-«За нами кто-то следит», – подумала она, уже для неведомого наблюдателя выдавая очередную серию поцелуев. Я застонала, не имея сил утихомирить собственную плоть.
-«Когда ты целуешь, я не чувствую ничего больше».
-«Теперь я понимаю, отчего про мужчин говорят: «Мозги в член стекли», – тихонько хихикнула любимая.
Несколько ослабив натиск, она оставила в покое эту часть моего нового тела.
-«Я всё-таки, наверное, возьму себе такое же!» – согласно кивнула Фальк.
-«Так что там за наблюдатель?» – наконец мне удалось вернуть серое вещество в подобающее место.
В двадцати девяти метрах, за границей поля безопасности, которым нас надёжно прикрывал дискай, обнаружилась весьма странная парочка…
* * *
«Не моя вина, что я родилась в компаньонах!» – Афина часто повторяла это, напоминая названным братьям и сёстрам, что не станет прислуживать господам, как бы её к тому не склоняли.
Поначалу это считали детской глупостью – с годами, мол, пройдёт. Так или иначе, но «глупость» плюс толика удачи избавили Афину от раннего знакомства с правителями. Странную девочку спрятали подальше с глаз, жалея не столько её, сколько себя. Гнев правителя вполне мог обрушиться не только на строптивицу, но и на её неумелых воспитателей.
Изолировав от представителей других каст, Афину продолжали усиленно вразумлять баснями о «долге и чести компаньонки», которые состоят исключительно в служении правителям. Девочке подсовывались соответствующие фильмы, в комнате звучали стихи и песни на аналогичную тему – но орешек попался на удивление крепкий.
Каста заботилась о физическом развитии детей и подростков. Считалось: укрепление тела помогает правильно воспитывать характер. С телом у Афины всё было в порядке, она росла спортивной девочкой, а вот интерес к противоположному полу – отсутствовал. Как, впрочем, и к своему.
Мать терялась в догадках – откуда у девочки патологическая асексуальность? Медицинские обследования не выявляли никаких физических отклонений, вывод очевиден: у ребёнка нелады с психикой. Стрейнджерские сэджен-комплексы были во власти правителей, они тщательно контролировали их использование, потому Афину продолжали «лечить» внутри касты, не вынося сор из избы.
В идеале юноши и девушки касты должны были вырастать бисексуальными, но в данной ситуации все радовались бы даже гомосексуальному формированию. Однако, не происходило и этого. Совет специалистов по трудновоспитуемым решил начать с однополого общения – оно не так травмирует неадекватную психику Афины. А потом, постепенно, может, удастся приобщить её и к традиционному способу…
Хешке была на пару лет старше, обладала устойчивой сформировавшейся психикой компаньонки, но выглядела невинным ребёнком. Может, потому что не дружила со спортом и была слишком субтильна. Воспитатели пригласили её на официальную беседу, где и рассказали о странностях Афины. Хешке продемонстрировала сообразительность:
-Хотите, чтобы я подогнала отбившуюся овечку к нашему стаду? – цинично ухмыляясь, осведомилась она.
Старшие переглянулись – подобными манерами не добиться расположения девчонки, холодной, словно снулая рыба.
-Не волнуйтесь, дамы и господа, – привычно сменила личину юная актриса. –Я умею казаться кроткой и невинной, как замшелая девственница.
Впоследствии она не раз пожалела, что связалась с Афиной – пришлось ведь всерьёз заниматься спортом, это единственное увлечение девушки, иным путём её внимания привлечь было невозможно.
Воспитатели не ошиблись в выборе – Хешке не просто выполняла приказ. Азартная по натуре, она стремилась достичь цели, как бы ни было трудно. Играя влюблённость в полную силу, она увлеклась сама, тем более, что для большей натуральности эмоций её освободили от обычных обязанностей компаньонки. Голод однажды разбуженной плоти распалял воображение девицы, которая, будь посильнее физически, давно бы попыталась просто изнасиловать Афину.
Поневоле отдавая не меньше двух часов ежедневным тренировкам, спустя год Хешке из сутулой долговязой «оглобли» начала превращаться в красавицу. И однажды ей всё-таки улыбнулась удача – ранним утром она позвонила в дверь.
Буркнув спросонья «Come in», компаньонка выбралась из постели и… не поверила собственным глазам! Всегда невозмутимая, Афина стояла на пороге вся в слезах.
-Что случилось? – искренне испугалась Хешке.
