жертву небесным светилам — Луне и звездам. Мы убьем также и белого охотника Макумазана, ведь, как оказалось, мне велели привести его в эту землю вовсе не для моего блага, но со злодейским умыслом — отдать мое место Рыжему быку. Желтолицего слугу Макумазана мы тоже убьем. Похороним всех троих заживо или сожжем их на жертвеннике. Никто не спасется, ибо день и ночь все дороги будут под охраной. А если кто-то и ускользнет, его непременно поймают и убьют. Абанда давно бы уже расправились с Рыжим быком, если бы того не спас Макумазан. А теперь идите и возвращайтесь завтра в этот же час с ответом».
Потом, господин, убив нашего козла, Кенека и его люди ушли, посмеиваясь. А мы с сыном пришли сюда, дабы рассказать обо всем.
В комнате воцарилась тишина. Кумпана казался растерянным, а жрецы от возмущения лишились дара речи. Признаться, я был напуган обещанной нам столь ужасной перспективой, равно как и Ханс, сидевший позади меня на земле. Готтентот, правда, невозмутимо курил, однако спокойствие его наверняка было напускным.
— О баас, — вздохнул он, — и зачем только вы пришли в эту землю, кишащую привидениями? Почему не сбежали сразу, как только получили от Кенеки слоновую кость? Теперь нас заживо похоронят или зажарят на жертвенном огне, как оленей.
— Ха! Не хватает еще бояться Кенеки! Да этот негодяй не посмеет приблизиться ко мне даже на триста шагов! — свирепо ответил я по-голландски.
И умолк, заметив перемену в поведении Аркла. Минуту назад он казался обеспокоенным и несчастным, по вполне понятным причинам, а теперь вдруг преобразился: разом взбодрился и повеселел, как истинный англосакс (сам я к ним не принадлежу, ибо родился в колонии), почуявший запах пороха.
— Квотермейн, завтра я смогу нормально ходить?
— Думаю, да. Только не снимайте повязку.
Кумпана приказал крестьянам удалиться и ожидать, пока за ними не пришлют.
Когда земледельцы ушли, он велел жрецам созвать Совет Тени. В комнате немедля собралось с полдюжины старейшин. Наверное, они, почуяв недоброе, все это время болтались снаружи где-нибудь неподалеку. Войдя, члены Совета поклонились Арклу и мне и расселись прямо на земле. Кумпана передал им слова крестьян, и старейшины, похоже, совсем не удивились, как будто знали обо всем заранее. Затем он спросил, как же им быть. Жрецы высказывались все разом, очень быстро и мудреными словами, так что я ничего не понял. Кумпана, судя по всему, тоже не особо к ним прислушивался; стало быть, он советовался с ними для соблюдения формальностей. После этого он с большим почтением поинтересовался мнением Аркла.
— О, мы должны одолеть зверя, то есть Кенеку! — воскликнул тот с чувством. — Однако сначала давайте выслушаем Макумазана. Он человек мудрый и многое повидал в этой жизни.
Кумпана повернулся ко мне и осведомился, согласен ли я, что нам следует сражаться с абанда.
— Разумеется, нет, ведь у противника намного больше воинов, чем у вас. Лучше поискать какой-либо другой выход. Они хотят, чтобы пошел дождь, а ваши жрецы, как я слышал, якобы умеют его вызывать. Так сделайте это. Дайте абанда столько воды, сколько они захотят, и тогда никакой войны не будет.
Конечно, я вовсе не верил в способность жрецов, Тени или кого-нибудь еще вызвать дождь на поля абанда и покончить с засухой, просто мне хотелось послушать, что ответит Кумпана. Как ни странно, он отнесся к моему совету уважительно. Сказал, что план хорош и заслуживает внимания, а потому они представят его на рассмотрение Энгои, то есть Тени. Она-то и примет окончательное решение.
— Ты хочешь сказать, — уточнил я, — что она может послать абанда дождь, если пожелает?
— О да, — ответил он с кротким удивлением, — в любое время и в любом количестве.
Я сдался: бесполезно использовать логические доводы в споре с чудаками или безумцами. Вообще-то, удивляться тут особо нечему: многие аборигены верят в могущество заклинателей дождя.
Неожиданно Ханс тоже решил высказаться.
— Ты, Кумпана, считаешь себя мудрым, — нагло заметил он, сидя на корточках. — Вы все тут считаете себя таковыми, но только Ханс мудрее вас всех. И вот что я скажу: если хочешь разрушить дом — убери столб, который поддерживает его крышу. Почему абанда так расхрабрились и вознамерились отобрать у вас озерную жрицу? Дело в том, что они считают Кенеку, своего предводителя, настоящим вождем народа дабанда и верховным жрецом, который имеет законное право на Тень. Потому-то они и не опасаются больше ни вас, ни проклятия вашей Энгои. Убейте Кенеку, и они снова станут вас бояться и не посмеют вторгнуться в землю, которую всегда считали священной.
— Но как же нам убить Кенеку? — спросил Кумпана.
— Да очень просто. Когда эти двое понесут ответ — если только ты не предпочтешь сделать это сам, — я пойду с ними, прикинувшись одним из дабанда, и спрячусь за камнем, — (тут Кумпана скептически покачал головой), — а как только явится Кенека, застрелю его. Делов-то!
Выслушав это хладнокровное предложение, Кумпана усомнился, что им удастся избавиться от Кенеки подобным способом. Казалось, старик верил в то, что жрец Энгои умирает каким-то особым образом, но вот как именно, этого он не уточнил. Будь возможна иная смерть, полагал глава Совета Тени, негодяя давно бы уже не было в живых. Однако Кумпана выразил готовность рассмотреть и предложение Ханса тоже. По всей видимости, оно его ни в малейшей степени не смутило.
Выслушав все мнения, Кумпана холодно объявил, что сейчас он изложит их Энгои и узнает волю небесной властительницы из уст Тени, ее земного воплощения и служительницы. Я, само собой, ожидал, что старик отправится на остров. Вспомнив загадочные древние здания, которые возбудили мое любопытство, я уже прикидывал, как бы уговорить его взять меня с собой; правда, мне совсем не улыбалась очередная прогулка по ночному лесу.
Но не
