Об источниках
«Путешествия» Марко Поло, при всем их богатстве, представляют для современного читателя некоторые затруднения. Первое касается отсутствия окончательной версии его повести. Существуют десятки ранних рукописей Марко, и многие из них резко расходятся между собой. Часть версий основана на одном тексте, в других смешаны несколько разных, в некоторых наличествуют сокращения, как очевидные, так и незаметные. В некоторых, например во французском издании Потье и в английском – Юля и Кордье, содержатся важные примечания. Однако в этих версиях обычно не хватает энергии и обаяния оригинала, поскольку они сглаживают разнообразие интонаций рассказчика. В результате получается нечто напоминающее шедевр художника, покрытый слоями скопившейся за века грязи. А вот в английском переводе латинской рукописи, обнаруженной в библиотеке толедского собора, сделанном А. С. Моулом и Полом Пеллио, воспроизведены дух и суть оригинала – во всяком случае, так показалось мне после сравнения с другими переводами. Опубликованный в 1838 году и основанный на самой объемной из известных версий повествования Марко, этот перевод на 50 % длиннее других. Цитируя его, наряду с другими версиями, я, ради вразумительности и гладкости синтаксиса, допускал некоторые изменения. Там, где Моул и Пеллио оставались в недоумении и приводили отрывки изуродованного текста без пояснений, я прибегал к освященному временем переводу 1818 года, сделанному Уильямом Марсденом с итальянского перевода Джованни Батиста Рамузио, использовавшего также различные версии на старом французском и другие переводы для лучшей передачи смысла.
Еще одна серьезная трудность с книгой Марко касается порядка событий – немалая проблема для труда такой широты. В прологе Марко обещает описать события, до которых так и не добирается в основном тексте. А порой он описывает в начале отчета события, которые произошли под конец его странствий. Подозреваю, что часть этих нестыковок возникла из-за обстоятельств, при которых создавался отчет (Марко Поло в тюрьме, описывает свои приключения незнакомому прежде соавтору), а часть от ошибок многочисленных переписчиков догутенберговской эры. Иногда в «Путешествиях» нарушен даже порядок абзацев или предложений. Мне все это напоминало рукопись, брошенную в лестничный пролет, когда листки собирают, не думая об их порядке. Чтобы свести недоразумения к минимуму, я пересказывал основные события в хронологическом порядке, иначе говоря, нарушив порядок эпизодов в оригинальном тексте.
Я многим обязан трудам нескольких французских ученых, в том числе Жака Жерне, А. С. Моула, М. Г. Потье и Поля Пеллио, за их разъяснения некоторых сторон текста. Ценным пособием оказалась и широкоохватная «Азия Марко Поло» Леонардо Ольшки, несмотря на склонность Ольшки слишком уверенно утверждать, что «всегда» делали и чего «никогда» не делали Марко или монголы. В действительности же «Путешествия» – одно из самых многомерных повествований, и в нем почти любое утверждение в разное время или при различных обстоятельствах оказывается столь же истинным, как и обратное.
Вторая группа затруднений относится к тому, что для понимания монголов, преобладающих в отчете Марко Поло, необходимо знание множества языков. Дэвид Морган в 1990 году писал в своей книге «Монголы»: «Историку доступны источники на монгольском, китайском, персидском, арабском, турецком, японском, русском, армянском, грузинском, латинском и других языках. Никто не может прочитать их все в оригинале». К счастью, я имел возможность пользоваться разумными советами профессора Морриса Россаби из Колумбийского университета. Он автор выдающейся биографии Хубилай-хана и исследователь Монголии и ее истории. Он помог мне пробраться сквозь эти лингвистические дебри. Кроме того, я пользовался трудами трех персидских летописцев XIII века: Вассаф аль-Хазрата, Джувейни и Рашид ад-Дина, – рассматривавших деяния монголов более или менее как современное им явление. Все они были придворными историками, Рашид ад-Дин был великим визирем в Ильханате. Конечно, они выражали мнение своих покровителей, зато привилегированное положение позволяло им пользоваться многими источниками, которые в ином случае были бы утрачены. Я старался по возможности предоставлять слово им самим.
Пролог. Капитан
Рассуждая об участии Марко в битве при Курцоле, некоторые комментаторы предполагали, что Марко вступил в сражение, командуя купеческим, а не военным кораблем. Другие настаивают, что он вовсе не участвовал в битве и был захвачен в более поздней морской стычке. Генри Х. Харт в короткой, но содержательной книге «Марко Поло, венецианский авантюрист» на с. 207 приводит речь Дандоло, произнесенную в разгаре сражения, однако Харт относится к тем, кто считает, что Марко был взят в плен при другом столкновении между венецианцами и генуэзцами. Хотя и Венеция, и Генуя славились агрессивной морской торговлей, эти города-государства сильно разнились между собой. Генуэзцы были заядлыми индивидуалистами. Их торговые предприятия финансировались частными лицами, а чувство гражданского долга у них было крайне слабо. Венецианцы, напротив, были известны коллективизмом и приверженностью своему кругу. Их суда были общественной собственностью, их морякам запрещалось служить другим правительствам.
Генри Юль и Анри Кордье на с. 55 1-го тома их версии «Описания мира» приводят другое сообщение об обстоятельствах пленения и заключения Марко. Они цитируют труд доминиканского монаха Джакопо д’Аккуи Imago Mundi. Многие подробности повторяются, однако Джакопо утверждает, что Марко попал в плен в другом сражении. Нет причин считать его более точным, чем другие источники, однако он был современником Марко Поло и писал по следам событий. Впрочем, и в его отчете имеются явные ошибки. Еще один вариант содержится в эссе Марио Буссагли Матео Polo: Venezia е l’Oriente, изданном Альвизе Цорци. Согласно этой версии, Марко Поло возвращался в Трабзон (Трапезунд) в надежде вернуть ценное имущество, конфискованное у него несколькими годами ранее. Я пользовался также «Анналами Генуи» (Annali genovesi dopo Caffara e suoi continuation).
Все отчеты сходятся в датировке сражения при Курцоле в 1298 году. Исключение составляет «Венецианская республика» В. Карева Хазлитта, т. 1, с. 454–472. Условия заключения в генуэзской тюрьме подробно описаны в La Prigioni della Malapaga Леонидии Балистриери.
1. Венецианский купец
Живое описание Венеции времен Марко Поло дано в полной нового материала книге Джанет Абу-Лугход «До европейской гегемонии: система мира в 1250–1350 годах» и в книге Барбары Тухман «Далекое зеркало: беспокойный XIV век», особенно с. 55–56. Лучшая современная история Венеции написана Джоном Норвичем. Свое обаяние есть и в книге миссис Олифант «Выдающиеся венецианцы: дожи, завоеватели и грамотеи».
На удивление сложный мир коммерческих контрактов и торговли в Венеции и в Италии подробно описан в «Средневековой торговле средиземноморского мира» Роберта С. Лопеса и Ирвинга Раймонда, особенно на с. 14–15 и 168–178. Дополнительные сведения можно найти в книге Бенджамина З. Кедара «Кризис купечества: генуэзские и венецианские деловые люди и депрессия XIV века». Сведения о диалекте венето почерпнуты из «Мира Венеции» Жана Морриса, с. 31 в издании Харкута Брэйса 1993 года.
Часть сведений, сохранившихся о детстве Марко Поло, можно найти в «Марко Поло» Харта, в котором, правда, больше обрисован исторический фон, нежели даны биографические