Неужели кто-нибудь из парней всё-таки отодрал недотрогу и целый год работы пропал даром? – гадала она. К счастью, дела оказались вовсе не так плохи.
-У меня начались месячные… – чуть слышно прошептала та, что считала Хешке своей единственной подругой. Внутренне расхохотавшись, «подруга» умело изобразила сочувствие.
-Это когда-нибудь начинается у всех нас. Не беспокойся, я научу, что нужно делать.
Соблюдая максимум такта и осторожности, она приобняла девушку за плечи. Афина вздохнула, немного расслабилась, и вдруг застонала:
-Ну вот, оно опять…
«Сегодня точно не будет никаких тренировок!» – радостно подумала Хешке, ведя свою гостью в ванную.
Через пару дней она отпраздновала победу. Воспитатели радовались случившемуся, словно дорогому подарку. Собственно, так оно и было – компаньоны фактически торговали собой. Исполняя любые прихоти владельцев, они получали от них всё, в чём мог нуждаться человек.
Выполнив поставленную задачу, Хешке с радостью вернулась к своим обычным обязанностям. Год «на голодном пайке» сделал из неё настоящую нимфоманку.
Может, она покинула Афину чуточку раньше, чем следовало. Но как было нормальным компаньонам предвидеть все возможные выверты психики аномалок?
Во внезапном переходе Хешке от пылкой любви к абсолютному безразличию Афина заподозрила неладное и после непродолжительных размышлений пришла к выводу, что была цинично обманута. Результатом подобного умозаключения стало то, что после расставания с первой любовницей ни девочек ни мальчиков Афина к себе и на пушечный выстрел не подпускала.
Собравшись на очередной совет, взрослые с охами и вздохами расписались в собственном бессилии и начали склоняться к самому радикальному варианту – отправке «безнадёжного экземпляра» в Кастл Рок. Так назывался следующий таун, стоявший в полутора тысячах километров к северу. Его правители приобрели мрачную, но всепланетную известность тем, что из поколения в поколение страдали патологическим садизмом, соорудив из него подобие религиозного культа.
Любители поразвлечься подобным образом были, конечно, в любом из таунов Земли. Чем больше у человека свободного времени и чем меньше забот о хлебе насущном – тем настойчивей в его голову лезут несусветные глупости. Но чтобы так – всю повседневную жизнь тауна выстроить по образу и подобию средневекового застенка…
В Кастл Рок, например, долгие годы существовал и активно посещался роскошный музей пыток – в просторных залах трёхмерные голограммы, изображавшие наиболее изуверские истязания. Экспонаты – исключительно документальная съёмка, возле каждого табличка: имя и возраст жертвы, имя палача, дата пытки, краткие сведения о палаче и дальнейшей судьбе жертвы. Желающие могли посмотреть видеозапись особенно понравившейся пытки в отдельном кабинете – все условия!
Регулярно проводились конкурсы жертв. Сэджен-комплексы Кастл Рок специально настроены таким образом, чтобы после излечения на теле человека оставались шрамы. Ими-то и гордились жертвы со стажем, их количество демонстрировали, дефилируя по подиуму перед восторженно аплодирующими зрителями. Одновременно на большом экране шли видеозаписи наиболее ярких, эффектных пыток именно этой жертвы. Самые артистичные и красиво шрамированные получали лучшие условия для жизни, становились популярны, перед ними снимали шляпы.
Естественно, болезнь передавалась по наследству: вырастая в подобной среде, дети неизбежно усваивали бытующие стереотипы, принимая правила игры в палачей и жертв. Специальными комплексами упражнений будущие жертвы заблаговременно тренировали тела, увеличивали гибкость, растяжку, выносливость, делали себя красивее, чтобы затем торжественно преподнести палачу.
Фирменным стилем Кастл Рок были многолетние пытки. Достигнув высот мастерства в своём ремесле и располагая фантастическими возможностями стрейнджерской медицины для возвращения жертв к жизни, палачи-правители постоянно состязались друг с другом. Целью и смыслом игры было максимально долгое причинение мучений. Длительность воздействия увеличивалась благодаря специальному подбору различных пыток, чередованию психологических и физических, предоставлению регулярного отдыха.
Очередной «сезон» открывался наименее травматичными циклами. Десять часов истязаний сменялись одними сутками лечения и отдыха, так день за днём, ночь за ночью. Ближе к завершению сезона игроки начинали применять всё более зрелищные, более жестокие пытки, и наконец, по решению врача, жертвы одна за другой выбывали из игры, получая отдых, необходимый для полного физического и духовного восстановления.
