измѣнили мнѣ. Вы предали меня въ руки моему врагу. Вы ему разсказали всю исторію повѣрки смѣты… Онъ уже готовитъ новый доносъ на меня.

— Вы врете, не выдержалъ я. — Я никогда не былъ ни подрядчикомъ, ни плутомъ, слѣдовательно не имѣлъ повода сдѣлаться казнокрадомъ и доносчикомъ.

— Я тебѣ покажу, кто я такой, пригрозилъ Клопъ. — Вѣдь подложные итоги ты самъ подѣлалъ. Я вѣдь ничего не знаю… Пойдешь ты у меня въ Сибирь, эхидъ ты едакій!

Прошипѣвъ эту страшную угрозу, Клопъ внѣ себя выбѣжалъ вонъ.

Послѣ ухода Клопа, жена, какъ разъяренная тигрица, подскочила ко мнѣ съ сжатыми кулаками.

— Опять швырнулъ отъ себя кусокъ хлѣба! Опять напакостилъ, опять тебя выгоняютъ со службы! закричала она на меня.

— Умѣрь свой тонъ, жена; не раздражай. Я не могу служить у этого мерзавца-карманщика. Я еще слишкомъ молодъ для тюрьмы.

— Болванъ ты книжный, угостила меня моя голубица. — Жить съ порядочными, добрыми, людьми не умѣешь. Бери же своихъ дѣтей, своихъ щенковъ и отправляйся съ ними по міру.

Моя голова закружилась, сердце какъ будто остановилось въ груди, въ глазахъ запрыгали и вихремъ завертѣлись какія-то огненныя очки. Я протянулъ руки… къ счастью, накто и ничто не попало между нихъ.

Я стремительно выскочилъ на улицу и, какъ угорѣвшій, жадно началъ вдыхать въ свои легкія живительную прохладу осенняго, яснаго утра.

VI. Кто виноватъ?

Мое положеніе сдѣлалось опять жалкимъ, почти безвыходнымъ: жить было нечѣмъ, и частной службы не предвидѣлось. Одни откупщики, или, изрѣдка, подрядчикъ какой-нибудь нуждались въ грамотныхъ служащихъ, прочій же торгующій и спекулирующій еврейскій людъ искалъ людишекъ подешевле, позабитѣе, которые довольствовались бы заплѣсневѣлымъ сухаремъ и нищенскимъ рубищемъ, которые, въ добавокъ, умѣли бы, при случаѣ, въ пользу своихъ хозяевъ, обсчитать, обмѣрить и обвѣсить кого слѣдуетъ.

Во что бы то ни стало, я долженъ былъ отправить мою семью къ родителямъ, въ деревню, чтобы пріобрѣсти временную свободу уѣхать куда-нибудь въ другое мѣсто для отысканія какой-нибудь частной службы. Но упорная жена моя на отрѣзъ отказалась тронуться съ мѣста.

— Корми какъ знаешь, твердила она съ непоколебимымъ упорствомъ: — на то ты мужъ. Куда ты, туда и я.

Чтобы образумить упрямицу, я выписалъ мою мать. Все время я скрывалъ отъ матери, какъ несчастную мою семейную жизнь, такъ и скверную мою службу; я зналъ, что она моему горю пособить не можетъ; къ чему же огорчать ее и безъ пользы умножать ея собственныя горести?

Меня не было дома, когда мать моя пріѣхала. Я безъ цѣли шлялся по улицамъ, лишь бы не видѣть вѣчно угрюмаго лица жены и не слышать ея безконечныхъ упрековъ. Мнѣ опротивѣлъ и мой домъ, и моя семья. По правдѣ сказать, я и дѣтей своихъ не любилъ; я ихъ ласкалъ не подъ вліяніемъ натуральнаго родительскаго чувства, а подъ вліяніемъ чувства состраданія и жалости къ этимъ несчастнымъ твореньицамъ, вѣчно хныкающимъ и плачущимъ, вѣчно ругаемымъ и наказываемымъ матерью.

Когда я возвратился домой и засталъ мою мать въ слезахъ, а жену что-то съ необыкновеннымъ жаромъ разсказывающею и жестикулирующею руками, я сразу понялъ, что моя супруга успѣла уже передать матери обо всемъ, и передать, конечно, въ томъ ложномъ и изуродованномъ видѣ, въ которомъ она всегда старалась выставить самые простые мои поступки.

— Я всегда буду съ нимъ несчастна. Мы вѣчно будемъ нищенствовать. Онъ ни съ кѣмъ ужиться не можетъ. Его глупая гордость…

Завидѣвъ меня, она оборвалась на половинѣ фразы. Мать бросилась ко мнѣ въ объятія и зарыдала.

— Какой ты несчастный, бѣдный мой Сруликъ! Всѣ обвиняютъ тебя! пожалѣла она меня.

— Кто же эти всѣ, матушка?

— Ну, хоть бы жена твоя.

— Выслушайте прежде меня и затѣмъ судите: виноватъ ли я въ томъ, что съ нами случилось.

Я заботливо усадилъ мать и подробно разсказалъ ей то, что уже извѣстно моимъ читателямъ. Жена прерывала меня на каждомъ словѣ, но мать не обращала на нее никакого вниманія и сосредоточенно дослушала меня до конца.

— Посудите теперь, матушка, могъ ли я поступить иначе, могъ ли я оставаться у плута, вздумавшаго, въ добавокъ, опутать меня векселями?

— Векселями?! передразнила меня жена, состроивъ презрительную гримасу. — Банкиръ важный, тоже векселей боится! Много съ тебя взяли бы?

— Ты дура, и притомъ злая дура! срѣзала ее мать: — ты честно и умно поступилъ, сынъ мой; я горжусь тобою. Богъ воздастъ тебѣ; повѣрь, что рано или поздно, но Богъ вознаградитъ прямодушныхъ. Вспомни слова святаго писанія: «Я не видѣлъ праведника, дѣти котораго молили бы о хлѣбѣ насущномъ».

Но разсчитывая на краснорѣчіе моей матери, я горько ошибся. Ни убѣжденія, ни просьбы, ни угрозы ея не подѣйствовали на мою жену. Она твердила одно:

— Не поѣду я безъ него, не дамъ ему воли. Запрягся, пусть и тянетъ лямку, какъ всѣ мужья. Что онъ за цаца такая?

Мать провозилась съ невѣсткой цѣлыхъ два дня къ ряду, и провозилась даромъ, безъ успѣха.

— Противъ такого закоснѣлаго упорства я средствъ не имѣю, сказала мнѣ мать, на третій день. — Мнѣ кажется, что было бы всего лучше, если бы ты съ ней вмѣстѣ переселился въ деревню, къ намъ.

— Мнѣ переселиться въ деревню? что вы, матушка? Чѣмъ же мы жить будемъ? что я тамъ дѣлать стану?

— Мой сынъ, послушайся моего совѣта, оставь откупщиковъ и подрядчиковъ и живи такъ, какъ многіе евреи живутъ. Одѣнься просто, поеврейски, выбрось изъ головы кичливость, вспомни, что ты — самый обыкновенный еврей; вѣдь маленькое знаніе русской грамоты не Богъ знаетъ какая мудрость.

— Чѣмъ же я жить стану?

— Отецъ уступитъ тебѣ лучшій кабакъ…

— Что вы, маменька? Я… въ кабачники? Ха-ха-ха! Что вы?

Мать замѣтила язвительный характеръ моего смѣха. Она грустно опустила голову и какимъ-то нерѣшительнымъ, притихшимъ тономъ сказала:

— Не знаю, сынъ мой, что въ моемъ предложеніи смѣшнаго; знаю только одно, что въ каждомъ ремеслѣ человѣкъ, если захочетъ, можетъ быть честнымъ. Скажи, чѣмъ Тугаловы и Клопы лучше кабатчиковъ? Не тѣмъ ли только,

1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 158
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Записки еврея - Григорий Исаакович Богров бесплатно.
Похожие на Записки еврея - Григорий Исаакович Богров книги

Оставить комментарий